Ирина Измайлова - Месть троянского коня

Терсит изменился еще удивительнее. Ахилл и Антилох, знавшие его много лет, в этот день с трудом узнавали знаменитого насмешника. Сухая, сутуловатая фигура его распрямилась, угловатость походки исчезла, и он оказался стройным, широкоплечим, с красивой посадкой головы, прежде всегда опущенной. Густые вьющиеся волосы и небольшая борода отливали бронзой, подчеркивая мужественно–жесткие черты лица, которого теперь совершенно не портил косой шрам на щеке. Взгляд спартанца, обычно хитрый и насмешливый, вдруг стал открытым, в глазах было удивление и непритворный восторг: «Да неужели это происходит со мной?! Именно со мной?» Он был счастлив и понятия не имел, как это скрыть…

Свадебный пир, за неимением дома, устроили на лужайке позади хижины Агелая. Добрый старик готов был ради свадьбы своей любимой «внученьки» заколоть половину стада, но это не понадобилось. Пентесилея с несколькими амазонками Улиссы настреляли в лесу, на склонах холмов, столько дичи, что хватило бы и на две тысячи человек. Десяток диких свиней, восемь ланей, пара сотен фазанов (в эту весну их было в лесах особенно много), перепелки и дикие голуби, — все это могло бы украсить столы троянцев и в лучшие времена. Антилох, призвав на помощь неразлучных Троила и Криту, сплел несколько рыболовных садков, и рыбы было наловлено тоже немало. Женщины напекли настоящего хлеба — в троянских погребах удалось найти и муку, и зерно — они сохранились в тех хранилищах, где были засыпаны не в мешки или корзины, а в глиняные сосуды, закрытые крышками. Большая часть зерна пошла на весенний сев — одно из давным–давно заброшенных хлебных полей вблизи Трои было распахано и уже дало всходы, а муку решили расходовать экономно, смешивая с тертыми орехами. Но для свадебного пира ее не пожалели. Не было обычных для троянских пиров фруктов — их заменили собранные на склонах съедобные коренья, сушеные ягоды шиповника, орехи и дикий мед. В погребе, из которого так отважно выбрался на свет придворный врач Кей, оставалось еще не меньше двадцати бочек вина, и Гектор приказал привезти пятнадцать этих бочек на праздник. К тому же амазонки захватили с собой из Темискиры несколько кожаных бурдюков со знаменитым хлебным вином и щедро предложили распить большую его часть на свадьбе.

Большую лужайку, расположенную за ручьем и плавно переходящую в склон холма, уставили наспех сбитыми столами, но так как досок было мало, то основная масса пирующих расселась прямо на земле — на овечьих шкурах, плащах, охапках травы. Рабов у царя Трои пока не было, и угощение разносили несколько молодых женщин, юноши и мальчики–подростки. Посуда была всяческая, от нескольких, случайно уцелевших в Трое, серебряных кубков и блюд до деревянных мисок и кожаных кружек, но это совершенно никого не смущало.

— За всю жизнь не помню такого веселого пира! — сказал Деифоб сидевшему рядом Ахиллу. — Правда, не помню.

— Я тоже, — кивнул герой. — Но мы с тобой и не можем помнить. Тебе сколько было, когда началась война?

— Десять.

— Вот видишь! Рановато для пиров… А мне тринадцать. Наши с тобой пиры еще впереди, брат.

— Хвала богам! — и Деифоб опрокинул восьмой или девятый по счету кубок.

Гектор, среди общего пьяного веселья, казалось, совершенно трезвый (на больших пирах он всегда пил очень мало), подошел к Терситу и Елене и протянул спартанцу меч с рукоятью, отделанной золотом, перламутром и жемчугом. Меч нашелся в одной из бочек, снятых с кораблей Анхиса.

— Это — троянский обычай, — сказал он. — Если царь приходит на свадьбу, то обязательно что–то дарит жениху. Ты был со мной рядом в битве, и я должен бы подарить тебе свой меч, но я собираюсь в путь, и мне может понадобиться мое оружие. Кроме того, тот меч добыт в поединке с Пейритоем, и мне хочется сохранить его.

— Твоего меча я бы все равно не поднял, великий царь! — ответил Терсит, впервые в жизни кланяясь не с ехидным, а с искренним почтением. — Благодарю тебя и обещаю, что если (чего бы мне очень не хотелось!) мне придется пустить в ход твой подарок, я его не осрамлю. Но, кажется, он в ножнах куда красивее, чем без них!

— Будь счастлив, Терсит! — проговорил, подходя к спартанцу, Ахилл, — Ты женишься не мальчиком, но еще не поздно — пускай Елена подарит тебе за оставшиеся годы больше любви и наслаждения, чем за сотню лет!

— Так оно и будет, богоравный Ахилл, — сказал Терсит и поцеловал залившуюся краской жену. — У нее ведь тоже с этим не все ладилось в прежние годы…

Не удержавшись, Ахилл наклонился к самому уху Терсита и прошептал:

— А что если Менелай спохватится и вернется сюда искать Елену? А?

— Я убью его, — сказал спартанец так спокойно и с таким выражением лица, что герой поверил ему…

Пир завершился уже утром. Всю ночь над поляной, освещенной факелами и почти полной луной, звучали веселые возгласы и песни, громыхали несколько найденных в городе тимпанов, а молодые троянцы и троянки плясали возле разложенных тут же костров. Всего в нескольких стадиях от них лежала в развалинах Троя, многие из пирующих еще недавно оплакивали своих погибших близких, и никто не знал, что будет в ближайшее время. Но праздник гремел и властвовал над всеми.

А спустя четыре дня Гектор, Ахилл и Пентесилея, взяв с собою лишь десятерых гребцов, отправились в путь.

Мигра — древнеазиатское божество света.

Пеплос — род накидки. Надевался через голову, с боков обычно подхватывался поясом. Мог служить как верхней, так и нижней одеждой.

Рабыни в Древней Греции, как правило, стригли волосы коротко, поскольку редко имели возможность за ними ухаживать.

О шишках, которые пенятся в воде, подобно мылу, нередко упоминали путешественники по странам Востока.

Каннелированные — украшенные параллельными вертикальными бороздками.

Медицина в Древней Греции была на очень высоком уровне. Есть сведения о том, что тамошние хирурги умели делать не только трепанацию черепа, но и вживляли серебряные пластины вместо утраченных частей черепной коробки.

Ахурамазда — верховное божество древних персов.

Ризалит — прямоугольный выступ на стене здания.

Способ, применяемый многими народами. Знали его и в Древней Руси.

Аполлона, кроме всего прочего, считали и богом — покровителем медицины.

Слово «акведук» происходит от греческого «аква» — вода. Считалось, что водопроводы акведуки были изобретены в Древнем Риме. Но многое указывает на то, что они могли быть известны и раньше.