Марина Комарова - Враг хозяина штормов

— Ответь мне на вопрос, пророчица.

Она вздрогнула, как от удара плетью, будто уже знала, что я спрошу.

— Да?

— Ты еще видишь будущее?

Сигрид вдруг выпрямилась, гордо развернула плечи:

— Идем, йенгангер. Я тебе его покажу.

Прошла мимо, подобно властительнице всех северных земель, и устремилась вглубь темного коридора. И не надо было быть пророком, чтобы понять, куда она меня приведет.

…Зал был огромен. Пол выкладывали ониксами южные мастера, так как на севере не знали «черной» мозаики — причудливых и невероятно красивых картин, состоящих из множества минералов, прозрачных и матовых, но всегда черных.

Высокий потолок, мощные колонны, золоченая лепнина на стенах — тут не было ничего северного, ничего близкого и понятного.

Разглядев врата, я вздрогнул. Они были в нескольких десятках шагов от нас, только вот подходить к ним желания не возникало. Такое ощущение бывает, когда смотришь в бездонную черноту колодца и знаешь: коль упадешь — назад дороги не будет. Врата — неподвижное стекло, гладкое и манящее. Но с каждым шагом в их сторону становилось все яснее, что за этим стеклом что-то колышется, сжимается и разжимается, будто кольца огромного линорма.

Сигрид остановилась возле врат, сжала руки и шумно выдохнула; в ее синих глазах сияла такая надежда, что мне стало не по себе. Чтобы добиться победы, я был готов на все, но от шевелившейся тьмы становилось не по себе.

— Это точно врата в Ванханен? — спросил я.

— Да, — Сигрид кивнула, — иных здесь нет.

Я несмело поднял руку, поднес ее к стеклу и замер. Тут же разозлился на себя, положил на него ладонь и, на удивление, ничего не почувствовал.

— Ключ, — выдохнула Сигрид.

Верно говоришь, Волчья пророчица, только я еще в камере понял, что остался без него. Хозяин Штормов не дурак, он предусмотрительно отобрал у пленника все лишние вещицы.

— Придется другим способом, — пробормотал я, — хоть мне и никогда не доводилось взламывать замки. Особенно такие.

Сигрид прикусила нижнюю губу, светлые брови сошлись на переносице. То ли она подозревала подобное, то ли просто не склонна была устраивать истерики.

Тьма с моих пальцев перетекла на врата, змейкой скользнула вверх, будто изучая препятствие.

— Хозяин Штормов черпает свою силу из Мрака, — произнесла за спиной Волчья пророчица. — Но по ту сторону Мрака ушло немало его врагов. Думаешь попытаться призвать их?

Я наблюдал, как змейка скрутилась, дрогнула и расплылась пятном. К ней тут же, сорвавшись с руки, скользнула вторая.

Сигрид тоже неотрывно смотрела, сжимая руки так, что побелели костяшки пальцев.

— Слабейший всегда взывает к сильнейшему, — проговорила она сухим надтреснутым голосом. — Мертвые — к Посреднику. Посредник — к богам. Мрак — прародитель Древних, а Древние — и есть наши боги.

Тьма влажным покровом окутала врата. Казалось, еще миг — и она сольется с той трепещущей чернотой, что за стеклом.

Я быстро взвешивал все «за» и «против». Если я призову Мрак, то придется платить. Я бы рад, да уже нечем. Жизнь до последней капли отдана «Гордому линорму», а Хозяин Штормов ободрал меня как липку, оставив только порванную одежду.

Неожиданно справа донеслось глухое рычание. Я вздрогнул, а Сигрид сжалась. Я обвел глазами зал — пусто, никого нет.

Рычание повторилось, на этот раз куда внушительнее и громче. Невидимый страж врат!

Я ухватил Сигрид за руку, толкнул к себе за спину. С левой руки слетели лиловые искры, метнулись вперед, с правой потекла вязкая тьма, покрывая все вокруг. Я с трудом различил гигантского сгорбленного зверя. Тьма застыла на его панцире, огни плясали на мощном хвосте. Я вскинул руки, ударил потоком тьмы. Зверь взвыл и прыгнул прямо на нас. Я отскочил, успев оттеснить пророчицу.

Она не кричала и не теряла присутствия духа, но вдруг охнула:

— Оларс! Второй!

Рычание возле уха, лиловая вспышка — и жалобный визг. А потом вмиг повисла какая-то мертвая тишина.

Я поднялся и осмотрелся: один зверь так и замер, другого не было видно, но чувствовалось, что он не двигается. Сигрид впилась пальцами в мое предплечье и часто задышала.

В другом конце зала стояла серая фигура Хозяина Штормов.

Ситуация — паршивей некуда. Я застыл, внимательно следя за каждым движением врага.

Хозяин Штормов, напротив, выглядел беспечно и делал вид, что его совершенно не волнует происходящее. Правда, подходить к нам ближе он явно не собирался. То ли решил оставить грязную работу своим зверушкам, то ли хорошо помнил мой удар в камере.

Он что-то прошипел, послышалось тихое урчание и цокот когтей об ониксовый пол. Серая ткань плаща колыхнулась и примялась: видимо, страж потерся о своего хозяина, как огромная кошка.

Спокельсе явно не собирался ничего говорить, поэтому казалось, что тишина в зале звенит от напряжения. Расслабляться не стоило — в любую минуту он мог отколоть какую-нибудь гадость.

Я лихорадочно соображал: кинуться первым? Попробовать заговорить зубы и открыть врата? Нет, второй путь явно никуда не приведет. Хозяин Штормов не будет молча смотреть, как я вожусь с замком.

В какой-то момент я вдруг осознал, что Сигрид уже не стоит за моей спиной. Я не подал виду, но про себя выругался. Никогда не связывайся с женщиной, особенно если она — дух.

Хозяин Штормов приблизился, но все же не настолько, чтобы можно было легко до него дотянуться.

— Удивляюсь, как ты сюда вообще добрался.

В голосе клокотало столько презрительного яда, что мне даже стало легче на душе. Раз ненависть взаимна, значит — есть надежда. Того, кто слабее тебя, ты не станешь ненавидеть — просто раздавишь, как мелкую букашку, и пойдешь дальше.

Я шевельнул пальцами, тьма тут же обвила змеей мою руку от запястья до плеча, будь у нее глаза — игриво подмигнула бы фигуре в сером.

— Но дошел.

Хозяин Штормов сделал маленький шажок назад, зверь у его ног угрожающе зарычал. Ага, боишься, тварь!

— Ингва была способней, — хмыкнул он. — Жаль, что выбрала в наследники такое ничтожество.

Я стиснул зубы, с трудом сдерживаясь, чтобы не кинуться на него. Нет, оскорбление меня не задело, но вот бабку упоминать не стоило.

— Спокельсе, насколько я знаю, у тебя вообще нет наследников.

Сказанные слова будто разрезали воздух стальным лезвием. Он рассмеялся, но от меня не ускользнула горечь в этом смехе. Значит, уколол неслабо.

— Когда живешь вечно, наследники не нужны, — вдруг произнес он и пристально посмотрел на меня.

Глаз я не видел, но кожей чувствовал, как он пытается вглядеться в меня сквозь непроницаемую маску спокойствия.

— Оларс, не глупи, — почти ласково продолжил он. — Мы, дети Мрака, не должны воевать друг с другом. Мира на всех хватит. А если объединиться, то можно захватить его полностью.