Салли Грин - Половинный код. Тот, кто умрет

Я повторяю надрез: медленно, с большим усилием вдавливаю острие Фэйрборна в купол и тяну нож вниз. Меня отшвыривает так, что я чуть не врезаюсь в противоположную сторону купола, зато мутная полоса сохраняется еще дольше, а царапина на ее месте оказывается глубже и длиннее прежней. Я снова давлю, налегая на нож всей тяжестью своего тела, и острие Фэйрборна впивается в купол. Мои руки дрожат от напряжения, все тело дрожит, но я раскачиваю нож вверх и вниз. Купол белеет и мутнеет, а я все качаю и давлю, пот льет с меня ручьями, а я продолжаю давить. И вдруг купол трескается от края до края, трещина проходит прямо через его маковку, – длинная, кривая, молочно-белая. Я продолжаю бешено раскачивать Фэйрборн, и купол дает вторую трещину, которая пересекает первую. Тогда я выдергиваю нож и с силой ударяю им в перекрестье двух трещин, а потом подпрыгиваю и бью туда ногой, и тогда в куполе появляется дырка, через которую я вижу Уолленда. Он уже у двери. Торопится.

Я посылаю ему вслед молнию. Уолленд падает, оглушенный, но живой. Я снова бью в купол ногой, чтобы расширить отверстие. Когда я выбираюсь наружу, Уолленд уже стонет и пытается ползти.

У меня есть два варианта – убить Уолленда или взять в плен, – и я подхожу к нему и предоставляю решать его судьбу Фэйрборну.

Уолленд мертв, от бутылок, которые хранились в куполе, остались одни осколки. Никто не пришел узнать, что за шум, двери здесь толстые, к тому же мы на самом верху здания, далеко от всех.

Невидимкой я покидаю кабинет Уолленда, в коридоре тишина и пустота, как и раньше.

Теперь к Солу.

Я пробираюсь на первый этаж, к главному залу Совета, где проходили мои освидетельствования. За ним начинаются разные частные кабинеты и небольшие переговорные. Там же и кабинет Сола; надеюсь, что он сам окажется на месте. Судя по тому, что говорил Уолленд, Сол знает о моем приходе и ждет меня, для чего и собрал здесь столько Охотников.

Я уже прошел всю главную лестницу и теперь останавливаюсь в фойе. Охотники еще здесь. Я вижу среди них Габриэля. Он отлично изображает брутального Охотника. Несколько секунд я наблюдаю за ним. Он поднимает голову и оглядывается, но не на меня.

Я сворачиваю к залу Совета и скоро оказываюсь в лабиринте коридоров, как две капли воды похожих на те, что я помню с детства: каменные стены, такой же пол и много дверей справа и слева. Я прижимаюсь к стене, пропуская патруль из Охотников, потом сворачиваю влево, а потом сразу вправо, и вот он – тот коридор и та лавочка, на которой я сидел когда-то с бабушкой и ждал.

Даже странно видеть ее теперь. Как я был унижен и напуган тогда, приходя сюда каждый год. В последний раз я сидел здесь в наручниках, а в ту, дальнюю дверь вошла Анна-Лиза со своим отцом. Наверное, это был как раз один из тех дней, когда ее привозили на допрос. Я уверен, что наша встреча была подстроена: ее специально провели этим путем, чтобы напомнить ей – я еще жив, и по-прежнему представляю угрозу для общества. Или это была тоже подстава? И она уже тогда шпионила на них?

Теперь здесь все по-другому. Около меня стоит Охотник, в дальнем конце коридора – второй. Две женщины выходят из зала Совета, они улыбаются, садятся на скамью, мою скамью. Разговаривают о детях.

Дверь в зал открыта, и, как это всегда бывало на моих освидетельствованиях, внутри у входа стоит охранник. Я вхожу и, как в детстве, чувствую себя совсем маленьким, хотя сейчас здесь многое совсем не так. Большой стол стоит на старом месте, только теперь к нему приставили еще три, и они образуют что-то вроде квадрата. Стулья за ними в основном пусты, включая и те три, которые похожи на троны, – во время моих освидетельствований они не пустовали никогда; я уверен, что не будут пустовать и теперь: когда начнется собрание, на них усядутся Сол, Джессика и, наверное, Уолленд, хотя нет, он ведь не придет.

Надо идти дальше. Сола здесь нет, а я должен найти его, причем желательно в менее людном месте, чем это.

Возвращаясь к двери, я вдруг замечаю знакомое лицо. Правда, я всего раз видел этого человека, да и то мельком, но помню его совершенно четко. Это отец Анна-Лизы. Он постарел и как-то устал с нашей прошлой встречи. Значит, вот как выглядит человек, чья дочь то ли шпионка, то ли пленница? Или так выглядит человек, потерявший двоих сыновей? Не знаю, что бы я сделал с ним, будь у меня время, но его все равно нет. Надо найти Сола.

Женщины в коридоре еще болтают. Одна говорит:

– Я слышала, он хочет демонстрировать синий.

Другая, понизив голос, отвечает:

– Да, но на ком?

Я ухожу от них по коридору, к дальней двери. Открыть ее я не могу: рядом стоит Охотник. Приходится ждать, когда кто-нибудь выйдет, что и происходит через несколько минут. Дверь распахивается, и я успеваю проскользнуть внутрь, никого не задев.

Теперь я шагаю быстро, огибаю угол и, все время держась правой стороны, подхожу к кабинету Сола – он оказывается в точности там, где и был на нашем макете. В конце коридора стоит охранник, прямо у двери – еще один.

Я к этому готов, ведь Селия меня предупреждала. Вид у охранников скучающий, таких здоровяков, как эти двое, я еще не встречал. Хотя какая мне разница, я ведь неуязвим и невидим. Медленно и бесшумно пройдя мимо первого, я берусь за ручку двери и не спеша поворачиваю ее. Охранник, может, и не видит, как крутится ручка, но открывшуюся дверь он точно заметит. Я толкаю ее, проскальзываю внутрь, а дверь оставляю незакрытой.

И оказываюсь лицом к лицу с врагом.

Он сидит за письменным столом, в руке у него ручка. Он поднимает голову и смотрит на дверь, а кажется, что прямо на меня. Стол – настоящий монстр из красного дерева – завален бумагами, а еще на нем стоит большой стеклянный сосуд с бирюзовой жидкостью, накрытый стеклянной пластиной.

Сол хмурится. В проеме двери за моей спиной вырастает охранник.

– Что? – спрашивает Сол. – Ты что-то хотел?

– Нет, сэр. Я… я не открывал дверь.

Сол кричит:

– Скорее подкрепление! – Но Фэйрборн уже впивается охраннику в шею. Сол вскакивает, срывает с чаши стеклянную пластину и швыряет ею в меня. Та со свистом рассекает воздух, но я посылаю навстречу ей молнию и вторую – в Сола. Другой охранник возникает в дверях, но я сбиваю его с ног разрядом электричества.

В комнате снова становится тихо. Осколки стекла устилают пол, на втором охраннике дымится куртка.

Я несколько секунд жду – вдруг еще кто-нибудь явится на шум, но все тихо, только Сол со стонами корчится на полу возле стола. Я подхожу к нему, убеждаюсь, что у него нет пистолета. Я знаю, что он не может мне повредить, просто не хочу больше громких звуков.

Первый охранник лежит в комнате, а вот второго придется втащить внутрь, чтобы никто не увидел его из коридора. Это оказывается так трудно, что мне даже становится смешно: весит он как небольшой бык. Я пыхчу, но не могу сдвинуть его с места. Наконец, ценой просто неимоверных усилий, мне удается протащить его по полу ровно столько, чтобы закрылась дверь.