Юрий Никитин - Трое в Песках

Мрак опередил волхва, цепкой рукой ухватил пустынника за горло.

— Отправишь в Гиперборею?

Маг запрокинул голову, с лютой ненавистью глядя в нависающее страшное лицо, где изо рта то выступали, то исчезали волчьи клыки.

— Верните… мое…

Мрак понял по лицу волхва, что тот собирается сказать, зыркнул люто: молчи, дурень! Прорычал, почти путая слова и волчий рык:

— Спер-р-р-ва… в Гипер-р-р-бор-р-р-рею!

Тело мага обмякло, Мрак разжал пальцы. Пустынник рухнул, похожий на черную высохшую ящерицу. Костлявые пальцы погрузились в горячий песок. Мрак грубо потрогал его носком сапога. Маг прошептал в глубоком отчаянии, не поворачивая головы:

— Не… мо…гу. Камни… на дне… если у этой пропасти… есть дно.

Мрак отшвырнул секиру. В его жесте было столько бессильной злости, что подскакавшая Лиска остановилась, завертелась в седле, выискивая новых врагов. Олег рухнул, не чувствуя жара. Вдали мчались два верблюда, за ними вздымался песчаный смерч: пустыню вспахивали Таргитаем.

— Он нас почти убил, — прошептал Олег, защищаясь.

— Ладно-ладно, — бросил Мрак хрипло. — Захлопнуть кишка тонка?

— Мрак… Я могу попробовать, но… края трещины могут удариться с такой силой, что вздымется великая гора — огнедышащая, убивающая все на сотни верст… Или же провалится здесь все в преисподнюю! Я еще не умею…

Верблюды сделали широкий круг, понеслись к трещине. Мрак выбежал, перехватил у самого края. Звери хрипели, роняли зеленую пену, даже не плевались. Сзади осела туча песка, образовавшийся бархан зашевелился. Из середины выкопалась гигантская ящерица — так показалось сперва, на второй взгляд это оказалось Таргитаем.

Весь в струях песка, обеими руками сбросил налипший на голову красный песок. Лицо было разбито, кровь сочилась из рассеченной брови и скул, а из ноздрей бежали красные струйки.

— Там камни! — сообщил он плачущим разбитым голосом. — Такие же… я въехал в них прямо… Их было много…

— Головой? — спросил Мрак. Он на глазах оживал. — Ежели еще остались, то надо собрать.

Маг стонал, блестящая темная кожа лопнула, в трещинках выступила кровь. Он на глазах иссыхал, на худой спине вздувались пузыри, как от сильных ожогов. С трудом повернул голову, прошептал:

— Камней надо много…

— Ничего, — заверил Таргитай растрескавшимся голосом, — Мрак принесет, он здоровый, как три медведя. Олег тоже не слабенький…

Мрак поднял секиру, деловито засунул в петлю на перевязи. Лицо снова обрело жесткость, а бесцветный голос превратился в рык:

— Говори, сколько надо? Таргитаю надо размяться, а то все на верблюдах катается! Натаскает даже больше, чем надо, у него всегда так, он как хомяк, только хомяки не поют. Запас ведь в зад не клюет и есть не просит, верно? Ты пошепчешь, что тебе демоны подскажут, но уж не обессудь, буду держать ножик возле твоего горла!

Маг поднялся, сел. Кожа сморщилась, как на печеном яблоке, на голой как колено голове выступили безобразные волдыри.

— А трещина…

— Потом, — бросил Мрак. — Ежели получится. Нашего волхва в детстве мало пороли, он еще пальцев на руке не сочтет. Ломать умеет с детства, а строить все только учится.

Они стащили к разлому все глыбы за версту вокруг. Из пропасти поднимался дымок, но уже не чадный от горящих пальм и боги знают чего еще, а легкий синеватый. От него слезились глаза и жгло горло. Темные стены ниже становились коричневыми, еще дальше — темно-вишневыми, а глубже Мрак не видел. Оттуда поднимался сухой жар, в котором могли жить разве что огненные демоны, но наверх выпускать вряд ли стоит, на свете останутся только оплавленные камни, а среди них жить будет непривычно.

Когда выстроили кольцевую стену неврам по колено — помогала даже Лиска, — Олег затащил в середку верблюдов, коня и тюки. Таргитай решил, что и он верблюд, затесался тоже. Олег выгнал, напомнил магу:

— В Гиперборею! К Мировому Дереву.

Маг едва дышал, косил глазами на волосатую руку, что прижала лезвие широкого ножа к его горлу. Другой рукой Мрак хищно держал пустынника за волосы.

Лицо пустынного мага было в язвах. Пузыри лопались, сукровица тут же сохла серыми грязными полосками. Один глаз закрылся вовсе, другой распух, глядел затравленно и зло.

— Я сделаю, — прохрипел он. — Сделаю.

— Я прослежу, — сказал Олег, он заставил себя смотреть в обезображенное лицо, не отводя взгляда. — Но даже если обманешь… мы сумеем вернуться. Даже из преисподней вернемся. Я не злой, но мои спутники… особенно этот синеглазый с огненным Мечом. Он зверь.

— С-с-сущий зверюка, — подтвердил Мрак. Он рванул мага за волосы, запрокинув лицо к небу, острие слегка пропороло натянутую кожу. Струйка крови сразу засыхала неопрятными коричневыми комочками.

Маг прошептал, едва шевеля распухшими полопавшимися губами:

— Но трещина…

Мрак поднял окровавленное лезвие к глазам мага.

— Видишь?.. Показал зубы — их вышибли.

— На обратном пути, — промямлил Олег. — Да ты и сам… Ограда готова, начнешь доить солнце снова.

Таргитай суетливо бегал вокруг верблюдов, кровь уже запеклась на лице и руках. Крикнул издали:

— Мы не спешим?

Маг очень медленно, страшась окровавленного ножа, повел глазами в сторону разлома. Ветерок сдвигал в пропасть бархан, стоял шорох от ссыпающегося крупнозернистого песка, будто пропасть была заполнена раками.

— Все ко мне, — велел Олег напряженно. Он перелез через ограду, пристально смотрел на мага, кожа на дряблом теле начала сползать серыми клочьями, а темно-красная плоть шипела под лучами солнца. — Возьмемся за руки.

Таргитай перескакнул ограду с готовностью. Мрак нехотя отпустил мага, быстро наложил на тетиву стрелу. Лиска осталась на прежнем месте. Лицо ее было белым как мел, веснушки выступили ярко. Мрак посмотрел равнодушно, отвернулся к верблюдам: те ревели, пытались выбраться из тесного загона. Надо бы зарубить змею, враг все-таки, но черт с нею, пущай живет в пустыне с другими змеями.

Олег сказал хриплым, изменившимся голосом:

— Мрак, надо женщину взять. Он не просто убьет, он выместит всю злобу. У нас никогда не мучили женщин.

Мрак скривился:

— Ты прав. Лучше прибить ее самим.

Олег махнул Лиске. Она вихрем сорвалась с места. Мрак даже не заметил, когда перемахнула ограду. Правда, он держал глазами горло мага, где из продольного надреза все еще сползали темные капли: стрела должна попасть точно в кровавую полоску.

Маг воздел руки, забормотал. Олег тут же вскрикнул:

— Громче!.. Мрак, начнет шептать — сразу убей!

Маг заговорил громче, стараясь ради спасения живота произносить слова отчетливо. Распухшие, почерневшие губы едва двигались. Он упал на колени, но руки воздевал, вскрикивал, пока среди камней не раздался сухой треск. Мрак прищурился, пустынника уследить было трудно — между камней побежали огненные змейки, заблистали оранжевые шипящие струйки. Пахнуло жаром.