Ярослав Коваль - Родная кровь

Она поднялась, позволяя прозрачной ткани облить её тело и открыть взору всё до изгиба.

– Разве вы не видите?

Дальнейшее было делом техники. Полузакрыв глаза, Алкеда сполна отдалась своим мыслям, а вернее – воспоминаниям. Проще всего было думать об Амтале, об их последней встрече, случившейся прямо накануне свадьбы. Кавир был слишком занят приготовлениями, он ничего не заметил, а прислуга допустила уже столько промахов и так боялась гнева господина, что была вынуждена во всём потворствовать госпоже и молчала.

Молодого человека провели прямо в её спальню и убрались за дверь, оставив влюблённых наедине. Но они, нацеловавшись, ни о чём особенном и не говорили. Всё то, что она сказала ему и что он ответил ей, можно было сказать и при посторонних. Но Алкеду мало волновало, донесут ли отцу про эту их встречу и что наплетут сверх действительно услышанного и увиденного. Она знала, что семья начинает игру, полную опасностей, под гнётом которых отец просто не обратит внимания на такую мелочь.

Амтал был пылок и притом спокоен. Он принял её признание о необходимости брака с принцем, по видимости, бесстрастно, как должное. Она ему, конечно, не поверила. Их любовь – то, чем она жила, в чём видела своё светлое будущее, и верить в её смерть означало конец жизни. Примерно такой же, какой наступит, если отказаться от брака с принцем и его поддержки.

Союз с Тейиром – насущная необходимость и долг перед семьёй. Это понятно. Но никакой мужчина не будет ждать вечно, особенно если подогревать его пыл только обещаниями, редкими поцелуями и ещё более редкими встречами. Что делать, она пока не знала…

И потому целовала, целовала его и заглядывала в глаза. Разумеется, он страдает от того, что любимая женщина уже завтра будет принадлежать другому мужчине. Даже если верит, что она испытывает к будущему мужу одно только отвращение – всё равно должен страдать. Она бессильна утолить его горе, и своему тоже вынуждена будет отдаться сполна. Но для неё уже будет большим утешением увидеть тоску в его глазах – как доказательство неизменности его чувств.

Была ли тоска, Алкеда не замечала. Амтал касался её плеч, её шеи, волос, ласкал окат лица, целовал и не мог насытиться – и совсем не смотрел. Казалось, он хотел запомнить её красоту пальцами, а не глазами, и это тоже было дорого молодой женщине, это искренне трогало её. На слова он тем более времени не тратил. В молчании наслаждение казалось более острым…

Алкеда думала об Амтале – и движения её тела исполнялись истомой, жесты начали звучать нежностью. Именно в этом она видела путь к сердцу мужа, который, конечно, слишком самодоволен, чтоб отгадать, что эта ласка обращена не к нему. С ним, как ей казалось, просто будет справиться. Тейир из тех мужчин, кто от природы развратен, успевает за год перебрать множество женщин, но остаётся человеком неискушённым, малоопытным в любви. Узнать что-то большее ему мешают самоуверенность на пару с затаённым стеснением. Такому бессмысленно показывать что-то новое, вызывающее, игривое: по натуре он и подобные ему – страшные консерваторы.

Надо просто взять инициативу в свои руки и не обращать его внимание на то, что делаешь. Просто доставлять ему удовольствие.

Тот, кто с самого начала примется играть в паре главную роль, сможет и в будущем подчинять себе утерявшего власть партнёра. Только нужно помнить о рамках допустимого и чувстве меры. Алкеда ещё не совсем поняла, проще ли будет чисто по-женски манипулировать Тейиром, или же действовать прямолинейно, откровенно-продуманно, ошеломить его смелостью своих решений, или использовать различные сочетания обоих приёмов. Время покажет.

Самая большая ошибка, которую она может допустить, – показать свою слабость, пусть даже и в мелочи. Этот человек не испытает к ней ни малейшего сочувствия. Её страдания его позабавят, и только признание её силы принудит вести себя достойно. Осознавая это, Алкеда раз и навсегда возненавидела супруга, но настоящего поединка с ним ждала с внутренним сладостным трепетом, с вдохновением. Не особенно азартная, она была мстительна, и мстить готова была даже за намерение.

– Ты и с моим отцом так же обходилась? – Задыхаясь от услады, Тейир попытался рассмеяться, но получилось лишь что-то похожее на лающую одышку. Протянул было руку снисходительно потрепать жену за щёку, но она словно бы невзначай перехватила запястье, прижала, наклонилась поцеловать в губы. Будто бы всё так и надо.

– С твоим отцом было многое.

– Это он тебя приохотил к игре?

– Я родилась такой.

И принялась ласкать его по-женски изобретательно, успокаивающе, пока он не уснул. Только тогда молодая женщина расслабленно спустилась с кровати, уселась к зеркалу, машинально привела себя в порядок, аккуратно распустила причёску. Зло подумала, что Лучезарный только выиграл бы, если б остался вовсе без принцев. Слишком они далеки от реальности, их бесполезность в критической ситуации продемонстрирована беспощадно. Она готова была честно признаться себе: будет проще действовать, если поверить в это и представить себе какое-то логичное будущее без нынешней королевской династии.

По легенде нынешняя династия когда-то сменила на троне предыдущую, в ходе смуты сумев отобрать у неё власть над Пламенем. Жаль, что книги молчат о том, как именно была отобрана эта власть. Но хотя бы ясно, что это по силам человеческому существу, и, может быть, отец не так уж не прав. Действительно, пусть лучше на троне окажется представитель торгового сословия. Торговцы – практики и реалисты.

Алкеда жёстко усмехнулась отражению и медленно опустила ресницы, смиряя разгорающееся во взоре пламя. Словно меч спрятала в ножны.

А утром она уже играла роль идеальную и простую в своей очевидности: самая правильная супруга на свете, самая величественная будущая королева, или хотя бы знатная дама, самая верная сподвижница и помощница. Она следовала за Тейиром там, где это следовало делать, и мнение своё высказывала тогда, когда это было прилично – не при посторонних. Но обязательно высказывала: супруга следовало приучить к присутствию рядом её мыслей и идей, к участию её ума в его предприятиях.

Получалось не всегда.

Отец, тоже всюду следовавший за принцем, время от времени бросал на дочку обеспокоенные взгляды, но волновался он зря: до поры до времени Алкеда смирилась с навязанной ей ролью и своей участью. Она потихоньку готовилась действовать. Молодая женщина мало чего в этой жизни боялась и способна была рискнуть очень многим, даже жизнью своей, даже душой, если награда будет того стоить. Однако человеком, которого любила, рисковать категорически не желала, и потому на встречу с ним не пошла бы ни за что, разве только мимолётную, безобидную.