Елена Звёздная - Тайна проклятого герцога. Книга вторая. Герцогиня оттон Грэйд

Принцесса мгновенно преградила нам путь. Нервный взгляд на меня, и, стараясь говорить убедительно, леди произнесла:

– Теодор, мне кажется, подобное представление ко двору…

Договорить она не успела, как темный маг, метнувшись к девушке, схватил ее за массивное золотое ожерелье так, как схватил бы мужчину за рубашку, рывком притянул к себе и произнес:

– Тварь, ты все знала.

Побледневшая принцесса нервно сглотнула, но тут же улыбнулась и, захлопав ресницами, выдохнула:

– Теодор, о чем вы?

Его высочество отпустил супругу с таким видом, словно коснулся чего-то грязного, после демонстративно вытер перчатку платком, который небрежно отшвырнул, повернулся ко мне и с грустной усмешкой выговорил:

– Дэсмонду очень повезло с вами, леди оттон Грэйд. Мне, как вы имели возможность убедиться, нет.

И он повел меня прочь, мимо оторопевшей и нервно сжимающей кулаки принцессы, столь дивной в розовом муаровом шелке, с открытыми плечами и шеей, с высокими белоснежными кружевными перчатками, с собранными в элегантную прическу украшенными бриллиантами локонами. Поистине, я со всей уверенностью могла утверждать, что ее высочество Диана – прекраснейшая из всех леди, что мне доводилось видеть. Я искренне восхищалась ею тогда, когда впервые увидела в лицее Девы Эсмеры, я не могла бы найти и малейшего изъяна сейчас, когда даже в гневе и растерянности леди сумела удержать на лице благопристойно-вежливое выражение. Леди казалась идеалом, эталоном красоты, безупречности, воспитанности. Она не повернула голову, когда мы проходили мимо, она не отреагировала на усмешки темных магов, которые не сочли нужным скрывать собственное презрение. Матушка Иоланта всегда говорила, что, если не принимать зависть, ненависть и злобу, они остаются у дающего. Вот и сейчас презрение осталось с черными магами, а ее высочество была выше этого. Она медленно прошла мимо кареты, вступив в тень дворцового парка, с идеально прямой спиной проследовала по дорожке, словно была полностью погружена в созерцание прекрасного…

– Когда-то я безумно ее любил, – заметив, что я непрестанно оглядываюсь на принцессу, произнес его высочество. – Я дышал ею, жил ею, бредил ею, не мог налюбоваться… Потом пытался бороться, срывался, готов был убить каждого, на кого она смотрела ласковее, чем на меня… Но уже понимал, уже все понимал. Невозможно простоять на цыпочках всю жизнь, леди оттон Грэйд, и я стал замечать оговорки, несостыковки, откровенную ложь. И в одно прекрасное утро, в очередной раз вернувшись от шлю… криминальных элементов, в которых было гораздо больше тепла, чем в ней, я сидел в кресле, смотрел на нее спящую и неожиданно понял, что любви не осталось. Ничего не осталось. Пять лет пустоты и борьбы за любовь той, что скорее безупречная мраморная статуя, чем женщина – это слишком даже для черного мага.

Мы неспешно поднимались по лестнице, а позади сияла тусклым голубоватым светом столица, все громче и тревожнее били колокола, слышались крики, топот ног, приказы стражников дворца о закрытии центральных ворот…

– И все встало на свои места, когда Дэс достал дневник матушки Иоланты, – продолжил словно не замечающий переполоха и паники принц Теодор.

Мне следовало бы промолчать, но я тихо спросила:

– И вы возненавидели свою супругу?

Его высочество усмехнулся, затем негромко произнес:

– Если бы я добивался ее руки, если бы поступил с ней так, как Дэс поступил с вами, взяв в жены без согласия, если бы допустил не то что проверку ее чувств, а хотя бы мысль об этом… Но все было не так. Диана проявила настойчивость, именно она призналась мне в любви, которой никогда не было, и заговорила о браке, который сделал бы ее самой счастливой на свете…

– Мне очень жаль, – едва слышно пробормотала я, почему-то испытывая жалость к ним обоим.

– Переболел, – насмешливо ответил Теодор. – Как вы себя чувствуете?

Переход был неожиданным.

– Благодарю, все хорошо, – с некоторой заминкой все же ответила я.

– Замечательно. – Его высочество отчего-то крайне довольно улыбнулся. – К слову, кое-какое влияние на вас оказал Рейн, поверхностное, Дэс запретил большее, решив, что вам и так досталось, но теперь, едва на вас попытаются ментально воздействовать, вы услышите чириканье.

– Что?!

– Не беспокойтесь, – его высочество хмыкнул, – глаз с вас не спустим ни я, ни Рейн с Джасом, но так, на всякий случай, решили подстраховаться.

Осознать услышанное принц Теодор не позволил, ускорив шаг, мне же оставалось лишь следить за тем, чтобы не споткнуться.

Мы промчались вверх по лестнице и остановились, ступив на отполированную плиту, устилающую переход от ступеней к дверям дворца. Его высочество оглянулся, некоторое время смотрел на тревожно сияющую, охваченную паникой столицу, затем развернулся и с поистине царским величием повел меня в оплот императорской власти.

Во дворце я оказалась впервые. Род Уоторби, несмотря на славную историю, никогда не был приближенным к королевской династии, ставшей с недавним объединением северных земель императорской, и все, что мне доводилось видеть ранее – высокий железный забор, окружавший дворцовый парк, да аллею славы, на которой были выставлены бюсты наиболее известных полководцев, ученых и политических деятелей королевства. А потому сам дворец я рассматривала с живейшим интересом.

Стены императорской резиденции были окрашены в пурпурные цвета и покрыты позолотой от нижней трети до пола. Изумительно на фоне яркого интерьера смотрелась балюстрада из белого мрамора и колонны – строгие, идеально правильной формы, они словно заставляли держать спину ровнее, а голову высоко поднятой.

– Присмотритесь к колоннам, Ариэлла, – негромко произнес его высочество, – немногие знают о том, что каждая из них может стать смертоносной ловушкой для посягнувших на жизнь императорской семьи.

Неимоверным усилием сохранив на лице выражение совершеннейшего безразличия, я тем не менее пригляделась к указанным предметам интерьера – опасными они не выглядели вовсе. Кое-где виднелась искусная резьба, головная часть мраморных столбиков, имитирующая расцветающие розы, и вовсе не казалась несущей какую-либо угрозу.

– Невероятно.

– Красота императорского дворца смертельно опасна, – улыбнулся его высочество. – Дэс обмолвился, что вы имели несчастье прогуляться ночью по переходам Гнезда Орла и едва не погибли, так вот, – пауза и насмешливый взгляд на меня, – во дворце у вас не было бы и шанса на выживание.

Мы продолжали двигаться по коридору, ведущему от главного входа к тронному залу. Здесь оказалось на удивление малолюдно, хотя, поднимаясь по ступеням, я могла бы поклясться, что не менее полусотни лиц виднелось в ныне пустых окнах. Пользуясь отсутствием свидетелей, холодно спросила: