Владимир Кучук - Навь Остров. Территория забытых богов (СИ)

Пятачок твердой почвы, на котором решили заночевать друзья, позволил разместить две двухместные палатки. Осталось место и для костра.

— Значит так, товарищи скитальцы по болотам, — продолжал командовать егерь, — Леха с Игорем ставят палатки и варганят ужин, а мы с Мотом — за дровами.

— Костер будем разводить? — Удивился Матвей. — А как же болотный газ?

— Ничего страшного, еще не та концентрация. А вот дальше, — махнул он в сторону севера, — километров через десять-пятнадцать, там — да, с огнем лучше не шутить.

На болоте век большинства деревьев и кустарников был не долог. Из-за постоянной сырости и гниющей отравленной почвы они умирали, едва достигнув в росте метров четырех-пяти максимум. Умерев, они долго еще стояли посреди болота, словно кости скелетов каких-то невиданных зверей, пока не валились в тину из-за превратившегося в труху корневища. Поэтому Федор и Матвей быстро насобирали достаточное количество сухостоя, что бы можно было поддерживать огонь в костре до самого утра.

На время, когда все четверо с удовольствием уплетали приготовленную Платоновым кашу из концентратов, «обогащенную» парой банок тушенки, егерь бросил в огонь небольшую охапку еловых веток, позаимствованных тут же, на островке, у пышной зеленой красавицы. Плотный сизый дым, тут же заполнивший поляну, хоть и драл горло и щипал глаза, довольно быстро разогнал полчища комаров, изрядно донимавших путешественников.

После чая Алексей, хитро улыбаясь, извлек из своего рюкзака бутылку.

— Ну что, мужички, теперь можно и обмыть начало нашей экспедиции! Удачное, тьфу, тьфу, тьфу, начало! Для чего, собственно говоря, и прихватил этот вискарек.

— Дай сюда!

Неуловимым движением Федор выхватил у Лехи бутылку.

— Подставляйте кружки. — Как обычно, сухо скомандовал он. Крутанув крышку, егерь плеснул каждому грамм по пятьдесят золотистого цвета жидкости, а затем вернул бутылку опешившему Звягинцеву.

— Спрячь. И что б до завтрашнего вечера я ее не видел. А теперь всем спать! Дежурим по очереди, по полтора часа. Мот первый, Леха — второй. Потом профессура. Игорь, меня поднимешь в полчетвертого. Подъем в пять. Я, к тому времени, и костерок распалю, и водички для чая профильтрую. В шесть должны двинуть дальше. Как хотите, но в следующий раз мы должны заночевать на Навь Острове! Да, в случае чего — в первую очередь будить меня.

Матвей плеснул из котелка немного чая, немного подержал алюминиевую кружку над углями, и стал прихлебывать густой, душистый напиток вприкуску с куском рафинада. Несколько сухих веток, заброшенных в тлеющие угли, вдохнули в костерок порцию жизни, а пара веток лапника разогнали назойливых насекомых. Розовая полоска на западе угасала на глазах, а облака, которые до самого вечера свободно путешествовали по всему небосклону, сбились в плотную серую стаю, которую ленивый ветер медленно гнал куда-то на юг.

Разровняв палкой рубиновые угли, Матвей подбросил еще немного хвороста. Как только над костром весело заплясали рыжие язычки пламени, добавил и несколько еловых лап. На короткое время все вокруг погрузилось в темноту, а над кострищем поднялся столб густого, отдающего хвоей дыма. Вскоре, пробившись сквозь зеленые ветки, пламя с треском вырвалось вверх, осветив все вокруг и подняв к небу целый рой ярких искр. Проводив их взглядом, Поляков поднял глаза к небу и ахнул от увиденного: небо, от зенита до самого горизонта, было усеяно густой россыпью звезд, как будто искры не сгорали на лету, а, достигнув небесной сферы, продолжали гореть яркими веселыми огоньками.

Налюбовавшись вдоволь фантастической картиной звездного неба, Матвей допил чай и, посмотрев на часы, удивился тому, как быстро пролетело время. Пора было будить Звягинцева.

Растолкать сладко похрапывающего друга стоило Полякову немалых трудов.

— Давай, давай, Звягинцев, — приговаривал он шепотом, — успеешь еще надрыхнуться! Ты посмотри — ночь какая, какое небо!

Наконец Леха выполз из палатки, почесываясь и шумно зевая.

— Это же издевательство над моим молодым организмом, Мот! Лучше бы я был первым. Слушай, мне такой сон снился! А ты его так грубо прервал, словно варвар какой. Я ведь вьюноша в самом цвету, у меня гормоны знаешь, как играют!

— Ладно тебе, вьюноша, — усмехнулся Матвей, — не убивайся так. Принимай пост. Через полтора часа продолжишь смотреть свой сон.

— Ага. Скорее всего, шняга какая-нибудь сниться будет, по закону подлости, до самого утра. Ты это, дружище, покарауль еще минутку. Мне «до-ветру» надо. Дай-ка мне фонарь.

Звягинцев зашуршал кустами, а Матвей еще раз взглянул на великолепие звездного неба. Ему было даже жалко уходить от уютного костерка, подумал — а может еще посидеть, на радость Лехе....

Тут мысли Полякова прервал треск кустарника, как будто сквозь него продирался целый лось, а не Алексей.

— Мот! — Чуть ли не проорал Звягинцев. — Там кто-то есть!

— Тихо ты! — Зашипел на друга Матвей. — Сдурел? Разбудишь же всех!

— Так Федя же сам сказал: если что — будить его.

— И что там такое за «если что»?

— Там человек. — Заговорчески сообщил он уже полушепотом, озираясь на кусты, из которых вывалился мгновение назад.

— Какой человек, Леха? Ты что, вискарь свой добил втихаря?

— Какой человек, где ты его видел?

Друзья вздрогнули от неожиданности, так как даже не заметили, как появился егерь.

— Я по нужде отошел, вон туда, метров с десяток отсюда. Ну, стою, значит, фонарем подсвечиваю себе. А потом «мазнул» лучом подальше, в глубину болота. Вот как раз его и высветил.

— Пошли, покажешь.

Все втроем направились к месту, которое Алексей назначил «отхожим».

— Вот тут я стоял, а посветил вон туда. Видишь, две елочки одинаковые стоят? Там он и стоял.

— Как он выглядел?

— Ну, человек, как человек. В длинном плаще, на голове капюшон. Ростом.... Чуть ниже елочек.

— Так куда он делся?

— А я почем знаю, Федь! Как его увидел, естественно — струхнул, от неожиданности больше, а не от страха. Чуть фонарь не выронил. А когда опять посветил туда, уже никого не было, только елки слегка покачивались.

— Слушай, сынок, — егерь с подозрением посмотрел на парня, — ну-ка дыхни.

— Да вы заманали! — Искренне возмутился Леха и шумно «хакнул» Федору чуть ли не в самый нос.

— Похоже, что правду говорит. — Резюмировал тот, обратившись к Матвею.

— Так что будем делать?

— А вот что: вы, мальчики, идете на боковую, а я подежурю. Что-то не нравится мне этот ночной гость.

— Может, это охотник какой, или из ваших — егерь?

— Я же говорил, Леха — ни охотникам, ни егерям тут делать нечего! Это дикие, мало обследованные места. Единственное допускаю, что это какой ни будь очередной искатель приключений, то есть — приключений на свою задницу, в общем — придурок, которые тут, периодически пропадают, пополняя собой «веселую» компанию нашей болотной девочки.