Юрий Никитин - Начало всех Начал

Он покрутил головой.

— Тебе сколько лет?

— Семнадцать, — ответила она гордо.

Он ахнул:

— Откуда ты все это знаешь?

Она хитро улыбнулась.

— Некоторые вещи женщины просто знают. Или чувствуют. Мужчинам это не понять и за тысячу лет. Ладно, Ной, поворачивай коня. Он у тебя не выглядит слабым, донесет нас двоих. Корзину с виноградом можно оставить… нет, все-таки заберем, я хозяйственная. А завтра скажем моим родителям, что ты взял меня в жены.

Он смотрел на нее, вытаращив глаза.

— Ты… серьезно?

Она подумала, пожала плечами.

— Впрочем, можешь и сегодня к вечеру съездить в город и сообщить им. Я объясню подробно, как найти в том муравейнике. Давно мечтала жить за городом вдали от всей этой суеты!

Конь подошел к ней и тыкался мордой в плечо. Она засмеялась, погладила его и поцеловала в мягкий нос. Под ее требовательным взглядом Ной поднялся в седло, протянул ей руку. Она легко взлетела, едва коснувшись его пальцев, и уютно устроилась в его объятиях. Он внезапно ощутил, что она все-таки хрупкая, нежная и очень женственная. И слабая. А что справилась с быком, наверное, случайность…

Он не поехал к ее родителям ни вечером, ни на другой день, ни за всю неделю. Ноема, так звали его жену, нашла в его доме массу недоделок, сама взялась рьяно устранять их, и Ной вынужденно работал от зари до зари.

Когда спросил ее, не обеспокоятся ли в ее доме, что она не вернулась, Ноема только расхохоталась:

— Да им все равно!.. Даже если бы я была слабая, им все равно было бы… Живут, как все. Сколько у них детей, уже и сами не знают. Сколько выжило, не помнят, сколько погибло в драках, войнах, утонуло в реке, захлебнулось вином…

Ной сказал с сочувствием:

— Все равно нужно будет им сообщить. Это будет правильно.

— Сообщи, — ответила она, — ты весь правильный, Ной. Иногда мне даже хочется, чтобы в тебе была какая-то неправильность… но я понимаю, что одна неправильность ведет к другой, а там и ты после попойки захлебнешься блевотой, как заканчивают многие мужчины, которым не повезло погибнуть в драках, грабежах или утонуть в реке. Я люблю тебя, Ной! Ты — настоящий. А женщины все тянутся к настоящему.

Он развел руками в великом смущении.

— Я никогда не старался быть лучше всех. Я просто не хотел жить так… мелко, как живут другие. И… я должен сказать тебе еще одну очень важную вещь.

Она видела, каким он стал серьезным и какое темное облако набежало на его лицо.

— Говори, — попросила она.

— Ноема, — сказал он, — это очень-очень серьезно. Ты можешь подумать, что я безумец…

Она отмахнулась.

— В городе и так все говорят. Но я знаю, что это они безумны рядом с тобой. Говори.

— Ноема, — произнес он несчастным голосом, — со мной недавно заговорил Господь…

Он умолк и сжался, ожидая смеха и насмешек, но Ноема лишь кивнула. Глаза ее оставались серьезными.

— Говори, — попросила она. — Другой бы прыгал до небес от счастья, но ты невесел… Что он сказал?

Ной вздохнул глубоко.

— Что мир будет уничтожен.

Она снова кивнула, лицо ее оставалось спокойным. И ответила очень спокойно, без насмешки, но и без тревоги:

— Да, я слышала. Твой дед Мафусаил что-то такое говорил… Но ему не поверили.

— Мафусаил уехал, — сказал Ной, — сражаться с нефилимами, что напали на жителей Генисаретской долины. Он не выпускает меч из руки уже несколько сот лет… он думает, что потоп еще можно предотвратить, Господь дал время исправиться…

Она кивнула, не сводя с него взгляда.

— Отважнее и сильнее Мафусаила нет на земле человека, — согласилась она, — но так людей не спасешь. Для этого надо убивать их самих, а не чудовищ! И перебить хотя бы половину.

Он развел руками.

— Я верил, что Господь уничтожит человечество, потому и не заводил семью. Я трус, Ноема… Я не смогу смотреть, как гибнет моя жена и гибнут дети, а я ничего не могу для них сделать! Мужчина должен спасать, а я заранее этого лишен.

Она спросила быстро:

— Что изменилось неделю тому?

— Он заговорил со мной, — ответил он, — и сказал, что спасет только меня с моей семьей. И потому я сразу решил жениться и завести детей.

Ноема нахмурилась, но размышляла недолго, если вообще размышляла. Ноя всегда восхищала ее способность принимать верные решения мгновенно, в то время как он приходил к ним после долгих и мучительных раздумий, перебрав все возможные варианты и даже пройдя по заведомо неподъемным.

— Я помогу тебе во всем, — ответила она без колебаний. — Я уже понесла от тебя ребенка, но это не помешает мне работать в поте лица. Что нужно делать?

— Пока только собрать отборных кедровых зерен, — ответил он. — Самых лучших.

На следующий день он снова не поехал сообщать родителям Ноемы, что их дочь уже замужем: высаживали семена для будущей рощи. Место выбрали на соседнем пологом холме. К счастью, жилище свое Ной построил вдали от города, а горожане свои поля, сады и виноградники располагали сразу за городской стеной, так что холм и даже каменистая долина за ним были свободными.

Правда, с дороги между городами было видно, как Ной, а с ним какая-то женщина что-то сажают, но прошло еще две недели, пока к нему не заехал любопытствующий Ханнуил.

— Так у тебя уже есть жена? — удивился он. — Поздравляю, Ной!.. Впрочем, у тебя такой огромный дом, что если возьмешь и моих дочерей, то и они здесь затеряются…

Ной нерешительно оглянулся на Ноему.

— Ну, гм… если Ноема не против…

Ханнуил удивился:

— А чего ей быть против? Ей меньше работы. И почесать язык будет с кем. С тобой не поговоришь, ты вообще молчун.

Ноема уперла руки в бока, вид у нее решительный, заявила резко:

— Нет! Никаких больше жен!

Ханнуил раскрыл рот:

— Но… почему?

Ной заговорил робко:

— Так завещано Всевышним…

Ноема сказала еще резче:

— Так сказано мною! Не нужны нам тут всякие щебечущие дуры. Меня тошнит от болтовни про тряпки. Женщина должна идти рядом с мужчиной, а не сидеть у него на шее!

Ханнуил хмыкнул, оглядел ее с интересом.

— Ной здоровый, — сказал он, — и шея у него крепкая. Понесет и десяток с легкостью.

— Я не хочу, — заявила она, — чтобы он их держал на шее.

Вид у нее был настолько грозный и решительный, что Ханнуил примирительно выставил перед собой ладони.

— Хорошо, хорошо! Не хотите, как хотите. Я же предложил, чтоб вам обоим было лучше… А чем сейчас занимаетесь? Зачем тебе кедровые орехи?

— Здесь будет большая кедровая роща, — объяснил Ной.

— Зачем она тебе? Торговать лесом?

Ной покачал головой, тяжело вздохнул.

— Ты сейчас скажешь, что я совсем с ума сошел… но, все-таки, Ханнуил, мне был голос, что Господь пошлет на землю великий потоп. Все исчезнет. Все скроется под водой! И только в ковчеге можно спастись…