Сергей Иванов - Сила отчуждения

– Что, так часто открывают? – удивилась ведьма.

– В том-то и дело.

– Но не будем же мы дожидаться…

– Нет, конечно.

Вынув из кармана проволоку, вполне сгодившуюся бы для кочерги, богатырь аккуратно выгнул её под нужную форму, вставил в скважину, повернул пару раз. И дверь открылась.

– Дело мастера боится, – сказал Светлан, раздвигая створки. – Если мастер – с динамитом.

– А теперь скажи, что замк и , как и женщины, любят ласку, – съязвила Жанна, на всякий случай придвигаясь к нему ближе.

– А кто тут женщина? – удивился он. – Вот с детьми – да, требуется аккуратность.

– Ох, сир, не будь ты моим господином…

– И слава богу, – сказал богатырь. – Вопрос-то, конечно, спорный…

И вступил внутрь, машинально нагнув голову, хотя угрозы впереди не чувствовал. Пока.

Вот с этой стороны светильника не было – ни вблизи дверей, ни поодаль. И однако интерьер различался отчётливо, точно свет был рассеян по всему пространству. А поглядеть здесь было на что. Огромный зал заполняли стройные колонны, словно бы сплетённые из тонких стволов, а наверху расходящиеся в подобия крон. Кое-где, рассекая пол, к сводчатому потолку возносились винтовые лестницы, окружённые похожими колоннами, хотя совсем крохотными, и даже стены, как бы разделявшие зал на отдельные помещения, состояли из сводчатых проёмов, уставленных в несколько рядов, будто пчелиные соты. И всё было такое древнее…

– Это мы хорошо попали, – произнёс Светлан. – Кстати, я уже видел похожее. Именно похожее – не такое.

– Говорят, свою крепость Первый Граф выстроил на развалинах древнего города, – сообщила Жанна, опасливо оглядываясь. – Причём город был в основном подземным.

– И кто ж обитал тут?

– Никто не ведает. Предполагают лишь. Будто даже и не люди.

– Богатыри, ага.

– Скорее уж ведьмы, – не согласилась девушка. – Ты заметил, сир? Здесь удобно летать.

– Ладно, – сказал он, предусмотрительно затворяя за собой дверь. – Как сформулировал один затейник: «Дальше – тишина».

Затем снова направился вперёд, спускаясь по узким ступеням.

– Ой, не зарекайся, сир! – откликнулась Жанна, устремляясь за ним.

И, конечно, оказалась права. Они не успели добраться до середины зала, глазея на здешние изыски, когда Светлан притормозил и повёл чутким носом, из здешнего букета выделив аромат если не знакомый, то навевавший вполне определённые ассоциации, связанные с походом в Тартар.

– Этих не хватало! – проворчал он. – Может, тут были не развалины? В том смысле, что жители ещё не покинули их, когда сюда припёрся Биф.

– И обитают здесь по сию пору, – закончила Жанна. – Так ты узнал их?

– Ну, не то чтоб…

– Но подозреваешь, да? Сир, не трави душу!.. Это вампиры?

Вот кого ведьмы страшились по-настоящему – это ночных охотников. Ибо для тех самой желанной добычей были как раз летуньи.

– Видишь ли, – успокаивающе заговорил Светлан, – вампиры-то бывают разные. Дважды убиенный маркиз Кристо – это одно. Он-то скорее упырь, наш Марчик, – можно сказать, бывший человек. А когда мы с Артуром бродили по Тартару, на нас наскакивали летучие кровососы, сильно смахивающие на орков – за неимением людей, ещё не воцарившихся на Земле… Мимикрия, понимаешь! А мозгов у них было не больше, чем у обезьян. И уж конечно, они не строили городов.

– Летучие обезьяны, ха! – поразилась девушка. – Выходит, их не выдумали?

– Может, и выдумали. Но это не значит, что их не было.

Светлан напрягся, ощутив, как на него дохнуло запахом – тем же самым, но совсем-совсем свежим. Не со следа – с живого. Словно бы существо, прошедшее тут недавно, вернулось назад, заинтересовавшись необычной парой. Уж не вздумал ли и этот поохотиться? Ну ты, братец, нахал!

Скосив глаза, богатырь различил шевеление в густой тени – столь скрытное, что нормальный человек наверняка бы его не заметил.

– На старт, – прошептал он.

– Чего? – не поняла Жанна.

– Внимание…

– А, теперь ясно.

– Марш!..

Сорвавшись с места, Светлан ринулся к подозрительной тени. В тот же миг от неё отделился клок и метнулся прочь, явно не желая связываться с психом, первым кидающимся на вампиров. Мощно отталкиваясь, Светлан устремился следом, причём каждый его скачок походил на полёт. Но беглец не уступал преследователю прыгучестью, а временами и впрямь взлетал, распахивая то ли крылья, то ли плащ. Разобрать его очертания, да ещё на такой скорости, было сложно даже богатырю – тем более, сей шустрик понимал толк в маскировке. Со всех ног Жанна бежала за ними, но, конечно, отставала, хотя была девушкой резвой.

Половину громадного зала оба проскочили за несколько секунд, и здесь снова обнаружились ворота, ничем не отличавшиеся от первых, кроме разве охраны, зачем-то приставленной к ним. Беглец словно просочился сквозь запертую дверь, перед которой, вдобавок, маячили двое верзил, вооружённых секирами. Вот Светлану они – возможно, с лучшими намерениями – попытались заступить путь, но он уже распахивал створы, своротив здоровенный засов. Рыкнув невнятное, один из здоровяков замахнулся на богатыря алебардой, хотя мог бы и соизмерить силы. Ухватив оружие, Светлан стряхнул с него стражника и сунул подоспевшей ведьме – взамен метлы.

– Ходу, – выдохнул он. – Не отставай, летунья!

– Шутишь, сир? – откликнулась Жанна, привычно седлая древко.

Но богатырь и не думал шутить, сразу от порога развив такую прыть, что девушке пришлось показать всё, чего она достигла в высоком искусстве левитации. Тем более, лететь пришлось в переплетении ажурных мостков, изящных лестниц и решётчатых стен, походившем на чудовищную паутину, которая затянула колоссальную полость, открывшуюся за вторыми воротами. Предыдущий зал она превосходила по размерам в разы, если не в десятки.

Впрочем, Светлан предполагал здесь нечто подобное и прежний скачковый бег без колебаний сменил на стремительные прыжки-перелёты, в этой каменной чащобе оказавшиеся даже эффективнее обычного полёта. Будто подкидываемый катапультой, с безупречной точностью перемахивая с мостка на мосток, отталкиваясь от колонн и перегородок, он с каждым броском сокращал дистанцию. Не прошло и двух минут, как богатырь загнал беглеца в подходящий угол и загородил единственный выход, пока избегая касаться того руками.

Круто повернувшись, «крадущийся в ночи» с шумом распахнул крылья-плащ, затем взметнул когтистые лапы и сам будто расправился, внезапно сделавшись огромным. Бледное лицо, словно светящееся на тёмной фигуре, исказилось в ужасную маску, из-под оскаленных губ проступили клыки, против воли внушающие трепет. Издав утробный рык, монстр шагнул вперёд.

С коротким шипом эльфский клинок вырвался на волю и воссиял, в глубоком сумраке подземелья похожий на лазерный меч.