Андрей Антоневич - Сын Аллогена

— Опять в голову, — успела у него мелькнуть обидная мысль.

Первым ощущением была боль. Юра, не открывая глаз, попытался просмотреть пространство вокруг себя, но попытка не увенчалась успехом — головная боль мешала сосредоточиться. Он еще раз попытался осмотреться в гунураджас, но только почувствовал чужое присутствие, от которого расходилось ледяное покалывание по всему телу.

— Герадамас, не вздумай использовать свои возможности, — услышал он тихий свистящий шепот у себя в голове.

Юра приоткрыл веки глаз и сразу же их зажмурил обратно. Яркий слепящий свет неприятно резанул по глазам. Немного проморгавшись, Юра все-таки открыл глаза и обнаружил, что он лежит внутри огромного прозрачного саркофага в форме шара из материала схожего по своему виду с тем же материалом, из которого состояли города архонтов. Шар был около пяти метров в диаметре и занимал почти все помещение, в котором располагался.

Возле саркофага то ли стоял, то ли полулежал на незнакомом приспособлении очень похожим на гнутую алюминиевую ложку, малседонец. Его лицо было все испрещено морщинами и шрамами. Голова напоминала по форме вытянутый эллипс и была обтянута темно-пепельной кожей. Из четырех дыхательных щелей и непропорционально больших треугольных ушей, никак не гармонирующих с головой, торчало множество седых волосков, которые непрестанно шевелились. Глаза цвета подсыхающего гноя пытливо смотрели на Юру. В отличие от других малседонцев, этот был одет в черную накидку, которая закрывала его тело полностью.

Оглядевшись, Юра рассмотрел, что помещение, в котором он находится, пирамидальной формы со стенами антрацитового цвета, которые заполняли при этом пространство ярким дневным светом. Ни входа, ни выхода нигде не было видно.

— Наверное, я во вражеском корабле, — решил про себя Юра и смело продолжил рассматривать малседонца.

— Ты очень проницательный, герадамас, и очень сильный сизигий [15] Сизигия — в гностицизме эоны составляющие плерому. Тоже что и праджапати у акремонцев. , но сразу тебя предупреждаю, что свои силы сейчас ты использовать не сможешь, — услышал он у себя в голове голос малседонца.

— Кто ты и где я? — спросил, не открывая рта, Юра.

— Я, Арвила, сатрап [16] Сатрап — наместник, правитель (Древняя Персия). В данном случае используется в армии архонтов для обозначения одного из высшего ранга. малседонцев.

— Я, Икин Юрий Максимович, человек, — в свою очередь представился он в ответ и еще раз попробовал активировать свои возможности.

— Икин, не пытайся, как то на меня воздействовать. Этот саркофаг предназначался для элелейца, который контролировал матку акремонцев на этом ликвидаторе. После того как элелейцы неожиданно перестали содействовать архонтам, взбунтовавшиеся акремонцы уничтожили эту сущность, но саркофаг остался. Он сконструирован так, что бы сдерживать энергию элелейцев и направлять ее в нужное русло. Он ограничивает твою связь с плеромой и к тому же блокирует запах твоей крови, — остановил потуги Юры малседонец.

— Где Савитар? — спросил Юра.

— Ты имеешь в виду это бесполезное создание, которое было с тобой?

— Почему бесполезное?

— Потому что он должен быть сатрапом своего рода, а в данном случае его же сородичи явно пытались от него избавиться. В принципе, как и в каждом роду этого вида всегда главенствует матка, а не самец-оплодотворитель.

— Он праджапати, — возразил Юра.

— У нас это называется сизигий. Возможность воздействовать и использовать эоны плеромы для управления другими сущностями есть у каждого вида, существующего в плероме, но не все виды могут это использовать. Его возможности ограничены и сизигий он только для своего рода. Со мной он общаться не может.

— А со мной может, — возразил Юра.

Малседонец ничего не ответил и некоторое время что-то обдумывал, а потом прошелестел:

— Он пока жив. Почему ты за него переживаешь?

— Он мне друг.

— Я не знаю что такое друг, но подозреваю, что он тебе нужен для каких-то целей.

— Цель у меня одна. Спасти людей.

— От кого?

— Матка акремонцев хочет уничтожить наш город, а затем с помощью нашего оружия и вас.

— Акремонцы ничтожные создания, которые всегда были рабами архонтов.

— А вы тогда кто? — поинтересовался Юра.

— Малседонцы очень древняя раса, — теперь в голове у Юры голос Арвилы не шелестел, а отдавался глухими раскатами: — наша звездная система находится в центре основных галактических рукавов и когда архонты решили навести порядок, уничтожив не нужные и бесполезные виды в плероме, наши предки стали их союзниками. Лучшие ахеменейцы [17] Ахеменейцы — обозначение на языке архонтов воинов из расы малседонцев. Термин перешел в историю Др. Персии как Ахемениды — династия царей, которые считали себя потомками малседонца жившего среди людей, после уничтожения базы архонтов на Земле хармозельцами (см. книга «Путь Аллогена»). сражаются на стороне архонтов, обеспечивая тем самым безопасность нашей звездной системы.

— Если вы их союзники, то почему вы не с архонтами или их уже нет на планете? — задал провокационный вопрос Юра.

— Дерзкий герадамас. Если бы были другие обстоятельства, ты бы давно уже стал для меня источником энергии.

Арвила открыл рот и выставил наружу свои уже пожелтевшие зубы. Зубы-иглы начали шевелиться, теряясь друг об друга, создавая неприятный скрипящий звук ломаемых костей. Юра решил, что малседонец его запугивает, однако как выяснилось, это был способ общения между подобными себе. Стена позади Арвилы потеряла свои очертания и в ней, беззвучно рассосался в разные стороны проем, в котором появились четыре доходяги малседонца, тащившие за руки и ноги тело акремонца из отряда, преследовавшего до этого Юру с Савитаром. Малседонцы положили тело пленника на пол и один из них, что-то проскрежетал зубами Арвиле. Тот коротко ему ответил, после чего доходяги раздели акремонца и удалились обратно в проем, который также беззвучно приобрел очертания монолитной черной стены. Юра успел про себя отметить, что как он ни старался рассмотреть на глистовидных телах малседонцев половые органы, ему не удалось обнаружить ни первичных, ни вторичных половых признаков.

Из балахона, в который был облачен Арвила, высунулась его конечность с пятью пальцами, заканчивавшимися полуметровыми когтями-зубами. Без всяких усилий малседонец вонзил в подмышечную впадину синего бедняги два когтя-зуба и в блаженстве прикрыл веками свои глаза. Акремонец очнулся и с вытаращенными от ужаса глаза попытался несколько раз вывернуться, отчаянно взбрыкивая ногами. В течении нескольких секунд тело акремонца побелело и сразу же закоченело. Малседонец достал из тела мертвеца свою конечность и спрятал обратно под балахон.