Скотт Линч - Хитрости Локка Ламоры

По общему мнению, в Котлище проживала добрая треть Путных людей Каморра – тысяча пропойц, азартных игроков и головорезов, которые только и знали, что буянить, драться да запугивать соседей. Локк был родом из Горелища, Жан – с более-менее благополучной Северной заставы, а Кало с Галдо попали на Сумеречный холм из Отбросов. Один только Клоп родился и рос в Котлище, и за все четыре года, проведенные с Благородными Канальями, мальчик ни словом не обмолвился о своей прежней жизни.

Сейчас он смотрел застылым взглядом на разбитые, просевшие причалы, скособоченные обветшалые бараки, хлопающие на бельевых веревках драные рубахи и штаны, насквозь мокрые от дождя. Над кривыми улочками стелился ядовитый бурый дым от отсырелых дров. Каменные противопаводковые стенки крошились и осыпались, почти все Древнее стекло скрывалось под толстым слоем сажи и грудами мусора. Медная монетка перестала скакать у Клопа по костяшкам и неподвижно лежала на тыльной стороне ладони.

Локк облегченно вздохнул, когда они наконец миновали Котлище и поравнялись с высоким узким волнорезом, отмечавшим восточную границу Дровяной Свалки. Каморрское кладбище кораблей выглядело не в пример веселее квартала, оставленного за кормой.

В обширной укрытой бухте, размерами превосходящей Плавучий рынок, теснились остовы сотен судов, больших и малых. Они слабо покачивались на воде, днищем вниз или днищем вверх, все еще стоящие на якоре или свободно дрейфующие, просто гниющие или разбитые катапультными снарядами. Между остовами кораблей, подобный свернувшейся пене на холодной похлебке, плавал слой мелких обломков, который то относило прочь отливом, то приносило обратно приливной волной. Порой в час Лжесвета плавучий мусор всколыхивали незримые морские твари, заплывшие в бухту из Каморрского залива: если главные городские каналы были перегорожены под водой надежными железными решетками, то Дровяная Свалка оставалась открытой для обитателей моря.

В самой середине Свалки стояла громоздкая старая посудина без мачт, длиной шестьдесят ярдов и шириной почти тридцать, которую прочно удерживали на месте четыре якоря на толстых цепях, два носовых и два кормовых. В Каморре никогда не строили таких тяжелых и неповоротливых кораблей – много лет назад, в разговоре с Локком, отец Цеппи назвал это судно одним из самых грандиозных творений судостроителей далекого Тал-Веррара. Под огромными шелковыми навесами, натянутыми над высокими баком и ютом, порой закатывались разгульные пиршества, не уступающие в упаднической разнузданности оргиям, что устраиваются в увеселительных павильонах Джерема. Но сейчас на палубе не было никого, кроме завернутых в плащи часовых, зорко всматривавшихся в пелену дождя. Локк разглядел по меньшей мере дюжину человек, стоявших по двое, по трое с луками и арбалетами в руках.

Вокруг там и сям виднелись и другие люди; некоторые из наименее поврежденных судов служили жильем для целых семей, а некоторые использовались как дополнительные наблюдательные площадки вооруженными мужчинами сурового обличья. Вителе вел гондолу через Свалку, петляя между остовами кораблей и осторожно вскидывая руку при приближении к каждому следующему часовому.

– Ночью Серый король еще одного прикончил, – негромко проговорил он, налегая на шест. – Сейчас десятки настороженных молодцов глаз с нас не спускают, держа оружие наготове, уж не сомневайтесь.

– Еще одного? – Кало сузил глаза. – Мы об этом не слыхали. И кого же?

– Длинного Тессо из Полных Крон. Беднягу нашли в Ржавом Затоне прибитым к стене старой лавки, да еще и с отрезанными яйцами. Кровищи из него натекло море, – верно, вся до капли вытекла.

Локк с Жаном переглянулись, и Дерганый Вителе хмыкнул:

– Знакомы с ним были, что ли?

– В некотором роде. И довольно давно, – коротко ответил Локк и задумчиво умолк.

Длинный Тессо был гарристой Полных Крон, одной из самых доходных шаек Барсави, и близким другом младшего сына капы, Пакеро. Казалось бы, никто в Каморре (кроме самого Барсави и пресловутого Паука) не посмеет и пальцем тронуть Тессо – однако таинственный сумасшедший душегуб, называющий себя Серым королем, взял и тронул, да еще как.

– Уже шесть общим счетом, да? – спросил Жан.

– Семь, – поправил Локк. – Черт! Чтобы гаррист так вот убивали одного за другим… Ничего подобного уже лет двадцать не случалось!

– Хех! – усмехнулся Вителе. – Подумать только, а ведь еще недавно я тебе завидовал, Ламора, даром что шайка у тебя крошечная.

Локк смотрел на него отсутствующим взглядом, силясь собрать в уме головоломку, без особого, впрочем, успеха. Семь гаррист за два месяца. Все семеро были у капы на длинном поводке, то есть пользовались значительной свободой действий, но больше ничего общего друг с другом не имели. Локк всегда радовался, что Барсави не слишком за ним приглядывает, держа за мелкую сошку, но сейчас крепко задумался. А вдруг и он тоже значится в убойном списке? Вдруг он, сам того не ведая, представляет для капы какую-то ценность – и Серый король приготовил арбалетную стрелу и для него, Локка? Сколько еще смертей стоит между ним и этой самой стрелой?

– Проклятье, – проворчал Жан. – Только этого нам не хватало.

– Может, нам стоит поторопиться с… нашим делом? – Галдо поерзал на месте, тревожно озираясь. – А потом смыться из города на какое-то время. Посетить Тал-Веррар или Талишем… ну или по крайней мере тебя, Локк, отправить куда-нибудь подальше.

– Глупости. – Локк сплюнул за борт. – Извини, Галдо. На первый взгляд твое предложение кажется разумным, но ты раскинь мозгами. Капа никогда нам не простит, если мы сбежим в трудное для него время. Он посадит нас на короткий поводок и поставит над нами самого гнусного и сволочного ублюдка, какого только найдет. Нет, пока Барсави остается здесь, нам бежать нельзя. Черт, да Наска первая мне колени дубинкой переломает.

– Сочувствую вам, ребята. – Перекидывая шест из руки в руку, Вителе ловкими толчками повел гондолу вокруг скопления крупных обломков. – Работа на каналах, конечно, не из легких, но, по крайней мере, меня никто не хочет убить по каким-то причинам, кроме самых простых и понятных. Вас на Могилу высадить или у причала?

– Нам надо повидаться с Гарцей, – сказал Локк.

– О, сегодня он наверняка злой как собака. – Вителе принялся толкать лодку к северному берегу Свалки, где за длинными каменными пристанями теснились дешевые гостиницы и всякого рода лавки. – Значит, у причала.

Ломбард Гарца Накась-Выкуси был одной из главных достопримечательностей во владениях капы Барсави. Хотя иные ломбарды платили дань побольше и почти все принадлежали особам не столь скверного нрава, ни один из них не располагался на расстоянии брошенного камня от резиденции капы. Путные люди, сбывая Гарце творчески добытое добро, точно знали, что о них непременно будет доложено Барсави. А лишний раз зарекомендовать себя деятельным и ответственным вором никогда не вредно.