Вадим Панов - Кардонийская петля

– Знаю! Но не могу его достать! – рявкнул консул. Дернулся, но тут же взял себя в руки и продолжил спокойнее: – Его головорезы убили даже тех идиотов, которые продали Огнеделу фальшивые документы. Всех, кто причастен к смерти Лилиан, перебили, так что теперь я знаю с кем связался, но что это меняет?

Женщина, которая делала Помпилио дер Даген Тура счастливым, мертва и похоронена. А из виновных в её смерти живыми остались двое: консул Ушера и террорист Огнедел. Компания, прямо скажем, странная. Один прячется, второй трясётся от страха.

Страх – вот что увидела Кира в глазах отца. Гордый Винчер Дагомаро, лидер Ушера, лидер Кардонии, человек с самой вершины… Гордый Винчер Дагомаро страшился возмездия. Но боялся консул не за себя. Или же не только за себя.

– Теперь ты понимаешь, почему я прошу тебя уехать? – жалко спросил он, глядя в стол. – Пожалуйста, не рискуй.

– Помпилио меня не тронет, – убеждённо произнесла девушка.

– Он убивает всех, и я не могу рисковать: вдруг он решит, что ты знала? – Дагомаро покрутил головой. – Я не знаю, что делать. И не понимаю, почему Помпилио до сих пор ко мне не пришёл.

– Полагаю, потому что у него нет доказательств, – пожала плечами Кира. – Вас ведь осталось двое: ты и Огнедел. А значит, никаких доказательств, пока он не поймает террориста.

– Касма, – прошептал побледневший консул. – Касма!

Самый короткий путь из центра в сферопорт проходил по широкой улице Ашо Машеля, длинной стрелой рассекающей Унигарт на северную и южную половины. Начиналась Машеля у площади Конфедерации, в респектабельном центре, переполненном ресторанами, магазинами, офисами и настолько дорогими жилыми домами, что они, казалось, были сложены из чистого золота. Здесь, у истока, Машеля блистала витринами, подметёнными тротуарами и вымытыми мостовыми; перемигивалась с прохожими электрическими фонарями, чинно гудела двигателями авто, среди которых преобладали «Колетты Витарди», «Бебесы» и «Синг Силачик Ураганы», да важно поскрипывала рессорами лакированных колясок – многие богачи продолжали передвигаться на старых добрых лошадках. Но чем дальше от центра, тем больше менялась Машеля и на финише походила на саму себя исключительно шириной. Раздел проходил по линии парка Западных скал: до него улица ещё сохраняла признаки добропорядочности, а вот после, вклинившись в пригородный район пакгаузов и мастерских, теряла не только лоск, но и безопасность. Власти много раз пытались переименовать идущую от парка дорогу в какое-нибудь шоссе, но кардонийцы с удовольствием поминали Машеля – народного героя, отчаянного борца с пиратами Барьерной россыпи, привыкли, что она тянется до сферопорта, и называть улицу иначе отказывались.

В мирное время улица становилась небезопасной лишь после наступления темноты, когда вылезали из парка и промышленных проездов подозрительные личности, живо интересующиеся финансами припозднившихся прохожих. В самом начале войны стало совсем хорошо: ушерские десантники расстреляли нескольких грабителей, отбив у их коллег охоту заниматься НАСТОЛЬКО опасным промыслом, и по дороге стало безопасно передвигаться в любое время суток, однако неприятности последних недель подкосили боевой дух островитян, и бандиты вновь распоясались. Сейчас на улице шалили даже днём, а потому охрану следующего в сферопорт Касмы серьёзно усилили: помимо двух массивных «Бордов» «Колетту Витарди» сопровождал настоящий бронеавтомобиль, из башенки которого торчал хищный ствол «Шурхакена». Тяжелая колымага оказалась медлительной, и этот факт изрядно нервировал щуплого секретаря.

– На кой ляд мы его взяли?!

Сидящий рядом Адеро – начальник личной охраны Касмы – размеренно осведомился:

– Разве мы торопимся?

И снова отвернулся к окну: кортеж как раз въехал в опасный парк Западных скал.

– Цеппель маршала Тиурмачина скоро уходит, – объяснил Друзе.

– Тиурмачин ещё в штабе Эрсийского корпуса.

– Маршал должен был выехать через десять минут после нас. А его люди едут быстро.

– Но нас они ещё не обгоняли.

– Но… – Друзе хотел сказать что-нибудь едкое, но вместо этого неожиданно расплылся в дурацкой улыбке и ткнул пальцем в стекло: – Смотри, какая красавица.

– Ужасная.

– Зато эффективна против осколков, – не согласился Аксель.

– Сужает обзор.

– Я слышу эти слова от бамбадао?

– Поддел, – признал дер Даген Тур. – Поддел.

И цокнул языком, продолжая крутить в руке благлитовую маску кирасира.

Они сидели в широченной кабине строительного паротяга, гигантского монстра, на спине которого расположился подъемный кран. Машину добыл ушлый Бабарский, и он же гарантировал, что здесь, в промышленном районе Унигарта, никто не обратит внимания на паротяг.

«Сразу за парком начинаются пакгаузы, недалеко находится сферопорт, и вокруг полным-полно грузовых полустанков чугунки; тут постоянно либо что-то строится, либо что-то тяжёлое перевозится. Местные ко всему привыкли».

Даже к колоссальным устройствам с кузельными двигателями, которые не пускали в центры городов. Да и как пустишь, если диаметр одного только колеса их колесницы превышал два метра? А колес таких у крана было двенадцать…

План поимки Касмы составили, исходя из размеров паротяга, и особенными изысками он не отличался: Помпилио собирался преградить конвою дорогу и забросать ушерцев гранатами с алхимическим усыпляющим газом семейного рецепта. А потому помимо «Острой жимолости», восьмизарядной бамбады калибра одиннадцать с половиной миллиметров, дер Даген Тур прихватил ручной бомбомёт стандартной армейской конструкции, который лежал сейчас слева от его кресла. Бамбада, что естественно, покоилась на коленях.

Управлять же громадным паротягом выпало Акселю: во-первых, у Крачина был опыт, во-вторых, адиген отказался брать на опасную операцию кого-либо ещё, решив проверить возможности их зарождающейся команды в максимально жёстких условиях.

Несмотря на то что по плану Акселю запрещалось покидать кабину, эрсиец надел полный кирасирский комплект, включая маску, вызвавшую неподдельный интерес Помпилио. Классический палаш за спиной, карабин и любимая «Пятнашка» в кобуре. Кроме того, Крачин прихватил уникальный фоган «ГЗ»: дер Даген Тур хотел испытать в бою одно из последних изобретений Гатова.

Операция, таким образом, получалась наполовину учебно-испытательной, но бамбальеро понимали, что схватка предстоит жёсткая.

– Пожалуй, соглашусь, – протянул Помпилио, возвращая маску Крачину. – В обычном бою действует множество случайных факторов: взорвалась бомба, пуля раскрошила стену или дерево, полетели осколки… Предсказать их невозможно, лучше принять меры и защититься.