Скотт Линч - Хитрости Локка Ламоры

– И все это нужно устроить в самое ближайшее время… – Дон Лоренцо глубоко задумался. – Пятнадцать тысяч крон, по моим прикидкам. Возможно, двадцать.

– Да, где-то так, согласен с вами, сударь. Ну и еще тысяч пять на взятки и прочие сопутствующие расходы. – Локк пожал плечами. – Как ни хороша наша хитрость с бочками, но иные чиновники все-таки должны смотреть в сторону, пока мы занимаемся нашими делами в Эмберлене.

– Значит, двадцать пять тысяч. Черт! – Дон Лоренцо одним глотком допил свой бренди, отставил бокал и сцепил руки на столе. – Это больше половины моего состояния. Вы мне нравитесь, Лукас, но сейчас настало время обсудить другую сторону вашего предложения.

– Разумеется. – Локк умолк и взялся за бочоночек, чтобы налить собеседнику еще поддельного «невыдержанного».

Дон Сальвара сначала отрицательно повел ладонью, но потом желание вновь насладиться вкусом бесценного напитка возобладало над здравым смыслом, и он протянул свой бокал. Донья София последовала примеру мужа, и Жан поспешил взять у нее бокал и передать Локку. Обслужив супругов Сальвара, Локк изрядно плеснул и себе самому, после чего продолжил:

– Во-первых, вы должны ясно понимать, на что бель Аустеры готовы пойти и на что не пойдут ни под каким видом. Секретов аустерсалинской методы вы никогда не узнаете – они по-прежнему будут передаваться только из уст в уста, исключительно среди представителей дома. Мы не сможем предложить вам ничего из нашей земельной собственности ни в качестве поручительства, ни в качестве платы за ваше содействие, ибо мы, вероятно, лишимся всех наших владений, когда сбежим из Эмберлена. Само собой, мы постараемся вернуть себе виноградники, но прибегать к вашей помощи здесь не собираемся. Любая ваша попытка выведать секреты нашей методы – скажем, путем подкупа каких-либо представителей дома бель Аустеров – будет рассматриваться как вопиющее нарушение договоренности. – Локк отпил маленький глоточек бренди. – Я понятия не имею, какие именно наказательные меры мы примем в знак своего недовольства, но выражено оно будет во всей полноте, уж поверьте. Мне поручено недвусмысленно предупредить об этом.

– И мы вняли предупреждению. – Донья София положила руку на плечо мужа. – Но вы все говорите об ограничительных условиях, а не о самом предложении.

– Простите великодушно, любезная донья София, что мне приходится разговаривать с вами в таком духе. Но вы должны понимать: речь идет о важнейшем решении из всех, какие когда-либо доводилось принимать дому бель Аустеров. Мы с Грау сейчас держим будущее всего нашего сообщества в своих легкоуязвимых руках. В данную минуту я говорю с вами не как ваш благодарный гость Лукас Фервайт, но как доверенное лицо дома бель Аустеров. И вы прекрасно понимаете, что о некоторых вещах мы говорить не можем и не будем, даже тончайшими намеками.

Супруги Сальвара согласно кивнули – София чуть помедленнее, чем Лоренцо.

– Итак, вернемся к нашим обстоятельствам. В Эмберлене вот-вот разразится война. Наши виноградники и прочие наши владения почитай что потеряны. А без виноградников производство аустерсалинского бренди остановится на… одним только Сущностям известно, на какой срок. Десять лет? Двадцать? Тридцать? И даже когда мы вернем виноградники в свою собственность, нам понадобится не один год, чтобы восстановить почву. В нашей истории такое случалось уже трижды. А значит, в следующие много, много лет единственным источником настоящего аустерсалинского бренди будет та часть шести тысяч бочек, какую мы сумеем тайно вывезти из Эмберлена – действуя, как тати в ночи. Но вообразите, как поднимется спрос! Как взлетят цены!

Дон Сальвара непроизвольно пошевелил губами, подсчитывая возможную прибыль. Донья София уставилась куда-то вдаль, хмуря брови. Аустерсалинский бренди был самым качественным и самым востребованным хмельным напитком из всех известных; даже веррарские алхимические вина, во всем своем многообразии, не могли тягаться с ним в цене. Одна полугаллонная бутыль самого молодого аустерсалинского бренди в розницу стоила тридцать полных крон, а выдержанный бренди стоил гораздо, гораздо дороже. Внезапная нехватка спросового товара, ограниченные запасы оного, ясное понимание, что аустерсалинские виноградники в обозримом будущем не дадут урожая…

– Ох, твою мать!.. – невольно вырвалось у Конте, когда перед его мысленным взором проплыли цифры предполагаемого дохода. – Прошу прощения, сударыня.

– И правильно делаешь. – Донья София осушила свой бокал одним быстрым глотком, совсем не по-женски. – Ибо твои подсчеты неверны. На самом деле тут тянет по меньшей мере на «трижды твою мать».

– Дом бель Аустеров, – продолжал Локк, – желает основать в Каморре товарищество, чтобы хранить и продавать аустерсалинский бренди во время… неизбежного перерыва в производстве. В обмен на вашу помощь, оказанную нам в отчаянную минуту, мы готовы предложить вам пятьдесят процентов выручки от продажи любой партии товара, какую вам удастся вывезти из Эмберлена. Опять-таки примите во внимание положение дел на питейном рынке и неминуемый рост цен на аустерсалинский бренди. Ваши вложения десятикратно окупятся в первый же год. А за пять-десять лет…

– Да… – Дон Лоренцо покрутил в руках очки. – Но знаете, Лукас, почему-то вы выглядите… гм… не особенно удрученным сейчас, когда сидите здесь передо мной, рассуждая о возможном разорении дома бель Аустеров и вынужденном переселении в город, расположенный в пятистах милях к югу от ваших родных мест.

Локк улыбнулся своей самой обезоруживающей улыбкой, которую когда-то несколько недель кряду репетировал перед зеркалом.

– Когда мои хозяева осознали свое нынешнее положение, иные из них сказали, что нам следовало создать искусственную нехватку бренди на рынке еще много лет назад. Так или иначе, мы твердо уверены, что сумеем обратить прискорбную неудачу в блистательный успех. Шесть тысяч бочек, проданных по заоблачным ценам в течение пяти-десяти лет… Мы вернемся в Эмберлен с состоянием, по сравнению с которым все, от чего нам придется отказаться сейчас, покажется сущей мелочью. Что же касается до вас…

– Речь идет не о сотнях тысяч крон, – очнулась от задумчивости донья София. – Речь идет о миллионах.

– Было бы неразумно рассчитывать на слишком многое, но да… не исключено, что совокупный доход от продаж достигнет таких цифр. Мои хозяева готовы также по своем возвращении в Эмберлен и после восстановления виноградников предложить вам еще одно, последнее вознаграждение: постоянное участие во всех прибылях дома бель Аустеров. Разумеется, ничего близкого к контрольной доле, но что-нибудь вполне достойное. Процентов десять-пятнадцать. Вы станете первыми и, надеюсь, единственными иноземцами, удостоенными столь высокой чести.