Джон Норман - Наёмники Гора (ЛП)

— Немного, — ответил я. — Вы голодны?

— Нет, — сказала она.

— Возможно, ребёнок голоден? — уточнил я.

— Нет, — замотала женщина головой. — У нас много еды.

Я промолчал.

— Я — свободная женщина! — внезапно, жалобно сказала она.

— У нас есть еда, — сообщил я. — Мы воспользовались Вашим домом. Разрешите нам пригласить Вас разделить нашу пищу.

— О, я просила об этом у фургонов, — внезапно зарыдала она. — Для меня это уже не в новинку! Я умоляла! Я стояла на коленях ради корки хлеба. Я дралась с другими женщинами за объедки около дороги.

— Вы не должны выпрашивать в своём собственном доме, — заметил я.

Она начала вздрагивать от рыданий, и из свёртка на её руках послышался тоненький плач. Младенец проснулся. Я очень медленно приблизился к ней, и приоткрыл край пелёнки с головы ребёнка. Из свёртка на меня уставились заплаканные глаза, кажущиеся очень большими на его грязном личике.

— Нас уже сотни, следующих за фургонами, — сообщила женщина. — В эти времена выжить могут только солдаты.

— Ар собирает свои силы, — постарался я успокоить её, — чтобы отразить вторжение захватчиков. Солдаты Коса, и их наемники, независимо от того насколько они многочисленны, не идут ни в какое сравнение с обученными легионами Ара.

— Мой ребёнок голоден, — простонала она. — Какое мне дело до знамён Ара, или Коса?

— У Вас есть спутник? — поинтересовался я.

— Уже не знаю, — всхлипнула женщина.

— А куда подевались Ваши мужчины?

— Их увели, — ответила она. — Тех, кто попытался бежать, догнали и убили. Многих силой заставили служить. Никого не осталось, все ушли.

— Что произошло здесь?

— Фуражиры, — с ненавистью ответила она. — Они пришли в поисках провианта и мужчин для своей армии. Они забрали у нас всё, что смогли увезти, а потом сожгли деревню.

Я понимающе кивнул. Думаю, что приди сюда в качестве фуражиров солдаты Ара, возможно, произошло бы тоже самое.

— Не хотели бы Вы остаться в моём доме на эту ночь? — спросила она.

— Да, спасибо, — поблагодарил я её.

— Разожги костёр, — скомандовал я Фэйке, которая всё так же стояла на коленях в тени стены.

К этому времени, она уже не только натянула на себя тунику, но и замоталась в одеяло. Как только я произнёс свой приказ, рабыня подползла к камням, которыми было обложено кострище, и начала ковыряться в пепле в поисках ещё непогасших углей.

— Я почему-то уверена, что Вы — разбойник, — подозрительно сказала мне женщина.

— Нет, — постарался успокоить её я.

— Значит, Вы — дезертир, — предположила она. — В таком случае, Вам грозит смерть, если Вас найдут.

— Нет, — сказал я. — Я не дезертир.

— Тогда кто Вы? — поинтересовалась она.

— Просто путешественник, — ответил я.

— Какова Ваша каста?

— Цвет моей касты — алый.

— Полагаю, что это правда, — кивнула она. — Кто ещё, кроме таких как Вы, может выжить в эти времена?

Вытащив из своего дорожного мешка ломоть хлеба и немного сушёного, тонкого как бумага мяса, я протянул ей.

— Вот, вот, — напевным голосом проговорила она, вкладывая в рот ребенку хлебные крошки.

— Вода у меня есть, — сказал я, — но нет, ни бульона, ни супа.

— В канавах сейчас достаточно воды, — отмахнулась она. — Вот ещё, вот, мой маленький.

— Почему Вы вернулись? — поинтересовался я.

— Я пришла, проверить, не осталось ли чего съедобного в огородах, — сообщила она, жадно жуя мясо.

— Ну как, нашли что-либо? — спросил я.

— Нет, — ответила она, бросив на меня быстрый опасливый взгляд.

— Возьмите ещё хлеба, — предложил я, протягивая ещё один ломоть на миг заколебавшейся женщине. — Это — подарок, как и Ваше гостеприимство, от свободного мужчины, свободной женщине. Если Вы не примите это, мне будет неудобно.

— Вы добры, — сказала она. — Спасибо, что не заставили меня выпрашивать в моём собственном доме.

— Ешьте, — сказал я.

Фэйка наконец-то справилась с разведением огня. Теперь в кольце камней плясало маленькое, но сильное, весёлое пламя. Рабыня ухаживала за костром, стоя голыми коленями на порытой золой земле, одетая в короткую грубую тунику.

— Она в ошейнике! — вдруг закричала женщина, зло глядя на Фэйку.

Фэйка испуганно отпрянула, непроизвольно прикрыв одной рукой свой ошейник, а вторую положив на бедро, на то место, где она теперь носила клеймо, курсивный «кеф», стандартную метку Кейджеры. Через пару дней после того как мы оставили позади окрестности Самниума, в городке Рынок Семриса, известном на весь Гор, как место где разводят и продают лучших тарсков, я выкроил время и заглянул в дом работорговца Тэйбара. В городе мне сообщили, что клеймит он великолепно, а его цены вполне приемлемы. После того визита, уже никто не примет прежнюю Леди Шарлотта из Самниума, за свободную женщину.

Свободная женщина ошеломленно уставилась на Фэйку.

— На живот, — скомандовал я своей рабыне.

Дрожащая Фэйка, незамедлительно повалилась на живот, прямо на грязный покрытый сажей земляной пол около костра.

— Я не потерплю рабыню в моём доме! — заявила свободная женщина, с ненавистью глядя на трясущуюся Фэйку. — Я знаю твой вид. Я видела таких как Ты рядом с фургонами, сидящих на цепи, но таких гладких и откормленных, в то время как свободные женщины голодают.

— Это вполне естественно, что о таких женщинах заботятся, — заметил я. — Они — домашние животные, собственность. Они представляют собой один из способов вложения денег. Так что заботиться о них, так же нормально как о тарларионах или тарсках.

— Ты не можешь оставаться в моём доме! — выкрикнула свободная женщина Фэйке. — Я не собираюсь держать домашнюю скотину в своём доме.

Фэйка сжала свои маленькие кулачки около головы. Было видно, что она не хотела слышать это применительно к себе. В Самниуме она была женщиной из богатой семьи, известной на улице Монет. Несомненно, прежде она считала себя тысячекратно выше бедных крестьянок, приходивших из окрестных деревень, одетых в бесцветные шерстяные одежды, нагруженных мешками и корзинами с зерном и овощами, чтобы подать плоды своего нелёгкого труда на рынках города. Её сжатые кулаки указали, что, возможно, она ещё не полностью понимала, что всё это для неё отныне в прошлом.

— Животное! — злобно выплюнула свободная женщина.

Фэйка, подняв голову, сердито, сквозь слезы посмотрела на женщину, и уперевшись ладонями в пол, приподнялась на пару дюймов.

— Я когда-то была столь же свободна, как и Вы! — заявила она. — О-ой!

Фэйка перекувырнулась от моего внезапного удара.

— Ай! — вскрикнула рабыня, в острой боли, так как, я, погрузив руку в её волосы, резким рывком поднял её и поставил на колени.

— Но больше нет! — напомнил я.

Я был в ярости. Я даже не мог поверить в её дерзость.