Роберт Джордан - Запретный город

этого же самого!

Произошла еще одна ссора между воинами, которая, казалось, вообще не

заинтересовала Конана. Все его внимание было сосредоточено на котле с едой.

Поведение северянина не было излишне наглым, как показалось бы снаружи, и

оно возникло не из-за глупой дерзости или излишней самонадеянности.

Киммериец действительно был настолько уверен в себе, что ни у одного среди

сотни уркманов не было и тени сомнения по поводу того, что варвар знает, где

расположен Запретный город Готхэн. Бандиты, среди которых варвар был на

волосок от убийства, вел себя, тем не менее, уверенно, словно среди друзей.

Много пар глаз смотрели на меч Конана. Люди говорили, что его

способность использовать оружие была настоящим колдовством; обычный меч

становился в его руках живой машиной разрушения, которая двигалась со

скоростью молнии так быстро, человек не мог даже заметить движения руки

Конана.

— Говорят, что ты никогда не нарушал своего слова, — обратился к нему

Снорин. — Поклянись, что ты приведешь нас к этой добыче, и мы посмотрим.

— Я не буду давать никаких клятв, — сказал Конан, вставая и вытирая руки

попоной. — Я же сказал вам. Этого достаточно. Следуйте за мной, пусть даже

многие из вас умрут. Да, много шакалов будет в состоянии наесться досыта.

Большинство из ваших братьев отправится на тот свет, и вы забудете их имена. Но

для тех, кто выживет, богатство будет падать, как дождь.

— Довольно слов! — выкрикнул кто-то с жадностью. — Веди нас к этим

небывалым богатствам!

— А вы отважитесь туда, куда я хочу повести вас, — спросил варвар. —

Наша цель расположена в городе Готхэне.

— Мы отважимся, клянемся богами! — прорычали они сердито. — Мы уже

забрались в Страну Черных Иргизов, выслеживая караван туранцев, который, мы

отправим в преисподнюю, прежде чем солнце поднимется снова!

— Отлично, — сказал Конан. — Многих из вас настигнет стрела или острая

сталь, прежде чем наше путешествие закончится. Но если вы решитесь поставить

на кон свою жизнь, где наградой будут сокровища, богаче, чем сокровища

колдунов Сета, идите со мной. Перед нами еще долгий путь.

Через пять минут вся банда скакала рысью на запад. Конан ехал во главе, в

окружении поджарых наездников с обеих сторон; их вид свидетельствовал о том,

что этот варвар, скорее их заключенный, чем предводитель. Но киммерийца это не

тревожило. Доверие, которое он вкладывал в свою судьбу, в очередной раз

подтверждал тот факт, что северянин не имел ни малейшего представления о том,

как выполнить свое обещание о сокровищах, но горец не беспокоился об этом

нисколько. Какой-нибудь способ отыщется, и в данный момент киммерийский

варвар даже не задумывался об этом.

4

Тот факт, что Конан знал эту область лучше, чем уркманы, помог ему, в

сущности, взять тактическое преимущество над ними. От того чтобы давать

советы непосредственно к прямому командованию оставался лишь один

небольшой шажок, который смог остаться незамеченным.

42

Киммериец обращал внимание даже на то, чтобы их не было видно на фоне

неба.

Было нелегко скрыть сотню движущихся людей от бдительных взоров

кочевников, но области их кочевий лежали дальше и был шанс, что между ними, и

Готхэном находилась только та группа, что северянин видел раньше.

Однако, пересекая следы, оставленные там, где предыдущей ночью он,

двигаясь на запад, ничего увидел, киммериец поставил свое предположение под

сомнение.

С тех пор там проехало еще много всадников на лошадях, и Конан настаивал

на увеличении скорости, зная, что если иргизы выследят их, то немедленная

погоня станет неизбежным фактом.

Ближе к вечеру они добрались до места, где можно было увидеть лагерь

кочевой орды вдоль поросшего деревьями берега ручья. Недалеко от лагеря

паслись под охраной подростков лошади, а чуть дальше всадники пасли овец,

разбредавшихся по высокой траве.

Конан взял полдюжины мужчин, оставив остальных в заросшей лощине за

пределами следующего хребта, и прокрался с ними между скалами,

разбросанными на склоне, что нависал над долиной. Лагерь лежал под ними,

видимый во всех деталях, но Конан нахмурился от недовольства.

Здесь не было никаких следов белых палаток преследуемых варваром

туранцев. Эти люди были там раньше. Теперь же их нет. Значит ли это, что

кочевники, в конце концов, повернулась против них, или же беглецы в одиночку

отправились в сторону Готхэна?

Уркманы, для которых было очевидно, что они должны атаковать и ограбить

своих древних врагов, стали проявлять нетерпение.

— У них меньше воинов, чем у нас, — подъехал с предложением Гезун, — и

они беспечно расположились здесь, ничего не подозревая. С момента последнего

вторжения врагов в земли черных иргизов прошло уже много времени. Давай

позовем остальных наших и атакуем их. Ты же обещал нам добычу.

— Женщин с плоскими лицами и овец с жирными курдюками? — скривился

Конан.

— У некоторых из этих женщин есть на что поглядеть, — настаивал уркман.

Мы также можем найти хорошее применение и их овцам. Но эти собаки везут

также на своих повозках и золото, которое они имеют обыкновение продавать

торговцам из Дарфара. Его добывают в горах Эрлика.

Конан вспомнил, что когда-то слышал рассказы о золотых шахтах на горе

Эрлика и видел грубо отлитые слитки, владельцы которых клялись, что

заполучили их от черных иргизов. Но сейчас его не интересовало золото.

— Это сказки, — сказал киммериец, частично веря в это сам. — Добыча, к

которой я поведу вас, существует на самом деле, но разве вы собираетесь

разменять её на досужие выдумки? Вернитесь к остальным и скажите им, чтобы

оставались в укрытии. Скоро вернусь и я.

На одно мгновение воины стали подозрительными, и Конан заметил это.

— Возвращайся тогда ты, Гезун, — сказал он, — и передай другим мое

сообщение. Остальные пойдут со мной.

Это успокоило подозрение остальных пятерых, лишь Гезун дернул себя за

бороду, когда спустился по склону и вскочил на коня. Конан и его спутники также

сели на лошадей и под прикрытием хребта, держась ниже его вершины, поехали

вдоль отрога, поворачивая вместе с ним на юг.

Хребет заканчивался крутым обрывом, словно прорезанным в скале ножом,

но густая растительность не позволяла увидеть их из лагеря, когда отряд

43

пробирался через область между обрывом и следующим хребтом, ведущим к

излучине ручья, на милю ниже от стана орды.

Этот хребет был значительно выше, чем предыдущий, и прежде чем

киммериец с уркманами достигли того места, где он начал опускаться в сторону