Дем Михайлов - Запределье

Будить рыбака я пробовал, но толку не добился – не пинать же его? Игровая система хоть и умна, но запросто сочтет сей акт за попытку нападения. А мне того не надо. И посему я решил выждать, а заодно оглядеться и сопоставить увиденное. Этим и занялся. Еще спустя десять минут понял, что мне не нравится полученная картина. Очень не нравится, и почему-то еще и жутковато становится.

В общем, так, в наличии имеется…

Я стою на резко поднявшемся обрывистом берегу, круто вздымающемся над водой метров на двадцать. Прыгать отсюда не хотелось, да и видны прибрежные камни внизу. Получится не бульк, а самый настоящий «шлеп». Тут же посреди круга из разбросанных и разложенных амулетов лежит абсолютно никакущий рыбак Афросий, наклюкавшийся до состояния «берите меня и делайте что хотите, ибо мне уже по фигу!». Внизу, в отчетливо видимой отсюда деревне, все дома аккуратные, как на картинке пасторальной, за исключением одного строения – стоявшего с краю и превращенного в руины. Одна стена провалена – стена из дикого камня! – крыша обвалилась. Забор также красуется солидным провалом – в общем, будто штурмовой танк проехался по забору, врезался в стену, проломил ее, а затем сдал назад и уехал. И вот почему-то мне кажется – и даже креститься не хочется, – что эти руины некогда были домиком рыбака Афросия.

Дальше хуже – в другой стороне, там, где пологий берег начинает круто подыматься и превращаться в обрывистый, на склоне видна здоровущая и глубоченная борозда! Выглядит так, хм, будто из воды выехал танк, разворотил глубоко почву, пытаясь забраться вверх, но не сумел и убрался обратно в воду. Борозда шириной метра в два с половиной. Примерно как и пролом в заборе.

Вот и выходит, что, пока окруженный амулетиками Афросий напивался в стельку, к нему пытался забраться кто-то очень большой и очень жуткий.

О чем рассказывалось в сплетнях, собранных мною? Про рыбу. Афросий всем кричал про огромную рыбу, преследующую его и пытающуюся убить. Но ведь это рыба! Разве может она выйти из воды, добраться до деревни, найти нужный дом, проломить его и убраться обратно?! Выходит, что может, хотя щука точно не похожа на крокодила и очень даже сильно отличается от него – хотя бы отсутствием лап.

Но я был уверен, что на верном пути.

Почему?

Потому что Афросий рыбак.

Это уже не первый раз, когда я сталкиваюсь с рыбаками по пути следования за обладанием Серебряной Легенды.

И вообще, я поймал четкую закономерность – все связано с водой и с рыбаками.

А лохры? А лохры тоже рыбаки! И они напрямую завязаны с квестом на экипировку, пусть только с одним звеном, но все же завязаны. И богиня, им покровительствующая, тут замешана по самую шею.

В общем, там, где Серебряная Легенда, там вода, рыба и рыбаки. Хотя рыба совсем косвенно присутствует. А вот рыбаки очень даже замешаны.

Все как-то связано воедино. Пару закономерностей я уловил, осталось уцепиться за остальные.

И кое-что еще пришло в мою голову, покрытую пылью и слегка спрыснутую душистым одеколоном – Строгус сунул бутылку в дорожные сумки. Так что, стоя на высоком обрыве над пьяным рыбаком, я благоухал нехилым парфюмом.

Так вот, в мою голову пришла следующая мысль – по закону подлости хоть одна часть должна будет оказаться в царстве ахилотов. Потому что они рыбаки просто обалденные, хотя чаще называют себя охотниками. И я очень надеюсь, что ошибаюсь.

Вздохнув, я посмотрел на деревню, где находился всего минуты три, после чего мне любезно указали, где искать всем надоевшего Афросия. Чуть поодаль от меня стояли три охранника. А в деревне наводил мосты слуга, устанавливая прочные и дружеские отношения с местным старостой. Проще говоря, щедро накладывал простодушным селянам медовые спагетти на уши, в красках повествуя о моей щедрости, широте души и немыслимой доброте, от сияния которой завистливо меркнут звезды. Ясно, что супердобродушия от рыбаков этим не добиться, но все же определенного потепления в отношении к чужаку ожидать можно. Вот только мало мне это поможет. Мне нужны слова рыбака Афросия, как главного свидетеля. Или главной жертвы… тут же явные следы охоты неведомого чудовища за человеком. Но рыбак пока похрапывает, нежно обнимая бутылку, на лице следы испуга и усталости. Охоться за мной могущая выбираться из воды щука-чудовище, я бы тоже испугался.

Как рыба может выйти из воды?

Ведь не лапы же она себе отрастила? Проглоченная легендарная перчатка – это ведь не брусок плутония. И что получается? Еще один оборотень? Там был Грим Серебряный Волк, а здесь что? Щука Серебряная Злюка? Черт его знает.

В кармане у меня лежало послание с именем главы Леммингов Хаоса. Теперь, когда я почти убедился в правильности пути и осталось лишь поболтать с Афросием, можно отписать письмо Румпелю Скупейшему. Если у него блок входящих сообщений – отправить птичьей почтой. Почему, несомненно, очень занятый глава мощного торгового клана захочет прочитать послание от незнакомца? Из-за названия письма и моего имени. «От Росгарда. Легендарная рыба». Если он не знает моего невольно прославившегося имени, то его сокланы могут знать. А волшебное словосочетание «легендарная рыба» он точно не пропустит мимо ушей. Ну, или через другие пути установить с ним связь. Короче, это возможно. Я могу заинтересовать главу клана Лемминги Хаоса. Могу убедить их в наличии здесь щуки – и я уверен, что подобную тварь игровая система почти наверняка причислит к легендарному улову. Также я верил, что клан, сумевший несколько раз подцепить на крючок водную легенду, обладает некоторыми навыками, секретами и уловками для успешной ловли. То бишь – мы сможем друг другу пригодиться.

Ну а дальше-то что? Если рыбу поймают – они узнают про перчатку в ее брюхе. Инфа разойдется быстро. Вот и еще одна головная боль. Звать Неспов – то же самое. Звать Альбатросов – то же самое. Каждый клан думает лишь о себе. Я им постольку-поскольку. Потому и не хочу, если честно, вообще никого звать на помощь. Но пока не представляю себе, как смогу прибить подводную тварь в одиночку – если это щука приползала в деревню, то это самое настоящее Найкальское чудовище!

– О‑о‑о‑ох…

Лежащее у моих ног тело застонало и едва-едва пошевелилось. Еще минута, еще пара мученических стонов, и на меня уставился воспаленный взгляд красных глаз. Налитых кровью прожилок в глазах было столько, что казалось, что в зенках рыбака свили паутину.

– Как оно? – мирно спросил я, наклоняясь и протягивая Афросию кувшин. – Пиво. Свежее. Холодное.

– О‑о‑ох… – Мученически сморщивший рыбак ухватил кувшин и принялся жадно глотать пенящуюся жидкость.

Спустя пару мгновений воздух над обрывом наполнил звук очень и очень долгой блаженной отрыжки. Будто брачная песня лягушки-ревуна.