Ирина Котова - Королевская кровь. Проклятый трон

– Это зависит от тренировок. Когда мы оборачиваемся, не только мозг влияет на тело, но и тело на мозг. Животное подавляет человека, и есть риск остаться зверем навсегда. Но чем чаще перекидываешься, тем сильнее контроль. Мы можем сутками быть в теле дракона и оставаться с ясным сознанием. Как ты себя чувствовала в другом теле?

– Непривычно, – отозвалась Ани. Босиком по дорожке было больно идти, попадались камушки, какие-то колючки, и она старалась ступать аккуратно, глядела под ноги. – Если начинала думать, как идти, как управляться – сразу спотыкалась. Ты прав, похоже на тесную одежду. А отключала разум – и все получалось. Ох!

Она, заговорившись, наступила-таки на колючку и теперь стояла на одной ноге и злилась – из-за нелепости ситуации, из-за того, что больно, из-за того, что он сейчас начнет помогать, прикасаться. Пусть рубаха почти до колен, все равно неудобно.

Нории посмотрел на нее, улыбнулся, без лишних слов присел.

– Обопрись на меня, Ангелина.

Принцесса положила руки ему на плечи – кожа прохладная, чуть влажная, упругая, – и терпеливо ждала, пока он извлекал иголки, рассматривал ступню. Встал, легко взял ее на руки и понес ко дворцу.

Встреченные слуги провожали их выразительными взглядами. Ани молчала. Раненой ногой ступать в пыль – еще заразу занесешь, а с местной медициной об антибиотиках и не слышали. Да и негоже ей орать и вырываться.

Суреза, накрывавшая ужин в ее покоях, аж засияла, приложила руки к груди и быстро-быстро вышла из спальни. Нории уложил свою невесту на кровать, снова осмотрел ступню, провел аккуратно ладонью – защипало, закололо крохотными иголочками. Ангелина встала, покачалась с носка на пятку.

– Спасибо. Ты ведь мог и сразу меня вылечить, Нории.

– Мог, – сказал он, склонив голову. – Позови меня, Ани-эна, если телу станет больно. Позовешь?

– Нет, – раздраженно ответила она ему в спину. Дракон уходил, и слава богам – сегодня его было слишком много для одной принцессы. Хотя день прошел очень плодотворно, надо признать.

Тело ломало все сильнее. Горячая ванна с травами чуть расслабила, массаж размял мышцы, и боль отступила. Чтобы к ночи вернуться снова. Жилы тянуло так, что Ани ерзала, проклиная отсутствие обезболивающих и свою резвость. Снова сходила в горячую ванну, но и это средство перестало помогать. Больно было до слез: казалось, что мышцы просто выворачивает, натягивает до предела. «Справлюсь сама», – твердила она себе, когда ноги начало сводить судорогами и пришлось сгибать-разгибать их, зажимая зубами край подушки, чтобы не кричать. «Справлюсь», – почти плакала, когда, измученная и неспособная заснуть, на дрожащих ногах в очередной раз шла в ванну, а потом обратно. «Справлюсь!» – когда легла на живот, вцепившись в простыню, и тихо стонала, находясь уже в полубессознательном состоянии. Даже во время цикла никогда не бывало так больно.

И когда тело закололо и стало отпускать, уже не было сил повернуть голову. Мужские руки прошлись от лодыжек до затылка, мягко, чуть касаясь, и за ними уходила боль, мышцы расслаблялись. Только пробормотала «спасибо» и провалилась в сон.

Стоявший над ней Нории невесело улыбнулся, поднял тонкое покрывало и укрыл упрямую до глупости и саморазрушения первую принцессу дома Рудлог.

«…Удивительно, что наши родовые способности так легки в изучении, и тем обидней, что мы так долго действовали интуитивно, не зная своей силы. Поколение за поколением мы понемногу теряли знание о себе, пока не получилось шесть девиц с огромной силой и невозможностью ее применить. Я всегда думала, что над нашим родом висит какое-то проклятье. Сами посудите: дед был алкоголиком, бабушка умерла рано, оставив одну дочь, прадед погиб нелепо, подавившись, прапрадед страдал нервным расстройством… Супруги Рудлогов практически все умирали молодыми, даже если взглянуть на маминых мужей: наш отец погиб, Маринин – погиб, Святослав Федорович чудом остался жив. И мама умерла не своей смертью. Ни в одной династии нет такого количества не своих смертей, разве что в прервавшейся блакорийской. И это наводит на неприятные мысли.

Василина, Владыка Песков говорил о том, что наш предок, Седрик, в союзе с блакорийским королем (насколько я помню, тогда правил Виланд Гёттенхольд) заключили драконий народ в гору, когда те прилетели подписывать мирный договор. Оставим в стороне техническую сторону вопроса – я не знаю на Туре такой силы, которая могла бы это осуществить. Если случившееся – правда, вне зависимости от причин этого поступка (которые тоже очень хотелось бы понять), то на ум приходят вполне определенные выводы. Надо бы найти специалиста по проклятиям, чтобы посмотрел нас. Странно, что эта мысль пришла в голову только мне, наши предки вполне могли догадаться…»

Ирина Рудлог

Ангелина покрутила в пальцах золотую «ручку», задумалась. Тело немного ныло, но вполне терпимо, и она уже решила, что вечером потренирует и оборот, и управление огненными «плетьми». Но без чрезмерности, как вчера.

Она вдруг вспомнила уверенные руки, легко касавшиеся ее тела и снимавшие боль, и чуть не задохнулась от непривычных, сладких, ненужных ощущений – так перехватило дыхание. Закрыла глаза. Хватит.

Стопка листов, исписанных с двух сторон черным грифелем, терпеливо дожидалась на столе, пока ее свернут, запечатают и отправят адресатам. Завтра Василинин день рождения. А послезавтра Энтери понесет эту почти монографию сестрам. Дай боги и Красный отец, чтобы все было хорошо. Чтобы ничего страшного ни с кем из них не случилось за ее отсутствие.

Утро этой пятницы выдалось насыщенным. Из Тайтаны вернулся Ветери, груженный подарками от эмира Персия Владыке Нории, а также заверениями в восхищении, дружбе и готовности помочь соседу, и приглашениями для Владыки посетить эмират. Уставший дракон поспал всего пару часов, а затем на своеобразном собрании, где присутствовали Нории, Четери, Энтери, Ангелина и прилетевший с моря Мири, рассказал о своем полете. О том, с каким изумлением его встретили и с какими почетом и пышностью принимали. О бесконечных и медленных разговорах с эмиром, который кажется ленивым и рассеянным, но за видимостью этой скрывается острый ум. О том, что граничной полосе торговли – быть. О том, что эмират готов вложиться в постройку дороги до Истаила, но строить без сопровождения местных не может – оказывается, Пески защищают себя сами.

Ангелина с интересом выслушала об эффекте блуждания. Вот значит, почему в Истаиле до сих пор не появилась ни одна поисковая группа. В том, что ее ищут, она не сомневалась.