Скотт Линч - Хитрости Локка Ламоры

Смертельный удар рапиры, нацеленный Локку в сердце, пришелся в левую руку. Клинок пронзил насквозь предплечье и вышел с другой стороны. Совершенно обезумев от боли, Локк резко вскинул руку вперед и вверх, не давая противнику выдернуть рапиру. Застрявшее в предплечье лезвие рвало в клочья мясо и пилило сухожилия, в то время как мужчины отчаянно боролись.

Перед самыми глазами Локка блеснул кинжал Серого короля. Движимый животным инстинктом, Локк пустил в ход единственное оружие, имевшееся в его распоряжении. Он со всей силы впился зубами в пальцы, сомкнутые вокруг рукояти, и прокусил до костей. Противник с воплем выронил кинжал и не без труда вырвал руку. Локк выплюнул кровавые лохмотья кожи.

– Да сдавайся ты! – проорал Серый король, обрушивая кулак на голову Локка и сразу же нанося страшный удар в нос.

Здоровой правой рукой Локк попытался вытащить из ножен второй кинжал Серого короля. Серый король со смехом оттолкнул его руку.

– Тебе не победить! Тебе не победить, Ламора! – выкрикивал он, осыпая градом ударов Локка, который вцепился в него отчаянной хваткой, какой тонущий человек вцепляется в плавучее бревно. Со свирепым хохотом Серый король молотил противника по голове, по лицу, по плечам, норовя попасть кулаком прямо в кровоточащую рану. – Тебе… меня… не одолеть!

– А мне и не нужно, – прошептал Локк, поднимая к нему залитое кровью и слезами лицо с разбитыми губами, сломанным носом и помутненными глазами. Он дико осклабился. – Мне не нужно тебя убивать, ублюдок. Мне нужно просто задержать тебя здесь… до прихода Жана.

При этих словах Серый король заработал кулаками с удвоенной яростью, но Локк уже не чувствовал ударов – он залился пронзительным безумным смехом и повторил:

– Мне нужно… просто задержать тебя здесь… до прихода Жана!

Шипя взбешенной кошкой, Серый король наконец выдернул левую руку из правой руки противника и потянулся за кинжалом. В следующий миг Локк вытряхнул из рукава в ладонь золотой тирин и резким движением кисти метнул за спину Серому королю – монета со стуком отскочила от стены и покатилась по полу.

– Ага, выродок, вот и он! – завопил Локк, брызжа кровавой слюной на рубашку Серого короля. – Жан! Скорее, на помощь!

И Серый король круто повернулся, волоча за собой Локка. Он повернулся, испугавшись нападения Жана Таннена сзади, и лишь потом сообразил, что поддался на обман. Он повернулся всего на секунду – на ту самую секунду, о которой Локк исступленно молил всех богов. На ту самую секунду, что и спасла Локку жизнь.

Этой секунды оказалось достаточно, чтобы Локк Ламора правой рукой обхватил Серого короля вокруг пояса, выдернул кинжал у него из ножен и, испустив последний вопль боли и торжества, глубоко всадил клинок в спину ненавистного врага, справа от позвоночника.

Серый король выгнулся всем телом, судорожно разевая рот, но не в силах вздохнуть от страшной ледяной боли. Он отчаянно попытался оттолкнуть Локка, словно случившееся можно было исправить, высвободившись из хватки противника, но Локк лишь крепче вцепился в него и до жути спокойным голосом прошептал:

– За Кало Санцу, моего друга и брата.

Серый король опрокинулся навзничь, и Локк тяжело упал сверху, едва успев выдернуть кинжал у него из спины. Затем он размахнулся и всадил клинок в живот поверженному врагу, прямо под ложечку. Кровь хлынула фонтаном, и Серый король с мучительными стонами забился в агонии. Локк вогнал кинжал поглубже и громко произнес:

– За Галдо Санцу, моего друга и брата!

Последним предсмертным усилием Серый король плюнул Локку в лицу теплой солоноватой кровью и схватился за рукоять кинжала. Обездвиженным левым плечом Локк навалился на умирающего и оттолкнул прочь его совсем уже ослабшие руки. Потом, хрипло всхлипнув, он рывком вытащил клинок из живота Серого короля и с размаху вонзил в шею под кадыком. Он яростно пилил ему горло, пока не перерезал шею наполовину, пока потоки крови не залили весь пол вокруг. Серый король дернулся в последней конвульсии и испустил дух, продолжая смотреть на Локка широко раскрытыми остекленелыми глазами.

– За Клопа, – прошептал Локк. – Его настоящее имя было Бертилион Гладек. Мой ученик. Мой друг. Мой брат.

Тут все силы покинули его, и он медленно повалился на труп Серого короля.

– Мой брат…

Но человек под ним ничего уже не ответил, и Локк вдруг с пронзительной остротой осознал, что сердце, еще минуту назад стучавшее в груди, к которой сейчас он приникает щекой, уже никогда, никогда не забьется. И, осознав это, он расплакался – зашелся в рыданиях, сотрясших все его тело и вызвавших новые вспышки жгучей боли в истерзанных мышцах и жилах. Обезумевший от кровавого морока телесных страданий, от горя и торжества, от множества других, не поддающихся определению чувств и ощущений, он лежал на бездыханном теле злейшего своего врага и плакал навзрыд, как брошенный младенец, разбавляя горючими слезами теплую кровь, заливающую грудь Серого короля.

Он лежал там посреди безмолвного зала, озаренного красными фонарями, наедине со своей победой, не в силах пошевелиться и истекая кровью.

Там его и нашел Жан через пару минут. Он осторожно стащил Локка с трупа на пол и перевернул на спину, тем самым вызвав у своего полуживого друга душераздирающий стон.

– Боги мои! – вскричал Жан. – О боги! Дурень несчастный! Балбес чертов! – Он зажал ладонями раны на груди и шее Локка, словно пытаясь загнать кровь обратно в тело. – Ну почему ты не дождался меня? Почему не дождался?

Локк уставился на него мутными глазами, сочувственно приподнял брови и прошептал с самым серьезным видом:

– Я же на лошади добрался… а ты бежал, бедняга… совсем выдохся небось… У тебя не хватило бы сил драться… А Серый король… такой душка. Не смог ему отказать…

Жан невольно прыснул:

– Черт бы тебя побрал, Локк Ламора! Я же отправил ему послание. Чтоб задержать на какое-то время.

– Премного тебе признателен, дружище. Но я все-таки… расправился с ним. Расправился с ним и сжег его корабль.

– Ах вот, значит, что там горело. Я видел пожар с другой стороны Свалки. Потом увидел, как ты входишь в Плавучую Могилу, словно к себе домой, и помчался на помощь. Но я тебе даже не понадобился.

– О нет. – Локк сглотнул и поморщился от вкуса собственной крови. – Ты мне очень даже помог… точнее, твоя репутация.

Жан ничего не ответил, и лицо его вдруг приняло столь горестное выражение, что у Локка сжалось сердце.

– Вот месть и свершилась, – слабым голосом проговорил Локк.

– Свершилась, – эхом повторил Жан.

На глаза у Локка снова навернулись слезы. Он зажмурился и потряс головой:

– Мерзкое это дело.