Гай Гэвриел Кей - Гобелены Фьонавара (сборник)

– Придержите стрелы и клинки, люди гор! Вам приказывает Миак, глава Совета, от имени короля гномов!

В то мгновение его голос прогремел как гром, как звенящий залп. Гномы замерли. Дэйв медленно опустил топор, Фибур – лук.

В хрупкой тишине лесной поляны Миак очень ясно произнес:

– Выслушайте меня. Сегодня на берегах Калор Диман был вынесен приговор. Мэтт Сорен вчера вернулся в наши горы, и Совет вынес решение, после словесного поединка в Зале Сейтра между ним и Каэном, что свое слово должно сказать озеро. И это произошло сегодня ночью. Я должен сообщить вам, что Каэн мертв, уничтожен огнем озера. Сегодня ночью явился дух Калор Диман, и я видел его своими глазами и слышал, как он снова назвал Мэтта Сорена нашим королем. И более того: я слышал, как он назвал его самым истинным из всех королей, когда-либо правивших под горами.

– Ты лжешь! – вмешался грубый голос. – Это все неправда. Ринн, Немед, хватайте его! – Блёд ткнул трясущимся пальцем в сторону Миака.

Никто не двинулся с места.

– Я – первый из Старейшин, – спокойно сказал Миак. – Я не могу лгать. Ты знаешь, что это правда.

– Я знаю, что ты – старый глупец, – огрызнулся в ответ Блёд. – Почему мы должны позволить провести себя этой детской сказкой? Ты можешь лгать так же, как любой из нас, Миак! Даже лучше, чем любой…

– Блёд, – произнес король гномов, – хватит. Все кончено.

Мэтт вышел вперед из тени деревьев. Он больше ничего не сказал, и голос его прозвучал негромко, но непререкаемым тоном приказа.

Лицо Блёда конвульсивно дергалось, но он молчал. За его спиной по армии пронесся нарастающий ропот, до самого конца поляны и дальше, туда, где гномы спали среди вечнозеленых растений. Теперь уже все проснулись.

– О, мой король! – воскликнул чей-то голос. Брок из Банир Тал вышел вперед, бросил топор и опустился на колени у ног Мэтта.

– Светел час нашей встречи, – приветствовал его Мэтт. Он положил ладонь на плечо Брока. – Но пока отойди, старый друг, нужно еще кое-что сделать. – В его голосе было нечто такое, что вдруг вызвало в воображении Ким образ железного замка на двери, ведущей на луг Калор Диман.

Брок отошел. Постепенно шепот и крики армии стихли. Опустилось настороженное молчание. Лишь иногда раздавался чей-нибудь кашель или хрустел сучок под ногой.

В этой тишине Мэтт Сорен бросил вызов гному, который прислуживал в Старкаше, который сделал с Дженнифер то, что он сделал, который сейчас вел гномов к армии Тьмы. Взгляд Блёда метался из стороны в сторону, но он не пытался ни бежать, ни просить пощады. Ким раньше думала, что он должен быть трусом, но она ошибалась. Никто из гномов не испытывал недостатка в мужестве, даже те, кто перешел на сторону зла.

– Блёд из Банир Лок, – сказал Мэтт, – твой брат умер сегодня ночью, и твой Дракон ждет тебя сейчас на свой суд, сидя на стене Ночи. В присутствии нашего народа я обещаю тебе то, чего ты не заслуживаешь: право на бой и жизнь в ссылке, если уцелеешь. Во искупление моих собственных многочисленных грехов я буду сражаться с тобой в этом лесу, пока один из нас не умрет.

– Мэтт, не надо! – воскликнул Лорен.

Мэтт поднял руку. Он не оглянулся.

– Но сначала, – сказал он, – я попрошу разрешения у собравшихся здесь самому вести этот бой. Здесь присутствует много людей, которые хотели бы лишить тебя жизни собственной рукой.

Тут он обернулся, и из всех людей первым его взгляд упал на Фибура.

– Я вижу здесь человека, отметки на лице которого говорят, что он из Эриду. Даешь ли ты мне разрешение убить его от имени твоего народа, незнакомец из Эриду?

Ким увидела, как молодой человек сделал шаг вперед.

– Я Фибур, родом из Ларака, – сказал он. – Король гномов, я даю тебе разрешение сделать это от моего имени и от имени всех, погибших от дождя в Эриду. Пусть Ткач даст силу твоей руке. – Он шагнул назад с достоинством, неожиданным для его лет.

Мэтт повернулся в другую сторону.

– Дэйв Мартынюк, ты тоже имеешь право отомстить за страдания женщины из твоего мира и за смерть мужчины. Ты уступаешь мне это право?

– Уступаю, – мрачно ответил Дэйв.

– Мэбон из Родена? – спросил Мэтт.

И Мэбон серьезно ответил:

– От имени Верховного короля Бреннина прошу тебя действовать.

– Левон дан Ивор?

– Этот час знает его имя, – сказал Левон. – Нанеси удар от имени дальри, Мэтт Сорен, за всех живых и мертвых.

– Миак?

– Нанеси удар от имени гномов, король гномов.

Только тогда Мэтт снял топор, висевший у его бедра, и снова повернулся с мрачным, как камни гор, лицом к Блёду, ожидавшему с презрительной миной.

– Ты даешь мне слово, – спросил теперь Блёд резким, нервным голосом, так не похожим на голос брата, – что я благополучно покину это место, если убью тебя?

– Даю, – ясным голосом ответил Мэтт, – и заявляю об этом в присутствии Первого старейшины Совета и…

Блёд не стал ждать. Мэтт еще не закончил говорить, как гном нырнул в сторону, в тень, и метнул предательский кинжал прямо в сердце Мэтта.

Мэтт даже не потрудился пригнуться. Неспешным движением, словно у него сколько угодно времени в запасе, он отбил летящий кинжал своим топором. Клинок упал в траву, не причинив вреда. Блёд выругался и вскочил, хватаясь за оружие.

Но не успел даже дотронуться до него.

Топор Мэтта Сорена, брошенный со всей силой его руки и всей страстью сердца, перелетел через освещенную поляну, словно орудие зорких Богов, окончательной справедливости, от которой невозможно убежать, и ударил Блёда прямо в лоб, прикончив на месте.

Не раздалось ни криков ужаса, ни криков радости. Общий вздох, казалось, пронесся и замер на поляне и за ее пределами, там, где стояли среди деревьев гномы. В этот момент Ким внезапно увидела мысленным взором взлетевшую душу, с крыльями летучей мыши, полную злобы. Его ждет Дракон, сказал Мэтт. Да будет так, подумала она. Посмотрела на тело гнома, который надругался над Дженнифер, и ей показалось, что месть должна означать нечто большее. Она должна быть большим ответом, чем-то большим, чем это окровавленное, освещенное светом факелов тело в Гвинире.

«Ох, Джен, – подумала она. – Теперь он мертв. Я смогу сказать тебе, что он мертв». Это не имело такого большого значения, как она когда-то думала. Это был всего лишь шаг, этап этого ужасного путешествия. Идти предстояло еще слишком далеко.

Больше у нее не оказалось времени на размышления, что было благословением, и немалым. К ней бросились Брок и Фибур, и она радостно обнимала их обоих. Среди все нарастающего шума вокруг она успела задать короткий вопрос и получить ответ о Дальридане, и с восторгом изумиться, узнав, кем он оказался.

Затем, наконец, она стояла перед Дэйвом, который, конечно, держался позади, позволяя остальным приблизиться к ней первыми. Отбросив с глаз волосы, она взглянула на него снизу вверх.