Джон Норман - Танцовщица Гора (ЛП)

Я сидела, закрыв глаза и откинувшись на стену, прижимая к себе простыню. Бежать мне здесь некуда. На моём бедре выжжено клеймо, моё горло украшает рабский ошейник. Я голая. И нет никого на этой планете, кто пожелал бы спасти или освободить меня. Здесь для любого кого я могла повстречать, я была невольницей и собственностью, как собака или лошадь. Все законные средства этого мира были бы привлечены к возвращению меня моему прежнему владельцу. А ещё, и об этом я не могла вспоминать без дрожи, как будто всего остального было недостаточно, моё тело и его запахи вместе с моим именем, были запечатлены в тёмном яростном мозге огромного охотничьего слина. Нет, у меня нет ни малейшего шанса на побег. Когда мой господин пришёл за мной, чтобы взяв меня за руку, вывести в зал таверны, у меня остался только один вариант действий, который только мог быть здесь у такой как я, ожидание и послушание.

Я снова попыталась вслушаться в гул мужских голосов снаружи, разбавленный тонкими звуками встречающихся кубков и передвигаемых тарелок.

Мне снова вспомнился слин.

— Я думаю, что тебе понравится Борко, — сказал Хендоу, перед тем, как я увидела животное, когда я ещё только слышала звуки его движение в туннеле. Я вспоминала его огромную голову, два ряда острых клыков, тёмный язык, длинные когти, широко поставленные глаза, и тычки его носа бродящего по моему телу. Это был дрессированный зверь, дрессированный для охоты на мужчин и рабынь. Но как покорно он ушёл в свою конуру по команде моего хозяина! Однако была я уверена, что так же быстро как ушёл, так же стремительно он мог вернуться по сигналу Хендоу, чтобы выполнить его команду неумолимо, без сомнений и чувства вины, беспощадно и жестоко. Я вздрогнула. По-моему, одного этого животного было вполне достаточно, чтобы поддерживать железную дисциплину среди женщин Хендоу, владельца таверны на Доковой улице, в Брундизиуме. На губы сама собой выползла улыбка. Иногда женщин, и свободных и рабынь, называют «самки слина». Ещё несколько дней назад, я понятия не имела кто такой этот слин. Теперь знала наверняка. Меня конечно можно было сравнить с «самкой урта» или с «тарскоматкой», но уж ни в коем случае с «самкой слина», даже фигурально. Безусловно, в тот момент, я ещё не знала о миниатюрных шёлковых слинах, которых иногда держат в качестве домашних любимцев. Возможно, такая самка слина, если она не должным образом воспитана, может вырасти в хитрого, противного и опасного зверька, которого и имеют в виду мужчины, иногда применяя этот эпитет к женщине. Не могу сказать этого наверняка. Кстати, ещё мужчины говорят, что даже женщина — самка слина, нуждается всего лишь в строгом господине, том, кто сможет моментально поставить её на колени и научить тому, что она — женщина. Скорлупа самки слина, как говориться, может быть сорвана с неё, чтобы никогда не вырасти снова, оставляя открытой нежную плоть ещё одной рабыни.

Я открыл глаза. И зала сквозь плотный занавес донёсся перезвон колокольчиков.

Я медленно передвинулась вправо и, повернувшись, чуть-чуть сдвинула украшенный бисером полог. В щель я видела мужчин рассевшихся за столами, в широком, погруженном в полумрак, зале с низким потолком на столбах. С потолка на цепях свисало несколько тусклых ламп, заполненных, насколько я знала, жиром тарлариона. В зале стояло около пятидесяти столов, за которыми, если не вплотную друг к другу, могли сидеть четверо мужчин. Некоторые из посетителей сидели без дела у стен, прислонившись к ним спиной. Сегодня вечером в таверне было настоящее столпотворение. Совсем недавно я слышала удар сигнального гонга, пробили восемнадцатый ан. Приближалась кульминация этого вечера, подходило время для особого развлечения, спектакля в котором мне предстояло сыграть главную роль. Я даже слышала, что мальчишки раздавали в городе листовки, а на общественных досках были расклеены анонсы. В более бедных районах, где чиновники менее склонны к поддержанию строгого порядка, а стражники более склонны смотреть на нарушения сквозь пальцы, объявления были намалёваны прямо на стенах домов, среди других подобных знаков и призывов. Можно было не сомневаться, что большая часть сегодняшних посетителей таверны Хендоу пришли именно из таких районов.

Моё любопытство было удовлетворено, я разглядела, что колокольчики, звон которых донёсся до меня были повязаны на Тупите. Интересно, спрашивала я себя, сколькие из этих мужчин пришли сюда этим вечером для особого развлечения. Уверена, если не все, то многие.

Я мало интересовалась Тупитой, впрочем, как и она мною. Я видела, что она встала на колени около одного из мужчин, наливая ему пагу. Она была полностью обнажена, как и все остальные девушки в зале. Хендоу предпочитал, чтобы его женщины или, по крайней мере, те, что были его пага-рабынями в зале ходили именно так. Кстати, в более низкопробных пага-тавернах это вообще было в порядке вещей. Тупита оставаясь на коленях, сместилась за спину обслуживаемого клиента. Мне показалось, что она боялась его. Я надеялась, что этот здоровый мужлан возьмет её в альков и проверит в деле! Послышался звук удара, вероятно тыльной стороной ладони, сопровождаемый криком боли. Я посмотрела вправо, туда, откуда прилетел крик. Там завалившись на левый бок, лежала Елена, сбитая с ног ударом мужчины, в данный момент поднявшегося на ноги, и испуганно смотрела на него. Тот без лишних разговоров, схватил рабыню за руку и, вздёрнув её на ноги, быстро потащил спотыкающуюся девушку к одному из альковов. Подозреваю, что её наказание там было продолжено. Хотя «Елена» — имя земное, эта Елена был гореанкой. Такие имена иногда даются гореанским девушкам, чтобы сообщить им, к их ужасу, что они должны быть столь же низкими, соблазнительными, и беспомощными как земные женщины оказавшиеся в гореанской неволе. Кстати, в этой таверне я была единственной девушкой с Земли. Я вернула занавес на место и, глубоко дыша, снова откинулась на стену слева от порога, поскольку опасалась, что сюда мог кто-нибудь войти. Как я боялась таких мужчин!

Я снова закрыла глаза. Честно говоря, не уверена что смогла бы сейчас встать на ноги без посторонней помощи. Сегодня вечером мне предстояло танцевать перед такими мужчинами! Я чувствовала дикую слабость. До сего момента мне пришлось станцевать перед Тэйбаром и его мужчинами в библиотеке, несколько раз перед мужчинами в доме моего первичного обучения, и, конечно, здесь, во время моих уроков, перед несколькими мужчинами, в частности музыкантами и кое-кем из служащих этого дома, что время от времени, на досуге, приходили понаблюдать за мной. Но я никогда не танцевала перед Хендоу, моим собственным владельцем. Тем не менее Мирус несколько раз видел, как я танцую, и я уверена, сообщил моему хозяину о моих успехах. Мирус, когда я опускалась перед ним на колени в конце занятий, казался в целом, и особенно в последнее время, полностью довольным моим прогрессом, о чём не преминул сообщить мне. Я, получив такое признание, смогла вздохнуть с чрезвычайным облегчением, поскольку угроза наказания за неуспеваемость здесь была вполне осязаема.