Галина Гончарова - Азъ есмь Софья. Царевна

— Девка умная. Очень. Но и очень горячая. Для нее края нет — или любовь, или ненависть. Сейчас она тебя любит, сделает все, чтобы ты на ней женился. А вот что будет потом… она на тебя обязательно начнет давить.

— Именно давить? — Иван Морозов смотрел спокойно.

Софья чуть поморщилась, потерла запястье.

— Больно?

Синяки уже видели оба. И Алексея едва удержали — Софья просто дверь собой загородила, чтобы тот не вылетел и не помчался отрывать Наталье голову.

— Неприятно, но жить буду. Лешка, я не знаю, честно тебе скажу. Она сильная, серьезная, но…

— Но?

Софья помолчала, вспоминая свои впечатления от Натальи…

Все бы в ней хорошо, кроме одного. Она не командный человек. Софья готова была работать в команде, а Наталья — только командовать. Она не потерпит, если будет второй или третьей, она хочет быть и первой и единственной. И рано или поздно на Алешку начнется давление, она будет отрывать его от друзей, постарается оттеснить их… Но она-то не знает, куда идти!

Она не знает, к чему может привести ее руководство!

И объяснить ей это не получится.

Сломать ее?

Можно.

Но зачем она нужна — сломанная? И так бесхребетных девиц хватает!

Зачем тогда тратить время, силы, нервы… проще сразу отсечь ее от Алексея. Хотя это уже и произошло. Рукоприкладство по отношению к маленькой сестренке, любимой Сонюшке, Алексей никому не простит. Даже если она сама виновата.

— Для нее многое значат ее желания. И она захочет не только царствовать, но и править. В семье, в государстве, в твоем разуме — соперниц и соперников она не потерпит.

— То есть — вас с Иваном.

— Где-то так. Но жаль. Ужасно жаль. Она могла бы горы с нами свернуть.

— Но скорее увлечется сворачиванием вам шей? — Алексей смотрел серьезно. Привык он к таким разговорам еще с детства. И привык, что сестра ему лгать не станет, даже ради своей выгоды.

Софья пожала плечами.

— Я вывела ее из себя, но второй раз она этого уже не допустит. Будет готова. Леша, я не знаю, насколько верно мое суждение, но Наталья… она во многом — тиран.

— И Матвеев — тоже.

— И давить он на нас будет.

— Одним словом, — Иван решил подвести черту, — Алеша, если хочешь вечных сражений дома — женись.

Сражений не хотелось. Да и любви особой не было, так что Алексей фыркнул.

— Нет уж. Мы лучше с Европой породнимся. А эта — пусть ее…

— Пусть станет нашей мачехой?

Алексей замотал головой.

— Соня! С ума сошла?!

Царевна фыркнула, показывая свое отношение.

— Понимаешь, Алеша, она готова была с тобой сбежать. И войной на свою родину пойти — ее бы это не остановило. Так или иначе, ее бы не остановили ни потоки крови, ни беды Руси-матушки. Но это сейчас все ради тебя. А потом, когда страсть утихнет? Ты учти — к отцу у нее страсти нет, им она с самого начала управлять сможет. И на тебя его натравить, и поссорить вас, и наследником Федора сделать…

— И захочет. Страшнее отвергнутой женщины… м-да. Отравить ее, что ли?

Софья пожала плечами, глядя на брата.

— С одной стороны, нет человека, нет и проблемы. Это несложно. С другой — Матвеев начнет искать виновного. И отец тоже. И могут ведь доискаться. Кто-то что-то увидит… Нет, Алеша. Тебе в немилость попадать никак нельзя.

— Так что? «Матушкой» обзаводиться?

— Тоже нет… Леша, ты сможешь потянуть время?

— Смогу.

— Вот и смоги. Сходи, извинись за меня…

— Соня!

— Скажи, что я от любви к тебе голову теряю, вот меня и сорвало. Ну, навешай девушке лапшу на уши! Ты же можешь!

— А тем временем…?

— Информация — наше все. Надо сделать так, чтобы отец не просто не женился — чтобы ему и ни на ком другом жениться не захотелось бы.

— У тебя есть чудотворная икона, и ты ей будешь молиться?

Софья фыркнула на Ванечку, который решил поехидствовать не ко времени.

— О нет. Я что-нибудь придумаю. Все равно, ранее, чем через полгода, батюшка жениться никак не изволит. Так что, Алеша, — на тебя вся надежда. Нужно, чтобы она оставалась в тебя влюблена, но пока никуда не сбегала. И отца не отшивала резко. Сможешь?

— Я все смогу. Сонь, ты точно что-нибудь придумаешь?

Софья крепко обняла брата — и Алексей на миг приник к ее плечу. Смешно сказать — иногда он ее воспринимал не как сестру, нет. Как матушку, которой и не знал толком.

— Алешенька, братик мой родной, все для тебя сделаю, чтобы ты счастлив был…

— Сонюшка…

Софья думала, что судьба — дико ироничная штука. Переместиться в тело ребенка, чтобы воспитывать своего брата, как не воспитывала сына…

Алексей попрощался и исчез за дверью. Ваня Морозов ненадолго задержался. Вспыхнула теплая улыбка.

— Завидую я Алешке. Мне бы такую сестру.

Софья крепко обняла друга за шею. Не положено?

Плевать! Никто не видит — и не донесет. А тепло человеческое — оно любому нужно, будь ты хоть царь, хоть нищий.

— Ванечка, я и так у тебя есть. И я, и Алеша — ты только позови. И есть, и будем…

На миг девочку стиснули крепко-крепко, а потом Ваня выпустил ее, взял за руку.

— Убил бы эту дрянь лупоглазую.

Теплые губы коснулись синяков на запястье прямо через шитый золотом рукав — и юноша ушел вслед за другом. Софья хлопнула глазами и постановила себе — заняться приятелем. Еще не хватало, чтобы он зверем на Наталью смотрел, а та заметила раньше времени.

Нет, все хорошо в свой момент.

Итак, как же мы можем заставить царя отказаться от брака и заодно разбить ему сердце? Вариант должен быть идеальным — второй попытки не будет.

Жалко ли Софье было отца?

Честно говоря — не очень. Это не жизнь, не здоровье, не власть — это просто операция по извлечению межреберного беса. Кому-то и похуже приходилось.

Мысль о том, что на старости лет Алексей Михайлович заслужил капельку счастья, Софье тоже в голову не приходила. Ну заслужил. И что?

Теперь всю страну похоронить из-за его влюбленности?

Перебьется.

Следующий месяц все шло как по нотам.

Алексей Михайлович еще пару раз встретился с Натальей — и все больше очаровывался умной и скромной девушкой.

Алексей Алексеевич также встретился пару раз с Натальей. Но вот очароваться у него не получалось. Он оценил по достоинству и ум, и целеустремленность, но вот получить это сочетание в качестве жены — увольте.

Жена должна быть тылом, а не генералом, определенно.

Софья собирала сведения — и выяснила, что Матвеев отказал от дома царевичу Кахети — Ираклию. Мол, нечего на его воспитанницу пялиться бесстыже. Хотя по уверениям Филимона — там еще кто на кого пялился. Ну не любили, не любили Наталью Нарышкину.

Софья решила собрать сведения и об Ираклии — и полученное весьма ее порадовало. Но пока рано было форсировать события, требовалось время.