Артем Еремеев - Безумный алхимик

Я, не в силах больше терпеть, рухнул на колени у самой воды.

– Пиииить!

– Нет, – схватил меня за плечо капитан. – Надо перейти реку, на ту, на ту сторону.

С помощью Корвума я кое-как поднялся на ноги. Цепляясь друг за друга и пошатываясь, мы вошли в ледяную воду.

Мои глаза чуть не вылезли из орбит, а челюсть свело от нестерпимого холода, когда вода полилась в сапоги. Идти пришлось медленно, осторожно выбирая, куда наступить. Эредор с Виолеттой к тому времени выбрались на берег и активно раздевались. У самого берега я поскользнулся на гладком камне. Ноги разъехались, и я шлепнулся в воду, подняв тучу брызг. На сушу выбрался уже на карачках, гном на моей спине на падение в воду никак не отреагировал, продолжая пребывать в отключке. Я скинул его на гальку и свалился рядом, сжимаясь в позу эмбриона и дрожа как осиновый лист на ветру. Корвум, как моя личная Немезида, возник надо мной и принялся пинать ногами приговаривая:

– Вставай, вставай, засранец, ты у меня так просто не сдохнешь.

– А-а-а, – я заорал, вскочил и бросился на эту сволочь. Удар, еще удар в голову только разбили мне кулаки в кровь о стальной шлем. Грудь, живот, руки, везде мои удары натыкались на броню. Извернувшись, я схватил капитана за наплечники и двинул ему коленом в пах.

– Т-вою ж м-м-мать!

Корвум стоял, хватая ртом воздух и держась за причинное место. Я схватился за ушибленное колено и свалился на гальку.

– Больно-то как, у-у-у, у тебя что, яйца железные?

– Зачем ты меня туда ударил? Это нечестный удар.

– А ты? Какого хрена ты меня как собаку паршивую ногами пинал?

– Охх о-о-оууу, – капитан скривился, – я же тебя дурака от смерти спасал. Загнулся бы от холода и поминай как звали.

С этими словами капитана до меня дошло, что мужик то и вправду за меня переживает, а я ему по яйцам. Нехорошо.

– Эй, вояки, раздевайтесь, пока не простыли, – крикнул эльф, сидевший у костра, который развел из нескольких огонь-камней.

– Прошу простить меня, капитан Корвум.

Я с трудом поднялся на ноги, злость прошла, оставив после себя холод, усталость и чувство стыда.

– Ладно, пойдем к огню. А-то недолго и заболеть.

У костра, в свете пляшущих языков пламени, стояла полуголая Виолетта. Ничуть не стесняясь, она скинула мокрые штаны и нагнулась за своим рюкзаком. Белая упругая попка, как луна, засверкала в темноте.

Я замер в нерешительности. Сзади послышался тихий смешок и ойканья. Виолетта резко обернулась и зло уставилась на меня.

– Ты куда это пялишься, а?

– Я… я никуда. Я просто… – я слегка попятился, вроде тут не комплексовали насчет голого тела, но кто этих магов знает.

– Хах, Виолетта, не пугай парня, он и так весь дрожит.

– Я… я на косу смотрел.

Шагнувшая почти вплотную магесса остановилась в недоумении.

– Чего?

– Я, говорю, коса, она до пола была и вдруг до… пояса стала, – пробормотал я, стараясь изо всех сил смотреть Виолетте в глаза, а не ниже.

– Ну да, ладно, будем считать, что я поверила, – ухмыльнулась магесса и бросила на меня снисходительный взгляд.

– А что до косы, – она потеребила кончик волос, – это все издержки профессии, – и вернувшись к вещам, продолжила переодеваться.

– К-капитан, а тут безопасно? – спросил я и принялся негнущимися пальцами расстегивать ремни на доспехе.

– Относительно, но пауков тут точно бояться не стоит. Они терпеть не могут воду, так что к реке не сунутся. Странно только, что гнездо оказалось так близко к поверхности. Раньше такого за ними не наблюдалось.

Я уже справился с верхней одеждой и теперь менял исподнее под пристальным взглядом Виолетты. Наверно, стоило бы подразнить ее и раздеться медленно и сексуально, но уж больно холодно было.

– Так вы бывали тут раньше?

– Не только мы.

Капитан дольше моего освобождался от доспехов, под сталью пряталась целая система ремней.

– Лет десять назад сюда послали экспедицию из Академии Магии и Алхимии его королевского величества Нимрона Третьего. Мы были среди тех, кто охранял этих высоколобых умников. Кабинетные маги не чета нашей Виолетте, теории разводить да хитровыдуманные плетения плести на бумажке это сколько угодно. А сами даже крысу убить не могут, магия – мол, должна служить только во благо. Но ничего, когда парочку покусали и еще с десяток умников схарчили в этих тоннелях, без раздумий стали палить в любую тень.

Голым капитан был похож на молодого актера Дольфа Лундгрена, двухметровый здоровяк с рельефной мускулатурой и с коротким ежиком светлых волос. На его фоне я казался жалким заморышем. Так и до комплексов недалеко.

– А что значит издержки магии? – обратился я к Виолетте, чтобы отвлечься от этого качка.

– Ну ты и темная деревенщина. Магия неразрывно связана с жизненными силами мага. Каждое заклинание несет в себе частичку самого мага, и чем меньше магической энергии у тебя остается, тем больше заклинания будут забирать жизненной энергии. Причем каждая стихия забирает что-то свое. Магия земли, к примеру, вытягивает силы из костей и волос. Поэтому маги делают некий запас прочности своего организма. Согласись, потерять часть волос лучше, чем внезапно обнаружить, что у тебя крошатся зубы или кости. А волосы, – она помахала кончиком косы, – они сами отрастут, когда я отдохну.

– А другие маги как?

Магесса устало вздохнула, но все же ответила.

– Магия огня иссушивает тело и внутренние органы, поэтому огневики все такие пухленькие. Впрочем, как и маги воды, или подсушишь жирок, или высохнешь, как мумия. Магия воздуха отражается на нервах, поэтому, кстати, среди воздушников столько психов и просто кретинов. Говорят, правда, им помогает медитация и самоконтроль, но от дурости они не спасают.

– Ясненько. А с Торнбруком что? – повернулся я вновь к капитану, который уже оделся в исподнее.

– О боги, сегодня что, день вопросов?

– Делать-то все равно нечего, – скрепя сердце я вырвал несколько листов из своей книги и стал набивать сапоги скомканной бумагой.

– Долго он так валяться будет? И может, его раздеть все-таки?

Гном лежал у самого огня, все еще без сознания, и от его комбеза шел пар.

– Ооо нееет, – Виолетта затряслась от смеха, – Торнбрука голым ты точно видеть не захочешь. Хотяяя…

– Эй, эй, я вовсе не про это. Просто забочусь о товарище. И на будущее, мне нравятся женщины…

– Ага, значит, на мою задницу ты все-таки пялился? – магесса выставила на меня указующий перст.

– Конечно, пялился, – достала она меня, – и вообще ты ее сама напоказ выставила!

– Что-о-о?

Лицо Виолетты вдруг стало злым и хищным, глаза сжались в узкие щелки, а вокруг предмета спора земля пошла волнами.

– Да чего ты кипятишься.

Я выставил вперед руки в примирительном жесте.