Сергей Иванов - Сила отчуждения

– Э-э… в буквальном смысле?

Осклабясь, Жордан кивнул.

– Простые нравы, – покачал головой Светлан. – Прямо как у горцев, среди чабанов.

– Ну, у скотоводов эта грань вообще размыта. К тому ж, Первый Граф славился необузданным нравом… равно как и большинство его отпрысков. А если правителю что-то взбредает в голову, кто осмелится перечить? Даже короли никогда не имели влияния в Междуречье, всё тут решал граф – единолично. Говорят, и хоронили Оттара не по христианскому обычаю. В последний путь его провожали многие, от любимых слуг до преданных псов… Или наоборот, – поправился Жордан, подумав, – любимыми были псы… Только имейте в виду: эти сведения из разряда «холодных».

– Имеешь в виду «горячих»?

– Нет, монсеньор, именно «холодных». А есть ещё «ледяные», обжигающие смертельной стужей – от неё за секунду превращаешься в лёд.

– Случайно, речь не о святом Клаусе? – спросил Светлан. – На Руси именуемом Дедом Морозом.

– Умоляю, сир: не ссылайтесь на нас, – не выдержал Франц. – Нигде, никогда!.. Понимаете? Иначе нам не спастись.

– Да, не хотелось бы, – присоединился Жордан. – Уж очень не люблю холод. Огонь – и то лучше.

– Типун тебе…

В самом деле, вот про огонь Жордану лучше не поминать. Тем более, жизнь прекрасна, а он ещё молод. Вообще, если этого парня оформить и приодеть надлежащим образом, он пользовался бы спросом у дам. Сбит крепко, пусть не очень изящно, физиономия славная и открытая, глаза светятся умом.

– А что скажете о нынешнем графе? – спросил Светлан. – В папеньку он пошёл или и вовсе – в Оттара?

Усмехнувшись, Жордан сказал:

– Только между нами, да?

– А то!

– Мы знаем его лишь последний год… э-э… с октября, да?

Беллини неохотно кивнул.

– Говорят, прежде он не сильно отличался от череды своих предков – зверюга был ещё тот.

– Жордан! – воскликнул хранитель, опять испугавшись.

– Чего? – огрызнулся тот. – Ты уже и богатырям не веришь? Тогда и вовсе надеяться не на кого!

– Не мешай, – велел Светлан Францу. – В таких делах надо молчать, как партизан, или говорить всё. Иначе – себе дороже.

– Точно, – согласился Жордан. – Так вот, в конце прошлого лета, примерно через месяц после того знаменитого турнира в столице, наш граф вернулся из очередного похода в полной прострации, словно бы увидал собственную смерть. И тогда же он привёз с собой юную девицу, вскоре сделавшуюся его супругой. С тех пор прежняя его свирепость сгинула напрочь, а война больше не веселит де Бифа – как и охота. И чем объяснить такую трансформацию?

– Лишь глупцы не меняют взглядов, – объявил Беллини.

– Да, но настолько!.. Ведь до этого он наломал много дров, причём делал это с азартом и смаком. А перечень его бесчинств… чтобы не сказать злодейств… лучше не вспоминать.

– Как говорится, кто сам без греха… – пробормотал хранитель.

– …и вот тут камни полетели градом, – заключил Светлан. – Это лишь в притчах народ внимает мудрецам и тут же просветляется.

Тяжко вздохнув, Беллини достал из-под стола жбан с местным пивом и разлил по кружкам. Выглядел напиток неприглядно, да и пахнул не лучше – на вкус Светлана. Вот Жордан поглядел на пойло с вожделением, но решил воздержаться, по-видимому, опасаясь увлечься. Зато разволновавшийся Франц приложился к своей порции крепко, пока не увидел дно.

– Нынче граф продолжает править нашим краем, – продолжил Жордан. – Даже подписывает приговоры, включая смертные. Но делает это словно по привычке, уступая ожиданиям подданных… или той неясной силе, чья власть в Междуречье сильнее графской, а уж тем более – королевской.

Говорил он не без иронии, но в его голосе сквозила уважительность, удивительная в подобном насмешнике. Или это было сочувствием? Во всяком случае, Жордан явно не из тех, кто почитает за силу. И уж де Бифа он должен знать неплохо.

– Что ж, спасибо за сведения, – сказал Светлан. – Возможно, это поможет нам гвоздить с большей избирательностью. Каждому да воздастся!

– Уж постарайтесь, – попросил Жордан с полной серьёзностью. – Ещё один вопрос, монсеньор, – заранее приношу извинения…

– Ну?

– А в своей команде вы уверены? А также в тех, кто направил вас сюда и кто поддерживает? Потому что, если хоть где-то отыщется слабина…

Улыбнувшись, богатырь ответил:

– Понимаешь, дружок, мы как преданные псы: готовы друг за друга жизни отдать. Хотя обычно людям такое не свойственно – тут ты прав.

– Что-то давненько я тебя не предавал! – потянувшись, произнёс паж.

Жордан хмыкнул с некоторым смущением.

– До утра ещё много времени, – сказал Светлан, поднимаясь. – Хватит и на три предательства.

Кивнув хозяевам, он зашагал к выходу.

– «Прежде, нежели пропоёт петух, трижды отречёшься от меня», – засмеялась девушка и, кокетливо помахав рукой, устремилась за богатырём.

Когда вышли в коридор, он спросил:

– И почему у всех алкашей поцарапанные носы? Они падают на них или получают по ним?

– Кто на кого? – ехидно уточнила ведьма.

– Ну, не носы же на алкашей!

– А ведь Беллини ездит на Жордане, – заметила она с ухмылкой. – У самого мозгов хватает лишь на выпендрёж.

– Вообще, тандем довольно типичный, – не стал оспаривать Светлан. – С другой стороны, без такого буфера Жордан попросту бы не выжил – расшибся бы насмерть о первого же дуболома, облечённого властью. Он башковитый, но неприспособленный.

– И ему тоже нужен импресарио?

– Если не удастся нормализовать ситуацию, эвакуируем Жордана в Город Солнца. Уж там ему хватит целины.

И опять по сторонам тянулись тёмные стены, сложенные из здоровенных кирпичей, скупо озаряемые факелами, изредка разрываемые дверными проёмами или узкими окнами-бойницами. Даже мостки, соединяющие дома и башни, больше смахивали на коридоры. К тому ж, здания стояли плотно, почти не оставляя промежутков. По сути, вся крепость была одним громадным строением, поделённым на десяток корпусов. А высоченная стена с угловыми башнями окружала его, точно броня.

– Странная архитектура, – заметил Светлан. – Похоже, кто строил это, на дух не переносил открытых пространств.

– Кстати, о духах, – сказала Жанна. – Это ведь призраки не любят свежего воздуха и не терпят сквозняки, исключая попутные. А если ветер унесёт тень от её корней, она рассеется.

– Без корней – какая жизнь? – согласился богатырь. – Впрочем, на жизнь это и так… не очень-то… А ты на что, собственно, намекаешь? По-твоему, Стронг возводился под нужды привидений?

– Так ведь и при желании не вышло бы лучше. Уж здесь нашим пугальщикам ничто не угрожает – живи… хм… и радуйся.

– Да если бы они только пугали!.. Они ж ещё и пакостят. На кой ляд было устраивать этот диснейленд – чтобы развлекать гостей? Или в расчёте на будущих туристов… э-э… лет эдак через тыщу.