Александр Прозоров - Молот Одина

Тело обожгло неожиданной водой, глаза защипало, между волосами прокатился ледяной холодок. Викентий забарахтался – увидел свет, метнулся к нему. И высунул голову на воздух, оказавшись по пояс в воде. Прямо перед ним полтора десятка бойцов с квадратными щитами и короткими копьями пытались не пропустить стаю волков, рысей и росомах к зажатому на мысу стаду лосей. Понятно, что люди справились бы со зверьем без труда – но хищников прикрывали лучники, вынуждающие пастухов прятаться за щиты, мешающие наносить точные уколы. Между тем напирающие оборотни прихватывали славян за ступни, дробили клыками кости. Несколько мужчин уже катались по земле, разбрызгивая кровь и крича от боли.

– Чтоб мне сдохнуть… – Викентий рванулся вперед, пробиваясь через вязкую, плотную жидкость. А рядом, тут и там, вдруг поднимались пузыри, вода как бы закипала, и из нее поднимались воины, словно рождаясь из глубины реки.

Лучники повернулись, принялись торопливо метать стрелы в нового врага. Пришелец из будущего прикрыл топориком горло – на большее его защиты не хватало. Однако и в этот раз ему повезло – появившийся рядом воин, восстав из бурлящих пузырей, принял на себе две летящие в бога стрелы. Мужчина заругался, застонал, проседая вниз, вокруг стало расплываться кровавое пятно. Викентий подхватил его щит и, прикрываясь от стрел, большими прыжками вырвался на сушу:

– Побереги-и-ись!!! – Ворвавшись в звериную стаю, он раскроил череп одному из волков, откинул пинком другого, опустил топорище на росомаху. Прикрылся щитом от прыгнувшей рыси, тут же отшвырнул кошку на середину реки, присел на колено и что есть силы ударил краем истыканного стрелами щита в брюхо вставшего на дыбы медведя, скользнул дальше и добил его топориком в голову.

Кто-то прыгнул ему на спину, едва не сбив Одина с ног, – но бог воинов устоял, а оборотня пронзило стремительное копье.

– Боги! Боги с нами!!! – Воодушевленные пастухи кинулись в атаку, нанизывая оборотней на острые наконечники пик. Те рычали и крутились, щелкали клыками, пытались дотянуться, порвать ноги или руки, однако без прикрытия лучников устоять не смогли… Вдруг все они сразу сорвались с места и молниеносно исчезли в ивовых зарослях. Туда же со всех ног устремились и лучники: то ли испугались Перуна и Похвиста, то ли у них просто опустели колчаны, а драться врукопашную лесовики не рискнули.

На залитом кровью мысу осталось лежать с десяток звериных туш и столько же раненых славян – лучники лесовиков удрали без боя.

– Разве оборотни не должны после смерти снова превращаться в людей? – посмотрел на других богов Викентий.

– Кто их знает? – пожал плечами Перун. – Пока у лесовиков не появился Любый, это колдун их главный, никаких оборотней отродясь не случалось.

– Но зверей Любый и впрямь умеет заместо себя в сечу направлять, – вдруг вспомнил Похвист. – Сколько раз славяне жаловались, как он при осаде мышей и птиц насылал припасы разорять, а бобров – лодки и верши портить. Ладно, бобры перекинувшимися людьми быть способны. Но ведь не мыши же!

– Если это просто звери, то беда, – положил топорик на плечо Один. – Хищников по чащобам полно. Получается, мы людей теряем, а лесовики просто развлекаются.

– Великие, возвертаться в город надобно! – взмолились тяжело дышащие, потные пастухи. – Как бы не вернулись лесовики, с силами собравшись.

– Выдвигаемся! – провозгласил Перун, подняв над головой палицу с гранитным навершием. – Раненых подберите.

Славяне подозвали лосей и стали поднимать увечных на их спины, закрепляя стонущих людей веревками. Боги и несколько пришедших с ними воинов держали наготове оружие, вглядываясь в кустарник и высокую траву перед сосновым бором за поляной.

– Перун, – негромко окликнул бога справедливости Викентий. – Скажи, а как ты догадался, что нам нужно попасть именно сюда? Через воду, не зеркалами. Мы ведь прямо в самую гущу драки врезались! Ни за что не поверю, что это случайность.

– Так и не верь, сварожич, – усмехнулся рыжебородый крепыш. – Пастухи нас сами позвали. Они от всей души о спасении мне и Похвисту взмолились, вот мы и пришли.

– В смысле? Вы услышали молитву о спасении?

– Ну да, – не понял удивления воина Перун. – Смертные нам молятся, мы слышим их молитвы. Мы же боги! Мы должны помогать сварожичам всегда и везде, где только можно. Иначе они начнут молиться кому-нибудь другому…

– Подожди… Значит, голоса в моей голове… – вскинул палец к виску Викентий.

– Это молитвы, сварожич, – похлопал его ладонью по спине Похвист, длинные белые волосы которого лежали по плечам и груди мокрыми прядями. – Ты смог себя показать. И у тебя появились свои прихожане. Чем больше людей тебе поклоняются, тем мощнее ты станешь. Их любовь дарует тебе часть их силы. Как пчелка с каждого цветка по невесомой капле нектара сбирает, но в итоге мед бадьями скапливается, так и боги. С каждого смертного по толике силы, а в итоге мы невиданную мощь обретаем.

– Мы готовы, великие! – подбежал к богам один из пастухов.

– Выступаем, – указал палицей вперед Перун.

– То есть это навсегда? – спросил Викентий. – Я про голоса.

– Ты привыкнешь, – пообещал Похвист. – Тебе даже понравится. Да так, что когда голоса порой иссякать начнут, будешь мучиться, будто от жажды.

– От тишины в мозгах?

– Слабостью будешь страдать и никчемностью. К силе легко привыкнуть и трудно о ней забыть.

Стадо из тридцати лосей, крупных сохатых, самок и длинноногих малышей, тем временем выбралось с песчаного мыса, степенно зашагало через поле, по широкой дуге заворачивая влево.

– Куда мы, сварожич? – спросил ближнего пастуха Викентий.

– В город, великий, – махнул рукой вдоль реки смертный. – За перелеском еще луговина будет, опосля через бор, а там уж Чердынь видать, не заблудимся.

– Понял. – Молодой человек перехватил топорик за низ рукояти и ускорил шаг.

– Ты куда, Один?! – крикнул Перун.

– Перелесок проверить, дружище, – обернулся воин. – Как бы лесовики там лучников в засаде не укрыли. Коли толпой подойдем, перебьют в упор, мяукнуть не успеем.

– Так чего один?!

Перун и Похвист бросились догонять соратника.

Викентий оказался прав – когда боги приблизились на два десятка шагов, среди деревьев поднялись неясные фигуры, одетые в шкуры и обвешанные ветками да пучками травы. Затренькали тетивы, подобно шмелям, зажужжали стрелы. Трое могучих воинов прикрылись щитами, метнулись вперед и… и никого не застали. Лесовики предпочли исчезнуть без боя, оставив о себе на память по нескольку стрел в каждом щите.

– Сурово. – Викентий мрачно потрогал острие каменного наконечника, пробившего щит насквозь и почти на ладонь вылезшего с внутренней стороны. – Даже не затупился.