Ярослав Коваль - Родная кровь

Принц покосился в его сторону, и на удивление второй поборник не только поймал взгляд, но и кивнул с пониманием и согласием. Хотя симпатии или хотя бы умеренно-терпимого отношения, как к приемлемому собрату по профессии, у них друг к другу не было, однако молниеносное общение получилось: «Я с частью ребят вернусь к дороге, а ты здесь заканчивай разбираться». – «Понял, сделаю». – «Этого, который за всех них говорит, попробуй придержать живым». – «Разумно. Сделаю».

– Себрад и все твои – за мной, – негромко приказал Роннар, зная, что всё равно услышат и поймут. – А ты… – И взглянул на парня, чьё имя так упорно выскальзывало у него из памяти.

– Я Лува, – подсказал боец.

– Ты с остальными тут заканчивай. Годтвер при вас.

– Э, куда это ты собрался?! – скривился опаловоглазый. – Мы с вами разве уже закончили беседовать?

– С ними закончишь. Парни, давайте за мной.

В болотной мешанине снова началась драка – неохотно, сперва вяло, но началась. Впрочем, остановить отступление странные местные жители не могли, хотя пытались, честно пытались. Почему? Зачем? Или это действительно часть чьего-то безумного плана – разделить отряд и уничтожить по частям? Роннар уверился, что встретит на дороге очередную бойню, поэтому поторапливал своих людей и сам торопился. Он оказался прав, хоть, к счастью, схватка между телег только начиналась. Принц с сопровождающими успел довольно далеко углубиться в лес, но когда выскочил на дорогу, у него ещё было полно времени, чтоб оценить ситуацию и выбрать, где нужно вмешаться.

На Килана и остальных напали такие же люди, что и на Роннара – дело было не в одежде и даже не в схожем оружии. Просто они действительно напоминали друг друга, как близнецы, обличие которых случайным образом изменили, но не смогли стереть врождённой внутренней общности. Правда, в их случае всё было наоборот – родились-то они разными, но один на всех образ жизни сделал этих людей подобными друг другу. И наседали они слаженно, прямо как один человек.

Таких злых и тяжёлых боёв в жизни Роннара было немного. Кроме того, что противник наседал зверски, и его было очень много, поборнику всё ещё казалось ненормальным убивать людей. Магия готовила его к бою с налётчиками из другого мира, именно этим он собирался заниматься всю жизнь. Убивать людей ему по-прежнему было трудно, хотя он отлично это умел. То, с каким спокойным ожесточением напавшие на них люди убивали себе подобных в самом сердце разорённой чужаками страны, напрягало ещё больше. Они переставали казаться людьми.

Напирали они жёстко, безжалостно, но, осознав, что с налёта не получается, запересвистывались и отступили так ловко и продуманно, что Роннар засомневался и тут.

– Не преследовать! – закричал он, хотя очень многие из его ребят рванули вдогонку. – Не в лес. Как там наши на болоте?

– Почему не преследовать-то? – возмутился Килан. – Нас больше – ты заметил?

– Дураки они, если не припасли ловушек, а они, увы, не дураки. И телег там, в лесу, не будет. На что вы обопрётесь, чем защититесь, кроме своих куцых щитов, которых по одному на троих?

– Перебор, в самом худшем случае – по одному на двоих.

– Ладно. Так что со второй группой?

– Тут мы, – зычно гаркнул Годтвер. – А они сдриснули. Было тут нападение?

– Было.

– Так я и думал.

– Что – знакомая тактика?

– Отчасти. Я б сказал, это крепко сработавшаяся большая разбойничья группа. Большая – безусловно, другая бы тут не продержалась больше двух лет.

– Куда они убрались? В том направлении?

– Гадать бесполезно. Это их лес, их болото, они в нём как рыба в воде – каждую кочку в лицо знают. Они и через трясину уйдут, а нас в неё затянут, всех. Ты должен это понимать.

– Видимо, там у них посёлок, – высказал Килан, метнув на Годтвера уничтожающий взгляд.

– А мы узнаем. Рыбоглазого я взял, – сообщил тот Роннару. – Ещё двое сдавались, но я их убил. Они мелкие сошки, толку с них мало. А этого можно допросить. Я бы обдумал вот какую мысль: вряд ли сами бандиты тут ходят по ягоды-грибы. Допустим, есть те, кто их кормит.

– Любопытное предположение, – процедил Килан. – И это вывод, сделанный при взгляде на пару болотных следов?

– Не только. Есть соображения.

– По-твоему, что ж, если у разбойников не найдётся подходящих крестьян под рукой, они с голоду передохнут?

– Командир, мы дело будем делать или спорить о чуши?

– Чушь – не чушь, но поискать крестьян, которые на них работают, мы должны.

– Как? Предлагаешь идти в болото?

– Да. Искать тропки. Ты тоже должен уметь вести след, хотя опыта у тебя, подозреваю, мало.

– Достаточно, – скривился Годтвер. – Хотя я привык выслеживать поборников, а они редко прячутся на болоте.

– Мне ещё многому надо тебя научить, как я вижу. – Роннар бесился всё сильнее и потому становился спокойнее и спокойнее с каждым мгновением. – Например, тому, как вредно во время боевой операции сознательно злить соратников.

– Я просто говорю то, что думаю. Если бы ты действительно был солдатом, то знал бы, что откровенность соратника всегда очень ценна.

– Ты рискуешь, – помолчав, вполголоса сказал принц. – Хотя откровенность мне, конечно, по вкусу. Но отбивать тебя у моих же бойцов мне неохота.

– Думаешь, они сумеют со мной справиться?

– Сотня-то, которая, разозлившись, кинется разом? Конечно, сумеют. Со мной тоже сумеют совладать, если захотят. Но если ты продолжишь откровенничать, ребята захотят разобраться с тобой по-своему, а нам сейчас и так проблем хватает.

– Ладно. – Годтвер пожевал губами. – Если ты со мной прямо и без чванства, я готов полностью подчиниться. А спор можно будет продолжить потом… С рыбоглазым ублюдком будешь говорить? Или мне его сразу прирезать?

– Поговорю, если не придётся долго уговаривать. Времени мало.

– Обойдётся без уговоров – или говорить, или в канаву по частям. Сейчас притащу.

Бандит с опаловыми глазами держался нагло. Он не отрицал, что принадлежит к сословию бандитов с большой дороги и по-настоящему хорошо умеет только грабить и убивать. Да, они взяли под покровительство несколько деревенек, и этим деревням приходится платить за защиту, так и что с того? Князья поступают схожим образом, разве что берут меньше, но уж это их дело. Крестьян устраивает, раз они сами не хотят себя защищать и требуют помощи. Да, требуют! Привыкли, что самую главную работу всегда кто-то делает за них, и готовы горбатиться на своих защитников. Всё честно.

Зачем напали? Ну, разве ж не их дело – защищать своих подопечных от любой угрозы, а тут целая толпа вооружённых людей. И, сказав это, он посмотрел со злобой, далёкой от альтруистических причин. Он, конечно, лгал, Роннар умел чувствовать, когда ложь говорится от первого слова и до последнего. И ему, пожалуй, не было дела до этой лжи. Пленник вызывал у него настолько мерзкое ощущение, что враньё не могло ничего испортить.