Александр Прозоров - Молот Одина

– Любо великому Дыю! Слава Дыю! Слава Одину! – снова воодушевились смертные.

Викентий осушил ответный ковш, наклонился к богине, негромко спросил:

– Вы ставите в святилище камни, великая Додола?

– Камни вечны, как сами боги, – ответила женщина. – Что может быть лучшим воплощением нас, бессмертных и всемогущих, нежели священный камень?

– Истинно так, – согласился Викентий. – Крепче людей может быть только гранит или кремень.

Хозяйка Чердыня улыбнулась, и гость снова потянулся к ковшу:

– За тебя хочу выпить, прекрасная Додола! За руки твои чудесные, что раны мои столь быстро исцелили.

– Благодарю тебя, храбрый Один, за уважение, – кивнула в ответ женщина. – Тебя исцелить мне удалось, а вот одежду твою – нет. Посему хочу сделать подарок той неведомой красавице, что вышивала для тебя погибшую в битве куртку. Поклон ей и наша благодарность.

Додола расстегнула поясную сумку, достала из нее жемчужное ожерелье в три длинные нитки и положила перед гостем.

– Благодарю тебя, великая богиня, – кивнул Викентий. – Красавицу эту зовут Уряда…

Он полуприкрыл глаза, пытаясь воскресить образ порубежной селянки – и понял, что совершенно ее не помнит! Всего лишь одна из многих, многих и многих девушек, с которыми он успел развлечься в своей жизни.

– Я заговорила украшение на любовь и удачу, – поведала Додола. – Это именно то, что нужно каждой лебедушке.

– Я передам твой подарок мастерице, – пообещал воин.

Пир между тем продолжался – слуги начали выкатывать полные бочки браги и корзины угощения взамен опустевших, выносили вязанки копченой рыбы и окорока буженины. Юные девушки сменили угощение и на крыльце, убрав со стола вяленых и жареных пескарей, капусту, яблоки и грибочки. Вместо них появились блюда с цельнозапеченной белорыбицей, гусями, мясной вырезкой.

– Встань, храбрый Один, – попросил бог грозы и тоже поднялся. – Ты, великий бог войны, спас город наш от погибели верной. И за то от Чердыня всего дозволь подарок тебе искренний понести…

– Охренеть… – только и выдохнул Викентий, увидев в руках могучего Дыя роскошный боевой пояс. Широкий, почти в две ладони, с наклепанными поверх кожи серебряными пластинами, причем в центре каждой желтел янтарный глазок; с несколькими петлями и крючками для оружия, с поясной сумкой, украшенной золотыми снежинками, и двумя ножами разной длины.

Поддавшись порыву, он крепко обнял правителя города, а потом вышел к ступеням и вскинул пояс над головой, демонстрируя награду смертным.

– Любо-о-о!!! – вскинули ковши мужчины и женщины. – Слава Одину!!!

Теперь Викентий мог вернуться к столу и наконец-то спокойно поесть. Он вытянул ножи – один из которых оказался железным, а другой обсидиановыми, одним наколол мясо, другим отрезал ломтик, перекинул в рот. Отрезал, покушал. Наколол, отрезал… На губах бога войны возникла улыбка. Впервые за минувшие дни он ощутил себя нормальным человеком.

Да и ожерелье теперь нашлось куда убрать.

– Твое здоровье, великий Дый! – поднял ковш с хмельным медом пришелец из будущего. – Я рад встретить здесь столь славного мужа и хорошего друга! Ради этого стоило одолевать века и версты! Да прогремит твое имя в вечности! Любо Дыю!

– Слава-а-а!!!

Как-то незаметно исчезла великая Додола, испарились служанки, а бадейки с медом меняли уже крепкие молодцы. Один и Дый пили и закусывали, обнимались. Что-то рассказывали друг другу, что-то обещали…

…а потом Викентий проснулся в своей постели, раздетый и накрытый теплой, но колючей кошмой.

Молодой человек рывком поднялся – и облегченно перевел дух. Его пояс находился здесь, это был не сон. Мало того, он обогатился вставленным в петлю правленым топориком на новой рукояти, палицей с ребристым гранитным навершием и легким кистенем на плетеном ремешке.

– Мечта… Теперь живем!

Викентий тряхнул головой – но она, как это ни странно, не болела. И тем не менее на скамье у стены для гостя была заботливо приготовлена мисочка с квашеной капустой.

– Славный город, славные люди. Но пора и честь знать… – Гость из будущего поднялся, оделся. С наслаждением опоясался. Вышел на балкон – каковой, впрочем, здесь надлежало звать гульбищем, – хлопнул в ладоши: – Кто тут есть? Известите хозяйку, что я поднялся.

Он стал спускаться с балкона и ничуть не удивился, что внизу его встретила Додола, отчего-то закутанная в меховой плащ с высоким бобровым воротом.

– Вострухи собирают завтрак, храбрый Один, – сказала женщина.

– Только не это, – покачал головой Викентий. – В вашем доме слишком хорошо для бога войны. Моя душа просит битв и скитаний. Покажи, прекрасная хозяюшка, где вы храните зеркало, и отправь меня в Вологду. Сам я, увы, перемещаться не умею.

Женщина согласно кивнула, обогнула нижний зал, вошла в дверь за троном, прошла через небольшую светелку и остановилась в следующей, перед огромным полированным овалом из серебра. Молодой человек встал к нему спиной и спросил:

– В вашем мире допустимо касаться запястья замужней женщины, прекрасная Додола?

Хозяйка Чердыня улыбнулась, чуть повернулась и протянула из щели плаща обнаженную руку. Викентий склонился к ладони, поцеловал:

– Благодарю за доброту, великая богиня.

– Прощай, храбрый Один, – улыбнулась Додола и толкнула его в грудь…

– Вот хрень! – Викентий зацепился за край зеркала и в комнату по ту сторону овала не шагнул, а упал, шумно грохнувшись на спину. Молодой человек мигом вскочил, зачем-то попытавшись отряхнуться, хорошо знакомым путем миновал одну дверь, вторую и оказался в тронной палате. Увидел стоящую у окна женщину, торопливо поклонился: – Доброго тебе дня, великая Макошь!

Богиня богатства была облачена в платье из беличьих шкурок, сшитых так, что рисунок складывался в ровные рыже-бурые полоски от подола до плеч. В глубине меха ярко белели поперечные линии жемчуга, подчеркивающие не особо узкую талию и высокую грудь.

– Слава бежит впереди тебя, великий Один, – повернулась к нему хозяйка Вологды. – Тебе удалось уничтожить почти всех пришедших к Чердыню оборотней. Пожалуй, это первый успех славного народа за два минувших года. К сожалению, пока ты оборонял северную твердыню, мы потеряли две заставы на Ирве и Вычегде.

– Отправь меня туда! – опустил руку на топорик Викентий.

– Поздно, сварожич, – вздохнула богиня богатства. – Они утопили священные камни.

– Неужели ничего нельзя было сделать?

– В нашем роду не так много богов, а в наших кладовых не так много зеркал, дабы направить их в каждое селение… – Великая Макошь подошла ближе к своему гостю, заглянула в глаза воина: – Но ведь ты сможешь что-то придумать, бог войны? Что-то, что сделает славян сильнее оборотней?