Ардмир Мари - Некромант-самоучка, или Смертельная оказия

– Дао-дво, это ты?

– Я, – выдохнул многоликий, усиливая зрение и подаваясь чуть вперед. Крышку люка он заметил не сразу, хорошо замаскированная, она пряталась в глубине трещины. Взгляд скользнул по окровавленному лицу, подбитому глазу и почти полному отсутствию волос на голове Арванса Гоя, лучшего выпускника военной академии Треда. – Червь! Живой?..

– На последнем издыхании, – отозвался тот и сильнее распахнул люк.

В низком помещении, более похожем на клетку, а не на убежище, помимо Гоя, оказались еще двое разведчиков, покинувших стены академии в прошлом году. Кузены Ирвинг и Крауш Хакки. Изможденные, голодные и обессилевшие от тренировочных боев, что устраивала для своего отпрыска прародительница бородачей, они с трудом двигались и ругали самку.

– Разумная тварь!

– Она знает, где рычаг, открывающий спуск в убежище, – признался хмурый Червь, помогая своим парням устроиться на полу. – И если ты оставил ее наверху, скованной всего лишь сетью некроманта… она вскоре спустится сюда.

– Вряд ли. – Дао-дво вручил ему свою флягу с водой.

– Уверен? – голоса троицы прозвучали недоверчиво и хрипло.

– На все сто процентов. – Гер улыбнулся. – Пока она выпутается, найдет перепуганного недоросля и объяснит, что за ним никто не гонится, пока соберет подкрепление и вернется сюда… У нас больше часа.

– Как тебе это удалось?!

– По правде сказать, нечаянно.

– Но удачно. Мы ожидали увидеть бородача, а не тебя. – Ирвинг передал воду Краушу и устало откинулся на стену. – Это было ее время.

– Если она приходила по расписанию, что же вы не выбрались в промежутках между визитами?

– Кравги. – Червь скривился. – Они охраняли нас, как мышек для опытов. Трое в главном коридоре и по одному в каждом из ответвлений. Увидев тебя, Герберт, я уже решил, что схожу с ума. И, кажется, все еще брежу… – произнес он хриплым голосом, скосив глаза на потолок. Прищурился, а затем удивленно воззрился на самого Дао-дво: – Это что, теневые?

Многоликий проследил за его взглядом и в просвете между стеной и крышкой заметил восторженную куку и двадцать два ее не менее восторженных лопоухих клона.

– Хозь-зяин, живой! Невредимый и с головой… Миленький! – Нежить выдернула из лапы иглу и уже в единственном числе кинулась на шею метаморфу. – Родненький! Й-я так переживала, так спешила, а ты… – и с огромным недоумением: – Не только отбилсь-ся, но и спрь-рятатьсь-ся смог!

– Смог, – согласился Гер, думая, чем бы оторвать или отвлечь от себя это мелкое недоразумение.

– Как же ты смог на нее сеть накинуть?! – продолжила она, отбив его руки и еще крепче вцепившись в шею Дао-дво.

– Долго рассказывать, – да и не собирался Гер ничего говорить при посторонних.

– Сам говорил: простой разведчик, ничего такого не… – на этом ее увещевания резко оборвались. Теневая наконец-то оглянулась и замерла. Краткое затишье перед бурей, а затем пронзительный вопль: – Ты нашел убежище таргов! Мы справились с заданием! Хи-хи-хя! – Всего на мгновение она отцепилась от метаморфа, а затем с еще большим рвением ухватилась за отвороты его куртки, встряхнула с невиданной силой. – Теперь ты просто-таки должен, обь-бязан отпустить мень-ня на… – Далее она столкнулась взглядом с застывшими на полу разведчиками и окаменела как изваяние, с восхищением взирающее на лучших выпускников академии. Хотя, вернее сказать, смотрела она лишь на Червя и от нахлынувшей радости сжимала в объятиях шею Герберта.

– Теневая… ослабь хватку.

– Прирученная кука? – удивились разведчики.

– Симпать-тяшка, – представилась она троице, не отвлекаясь от созерцания и удушения, которое еще и оправдала. – И лучше тебь-бя душить, ему больше досталось. – Короткий кивок на изумленного Арванса и с придыханием: – Правда?

– Кука… – прошипел Дао-дво.

– Симпать-тяшка, – не сдала она своих позиций и вновь вспомнила о вредной привычке не вовремя вести торг: – А не хочешь звать, как прошу, значит, й-я беру второй выходной…

На этом заявлении многоликий все-таки оторвал ее от себя, прохрипел:

– Повтори, что ты сказала.

– Что сказала, то и повторю. Первый выходной завтра использую, второй – когда придетсь-ся. Дя-дя, и не смотри так на мень-ня. Заслужила!

И ответом на непрозвучавший вопрос «чем заслужила?» стал скрип каменной крышки «гроба» и явление Графитовых, чьи возгласы удивления перекрывал громкий голос Могучего:

– Крис, держи крышку! Тадэуш, укрепи сети на самке. Но, смотри мне, ничего ей не повреди! Таррах, ну от вас и разит! Какого… вы в дерьме вымазались с ног до головы?

В ответ раздалось веселое:

– Бодрит!

– Морщинки разглаживает!

– И нюх отбивает!

– Идиоты! – усмехнулся Гер одновременно с командиром взвода. Если для спасенной троицы такое общение с Ульямом Нагсом было удивительно, то для него не ново.

– Нечего ухмыляться, – оборвал смешки Могучий, их общий тиран, отец и друг. – Всеволод, за коридором следи, нам еще отступать. – И, спрыгнув вниз, он осмотрел выдолбленный в скале каменный мешок, потом гордо произнес: – Дао-дво, Таррах тебе в глотку! Ты опять справился, поганец!

– Не поганец и не он один, – тут же вклинилась нежить и, взмахнув ушами, проникновенно так вопросила: – Уговор помните?

– Помню, помню. Доказала, он в себе, можно отпустить.

– Спасибо!

– Пожалуйста, – расплылся Могучий в улыбке и тут же ее стер. – Хватит лыбу тянуть, лопоухая. Сматывай, давай, на свои каникулы. Гер, ты – следом, до окончания королевских игр свободен. – И, уже не обращая внимания на недобрый прищур капитана Графитовых, Нагс обратился к спасенным: – Арванс, Ирвинг, Крауш, с возвращением в мир живых…

Пожалуй, будь метаморф младшей ветви Дао-дво за последний час не так часто и не так близко от смерти, он бы радовался, как и вся его команда, завершению задания, возвращению на поверхность и успешному окончанию учений, но не мог. Именно поэтому многочасовой путь в городок смертников многоликий провел в угрюмом молчании, просчитывая, как поведет себя при встрече с Сумеречной, что скажет ей и о чем умолчит. Пока умолчит, временно, ибо признаться в том, что она ему жизнь сохранила, он мог лишь себе, и то мысленно. Все же поначалу ее нарушение пакта о НЕраздражении чуть не привело Гера к гибели, а уж потом от нее спасло.

Но стоило достигнуть ворот и встретиться с привратниками, как вся сдержанность, выдержка и благоразумие многоликого сошли на нет. Ему улыбались. Ехидно и иронично, кто-то смотрел с сочувствием и порицанием, кто-то с издевкой.

– Смотрите-ка, а вот постоянный хранитель снов той девицы… – произнес самый молодой из них и рассмеялся собственной шутке. А затем оборотень, не ценящий собственную жизнь, многозначительным тоном добавил: – Видимо, фамильяр не справляется. А ведь он куда более чистокровный Дао-дво…