Игорь Негатин - Рысь Господня

– Requiem aeternam dona ei, Domine… – прошептал я [13] Requiem aeternam dona ei, Domine… – Покой вечный даруй им, Господи… ( лат. ) .

– Однако вы неплохо заработали, мой друг! – раздался голос де Брега. Он подошел и посмотрел на меня: – Вы ранены?

– Пустяки. Царапина.

– Слава Богу, – кивнул он.

– Простите, но я не понял, о каком заработке вы говорите?

– Ваша добыча, – пояснил шевалье. – Понимаю, вы слишком возбуждены и совершенно забыли о законных трофеях. Я взял на себя смелость и позаботился о вещах погибшего.

– Трофеях?

– Очнитесь, Жак! – Он положил руку на мое плечо и тряхнул. – Вещи, которые находятся на теле убитого, принадлежат вам! Это закон. Вы слышите меня?

– Да, конечно. Извините, я немного растерялся. Признаться…

– Не знаете, как поступить?

– Да, именно так.

– Хотите совет?

– Очень… Очень буду вам благодарен. – Я не выдержал и сел прямо на мерзлую землю. День был морозным, но мне было жарко. По щеке катилась капля горячего пота. Я зачерпнул пригоршню снега и вытер разгоряченное лицо.

– Вы должны взять оружие, деньги и украшения. Часть денег надо бы отдать сержанту, который засвидетельствует законность этого поединка перед городскими властями. Конечно, можно и не давать, – усмехнулся де Брег, – но лучше заплатить. На будущее. Кто знает, Жак, вдруг вы опять кого-нибудь убьете?

– Боже меня упаси!

Трофеи, о которых упомянул шевалье де Брег, были уже собраны и выложены на плащ. Разумеется, взгляд упал на оружие, которое только что угрожало моей жизни. Меч? Да, этот клинок привлекал внимание! Вороненое лезвие, плавно сужающееся к острию, было украшено золотыми насечками. Рукоять с массивным навершием и вычурный эфес из трех плавно изгибающихся дуг, хорошо защищающих руку от ударов. Кроме этого, был кинжал для левой руки с глухой защитной пластиной и длинным изогнутым перекрестьем, носящих название «крабьи лапки». Отдельно лежал пухлый кошелек, две золотых цепочки, застежка с плаща, рубиновая брошь и четыре перстня.

– Это все мое?

– Разумеется.

– Мне надо выпить, – неожиданно хриплым голосом сказал я. Де Брег посмотрел на меня и после небольшой паузы кивнул:

– Да, пожалуй, стакан горячего вина не помешает. Кстати, как вы относитесь к папской треске, поджаренной на прованском масле?

На следующее утро я стоял во дворе и наблюдал, как Пьер разбирает хлам, сваленный в пристройке. Все эти разбитые кадушки, тряпки нужно было выбросить и подготовить место для лошади, которую я до сих пор не забрал из конюшни Гая Григориуса. Неожиданно слуга выкатил большую, потемневшую от времени лохань. Вспомнив о купальне в монастыре Святой Женевьевы, я приказал ее убрать в сторону.

– Зачем, сударь?

– Мыться. Ты же не хочешь заболеть?

– Все хвори от Господа, – вздохнул Пьер, – за грехи наши.

– Болезни от дьявола, а Господь лишь дозволяет их существование!

– Зачем? – вытаращился этот увалень.

– Затем, чтобы испытать нашу твердость в вере и убедиться, что мы не погрязли в грехах! Отрицая чистоту телесную, ты позволяешь себе лениться! Разве это не грех?!

– Грех, сударь! – Он опять вздохнул и виновато сложил руки. – Страшный грех!

– Сегодня позволяешь своему телу закостенеть в грязи, а завтра позволишь проникнуть грязным мыслям в свою душу?!

– Нет, сударь! Боже меня упаси! – Пьер даже перекрестился.

– Вот и прекрасно! Ступай, принеси и нагрей воды.

– Ох, святые угодники… Мыться?! В такой-то холод?!

– Будешь дерзить – заставлю мыться на улице!

– Браво, Жак! – раздался голос де Брега. – Жизнь в монастыре не прошла даром!

Я обернулся и увидел Орландо, который вошел во двор и теперь смотрел на бедного Пьера, который катил купель в сторону и что-то бурчал себе под нос. Дождавшись, когда он зайдет в дом, де Брег подошел ко мне и горестно вздохнул:

– Не будь я с вами знаком, Жак де Тресс, то подумал бы, что вы на самом деле исчадие ада, посланное на землю, дабы наводить смуту и разжигать войны.

– Бог с вами! – не понял я и нахмурился. – Что-то случилось?

– Что? Это вы меня спрашиваете?! Вы, как выяснилось, убили человека, который прибыл в Баксвэр, чтобы встретиться с одной высокопоставленной особой. Отец настоятель просто в ярости! Он готов собственноручно возвести вас на костер! Разумеется, я объяснил, что поединок был честным и проведен по всем правилам. Покойному барону, да упокоит Господь его душу, стоило вести себя чуточку поскромнее в чужом городе, но…

– Барон де Мелло должен был встретиться с отцом настоятелем?!

– Вы догадались? Как мило! Представляю, как будет рад его преподобие отец Раймонд.

– Его преподобие? – растерянно пробормотал я и окончательно сник.

– Кто же еще!

– Шевалье, вчера я не успел вам рассказать…

– Что-то еще случилось?!

– Вчера утром я был приглашен в Святой Трибунал.

– Вот дьявол… Этого еще не хватало! Зачем вы туда поперлись, Жак?!

– У меня не было иного выбора!

– Святые угодники! Рассказывайте!

Я добросовестно и очень подробно пересказал все, что слышал от отца Раймонда. Чем ближе приближался к финалу повествования, тем больше мрачнел шевалье де Брег. Наконец закончил и умолк. Орландо так долго молчал, что я не выдержал:

– Вы полагаете, что это может обернуться против меня?

– Жак… – поморщился де Брег. – Простите мое любопытство, но вы в своем уме?

– Сударь…

– Нет, это, право слово, забавно! Взгляните на ситуацию со стороны отца настоятеля! Вы, Жак де Тресс, изгнаны из монастыря Святой Женевьевы. Не проходит и нескольких дней, как вас призывает преподобный отец Раймонд. Не забыли о подозрениях аббата Хьюго, что вы служите Трибуналу? Нет? Прекрасно! Рад, что память, в отличие от благоразумия, вас не подвела. – Он вздохнул. – Идем дальше… Его преподобие дает вам денег, и вы покидаете эту юдоль скорби. Не проходит и часа, как затеваете склоку с бароном! Вызов, поединок, смерть… Жак, вы или наемный убийца, или обладаете необыкновенным талантом впутываться в неприятности! Признаться, ни первое, ни второе мне не нравится.

– Шевалье, все было не совсем так!

– Где-то я уже слышал эти слова, – хмыкнул де Брег и щелкнул пальцами. – Позвольте! Вы говорили то же самое, когда убили одного знатного горожанина, не так ли? Позволю себе заметить, что такие совпадения весьма опасны для здоровья!

– Мне просто не повезло, – попытался оправдаться я.

– Да, с этим сложно не согласиться! Кстати, про какое письмо вы упомянули?

– Графине де Фуа нужен учитель…

– Что?! – С лица де Брега исчезла ухмылка. Он прищурился. – Графине?!

– Если быть точным, – смутился я, – то ее пасынку.

– Вот как… Да, конечно… Учить – это достойное занятие. Надо же… Графиня де Фуа… Вам повезло, Жак. Я рад, что удача вам улыбнулась.