Ирина Котова - Королевская кровь. Проклятый трон

– Демьян, – мелодично проговорила Талия, и взгляды мужчин обратились на нее, приобретая мягкость и даже какую-то нежность, – объясни нам, откуда этот рог вообще мог взяться? Ты, как мы все поняли, уже встречался с этими тварями? Почему не говорил нам?

Бермонт спокойно выдержал недовольные взгляды коллег.

– У каждого в стране орудует нежить, и мы не исключение. Вы ведь тоже не обо всех прорывах сообщаете? Сами справляетесь. Особо лезет в районе разломов и вулканов, а у нас в Медвежьих горах только курящихся постоянно вулканов три штуки. И иногда появляются такие существа. И не только такие; разные. Тха-охонг – еще не самое страшное. Рог, который тебе подарили, Василина, – это внутренний вырост у них на гортани, им они призывают друг друга, как киты. И тот, кого призывают, приходит, даже если он в другом мире находится.

Королева Рудлога сообразила, что́ она подносила ко рту, к чему прикасалась губами, и передернула плечами.

– Поэтому их надо убивать сразу. Иначе рано или поздно появится второй, потом третий. Жрут людей, режут и сосут кровь.

– Убьешь такого сразу, – проворчал досадующий на себя Гюнтер.

– Если есть свободное пространство – любому из нас он по силам, – успокоил его Демьян. – Сильные маги тоже справились бы. А в зале мы были ограничены людьми и строением. На это, думаю, и был расчет.

– Я все-таки не понимаю, каковы цели заговорщиков, – сказала Василина. – Получается что-то совершенно противоречивое. То они хотят украсть подвеску Демьяна. То им нужна живая Рудлог. То им нужны мои дети. То они пытаются убить Мариана, – она почти не запнулась. – То нас всех. Бессмыслица какая-то.

– Ну почему же бессмыслица, – величественно высказался император Хань Ши. Он выглядел просто неприлично бодрым и собранным. И очень элегантным в своем длинном желтом шелковом одеянии с вышитыми павлинами. – Все укладывается в схему. Скорее всего, для их целей нужна либо живая кровь Рудлог, либо вдовая ты – которой можно подобрать подходящего мужа, чтобы перехватить управление страной, либо временное безвластие, которое ослабит стихийный щит над континентом. О свойствах Лунного глаза я ничего не знаю, но подозреваю, что и они вполне встраиваются в этот ряд. Цель, скорее всего, одна, решений несколько. Вот и пробуют разные варианты.

– Но зачем? – непонимающе спросила Василина. Тандаджи сидел рядом и слушал, делая себе пометки.

– «Что кровью закрыто, кровью и откроется», – процитировал Бермонт ее собственные слова. – Что было закрыто вашей кровью, Василина?

Королева Рудлога пожала плечами.

– Как гипотеза – весьма удачно, – благосклонно кивнул император Ши. – За неимением других на данный момент. Что же, братья мои и сестры. Предлагаю резюмировать. Необходимо создать комиссию служб безопасности континента, пусть делятся информацией и проводят общее расследование. Я бы рекомендовал отслеживать активность нежити, аномальные явления, поведение темных. Привлечь в комиссию для работы демонологов и менталистов. И ждать. Рано или поздно они попытаются снова. И есть у меня предчувствие, что цели очень скоро станут очевидны.

После совещания Бермонт остался с королевой Рудлога в зале, подождал, пока выйдут коллеги и начальник разведуправления.

– Василина, – он чуть помедлил, словно проговаривая про себя то, что хотел сказать вслух. – Я хочу просить тебя ускорить срок нашей помолвки с Пол. Я бы забрал ее к себе прямо сейчас, но не могу пойти против тебя. Но быть далеко и понимать, что здесь небезопасно, тоже не могу. Полгода – это слишком.

Она хотела сказать, что полгода – это минимальный срок для межгосударственных монархических браков, что нужно соблюдать этикет, дать Полине время привыкнуть к статусу невесты и подготовиться к замужней жизни.

Но у королевы тоже был свой медведь, который с ума сходил, если ей что-то угрожало. И который сейчас, вместо того чтобы быть тут, рядом с ней, где-то бродил, исполняя, конечно, свои мужские дела. Или, не дай боги, послушал ее, в гневе и страхе, и решил, что он ей больше не нужен.

– Какой срок ты предлагаешь? – спросила Василина спокойно.

Демьян поколебался. «Я бы забрал ее к себе прямо сейчас». Но он все-таки был правителем большой страны и потомком Хозяина лесов.

– Месяц, – сказал он. – Этого достаточно, чтобы не вызвать кривотолков, провести помолвку по всем правилам и подготовиться к свадьбе. Но не больше, Василина. Иначе, – добавил он серьезно, – украду.

– Пойдешь на конфликт со мной? – холодно осведомилась королева, и Демьян покачал головой.

– Каково твое решение, Василина?

Она тяжело вздохнула, внезапно ощутив, как устала от проблем, от ответственности, от необходимости решать.

– Хорошо, – произнесла королева медленно. – Но, Демьян. Ты должен сделать все, чтобы она с тобой была счастлива.

В болотно-зеленых глазах мелькнул победный огонек, и Бермонт улыбнулся.

– Это я могу совершенно точно обещать, Василина.

Королевские покои все еще были пусты, и принесенный поздний ужин казался безвкусным, а кровать – слишком широкой, и очень одинокая королева долго ворочалась, пока усталость не взяла свое и не погрузила ее в утешающий сон.

Майло Тандаджи после королевского совещания медленно шагал по коридорам дворца, обдумывая и раскладывая по полочкам полученную информацию. Прошел по пустому Управлению – даже самые упорные работники уже разъехались по домам. И насторожился: в его кабинете горел свет.

В кресле у окна сидел очень мрачный принц-консорт. Поднял глаза на вошедшего подобравшегося Тандаджи, наткнулся на его вопросительный взгляд, сжал зубы.

– Доброй ночи, – учтиво поздоровался Майло, понятливо доставая из своего необъятного стола здоровенную бутыль отличного виски. Она стояла там с незапамятных времен, почти с начала его службы, когда они накрыли контрабандистов, занимающихся провозом нелицензионных лекарств в ящиках из-под алкоголя. Чем только не приходилось заниматься, да… А ведь столько раз рука поднималась выкинуть – и надо же, дождалась своего часа.

– Я не пью, – резко произнес Байдек, глядя, как наполняются бокалы.

– Я тоже, – невозмутимо ответил Тандаджи, – но то, чем я расслабляюсь, ты не одобришь.

Сначала они пили под краткий рассказ Майло о совещании, затем – молча, без закуски, и почти ополовинили бутылку, когда уже немного захмелевший Тандаджи спросил:

– Вы что, раньше не ссорились?

– Ссорились, – буркнул куда медленнее пьянеющий Байдек. – Куда без этого.

– Тогда извини, барон, но почему ты сейчас тут, а не утешаешь ее в постели?

Мариан хмуро посмотрел на собутыльника, словно прикидывая: то ли врезать ему за упоминание о постели супруги, то ли просто попросить заткнуться. Но Тандаджи всегда не испытывал особого пиетета и по отношению к аристократам, и по отношению к женщинам. Поэтому убийственный взгляд вынес, как всегда, невозмутимо. Только внутри какой-то ехидный голос обозвал их посиделки ночью брошенных мужей.