Юрий Никитин - Трое в Песках

Всадники по взмаху руки остановились, а он приблизился на расстоянии двух десятков шагов. Конь ярился, порывался в бой, вставал на дыбы, грыз удила, желтая пена хлопьями падала на сухую землю. Всадник крикнул зычным голосом:

— Кто такие?

Мрак покосился на пыльное облако, что приближалось справа, ответил грубо:

— Не все ли тебе равно?

Всадник мгновенно побагровел. Широкая ладонь, что и так находилась все время возле меча, со стуком опустилась на рукоять.

— Когда я спрашиваю, мне отвечают!

Олег сильно толкнул Мрака в бок, выехал вперед.

— Мы не отчитываемся перед рабами. Хочешь знать, спроси хозяина. Если не подожмешь хвост.

Всадник молниеносным движением выдернул меч — длинный, блистающий, с затейливыми клеймами ближе к рукояти.

— В моей Степи я хозяин!

— Но послали тебя другие, — ответил Олег громко. Он нарочито повышал голос — пусть слушают и остальные. — Другу бы объяснили, а рабу лишь приказывают.

Среди всадников пошел говорок. Всадник зло оглянулся, лицо устрашающе налилось кровью, вот-вот лопнет от ярости. Вдруг меч со стуком ушел обратно в ножны.

— Мне никто не приказывает, дурак! Мне заплатили, очень много заплатили. Но я все равно пальцем не шелохну, пока не узнаю, что и зачем. Вас всего трое…

— Четверо, — поправил Олег вежливо.

— Женщина, — сказал всадник презрительно.

Мрак гулко расхохотался:

— Эта девка одна размечет ваш отряд! Самых пригожих не убьет сразу, сперва поимеет, потом зарежет. А нам и рук утруждать не придется.

Всадники переговаривались уже громко. Один подъехал к вожаку, что-то настойчиво прошептал на ухо. Тот раздраженно отмахивался, наконец сказал с кривой усмешкой:

— Я никому не служу. Увидите, когда посетите мое племя.

— У нас другая дорога, — сказал Олег осторожно.

Воин предостерегающе поднял ладонь.

— Едете к Дереву? Мое племя живет у подножия. Правда, с северной стороны.

Олег колебался. Мрак поднял руку, привлекая внимание.

— По рукам. Но не приближайтесь. У нас парни пугливые, чуть что — зашибут с перепугу.

Всадники пустили коней с двух сторон. Вожак, он назвался Ратмиром, поехал рядом с Олегом, явно сочтя его главным. Олег напрягся, чувствуя на расстоянии вытянутой руки опасного противника, остро пожалел, что не в состоянии исполнить даже простейший трюк: заставить птицу сесть ему на плечо или прицельным взглядом поджечь кончик стрелы. Такое с легкостью проделывал Гольш, но то был Гольш…

— Не нравится мне это племя, — сказал Мрак подозрительно. — Ох, не нравится!

— И мне, — сказал Олег нервно. — Ноги кривые, немытые…

Мрак покосился с таким удивлением, будто на говорящего коня.

— Остришь? Во даешь…

— Со страху, — признался Олег. — Во мне все трясется.

— Тебе хорошо, — позавидовал Мрак. — Согреешься.

Всадники держались ровными рядами с двух сторон. Когда подскакали на взмыленных конях еще два мелких отряда, Ратмир с ними коротко переговорил, те поехали сзади, начисто перекрыв дорогу к бегству.

— А мы туда и сами перли, — сказал Мрак философски. — Взгляни на Тарха!

Тот ехал задним, наигрывая на дудочке веселые песенки. Лиска, для которой игралось, покрутила пальцем у виска. У певца Олега в голове не хватает, одни таргитаи, с негодованием хлестнула коня и поехала впереди рядом с Мраком.

Воины, напротив, с интересом слушали, подъехали ближе. Таргитай не возражал, он редко вообще возражал, зато Мрак от беды подальше отдалился от них насколько мог.

По дороге присоединились еще две группки — побогаче, в крепких доспехах, все как на подбор в блестящих шлемах. Эти вовсе окружили Таргитая, дальше ехал в кольце стражников, словно почетный гость. Мрак дергался, оглядывался, Олег успокаивал: на Тарха, мол, даже собаки не кидаются.

Он привстал, оглядывался, но не узрел кибиток, домов или хотя бы шалашей — Дерево поочередно охраняли приходящие отборные отряды из дальних племен.

Далеко впереди показалась группа всадников. Олег насторожился. Едут не спеша, по-царски. Если не верховные вожди, то все же те, от которых зависит их судьба.

В томительном молчании сблизились. Мрак и Олег выехали вперед. Всадники невозмутимо ждали, кони обнюхивались, пытались щипать траву. В середине переднего отряда высился в седле грузный человек. Дорогая одежда ниспадала по обе стороны, сапог не было видно, как и оружия. Он был без доспехов и с непокрытой головой.

Мрак поднял руку:

— Доброго здоровья и хорошей охоты!

Голос его был мощным, с волчьей нотой. Кони испуганно захрапели и попятились, а под вожаком встал на дыбки, едва не сбросил. Всадники хватали за удила, тревожно и с удивлением посматривали на чужаков.

Кое-как совладев с дрожащими животными, передние всадники снова поставили их в ряд. Старший вяло вскинул руку:

— Приветствуем и мы, ежели пришли с добром.

— Мы с добром, — поспешил сказать Олег.

Всадник скривил тонкие губы:

— Что добро, а что зло — решаем мы. В каждом племени свои понятия о добре и зле.

Олег порывался возразить, расхрабрился, Мрак предостерегающе придержал его за локоть:

— Нишкни, мудрая голова. Мы идем с добром, но это добро не для себя, а для других людей!

Предводитель сказал тем же раздраженным голосом, явно сердясь за испуг своего коня:

— Меня зовут Богдан сын Хмеля. Я прожил долгую жизнь, знаю — наибольшее зло от тех, кто гребет не для себя, а для других. Самые кровавые войны развязываются теми, кто расшибается в лепешку для своего народа… Своего, конечно. Мы теперь знаем, как с вами поступить.

— Погоди! — вскричал Олег. Он сразу понял то, почему всадники расступились, а в передний ряд выдвинулись лучники. Стрелы уже лежали на тетивах. Похоже, проделывали такое не раз, а Богдан говорил так, словно повторял давно заученную молитву богам. — Мы еще не все сказали!

— Не все, не все, — подтвердил Мрак. Он неспешно вытащил огромную секиру, заходящее солнце заиграло кровавыми отблесками, словно с лезвия уже капала кровь. — Еще не все…

Таргитай нехотя спрятал дуду, так же медленно, как Мрак, вытащил из ножен меч. Длинный, с широким лезвием, он сразу словно сгустил вокруг себя воздух, и странные лилово-оранжевые отсветы заиграли на лице Таргитая. Он стоял в окружении солнечного света, в котором коротко и страшно блистали молнии.

Всадники ахнули, подались назад. Кони приседали на крупы, храпели. Раздирая рты удилами, их кое-как остановили. Лица у всадников были белые, а глаза стали размером с их выпуклые щиты.

Богдан удержал коня, тому передался страх всадника.

— Всем стоять!.. А ты, пришелец, скажи: зачем тебе Жезл, ежели уже владеешь мощью богов?

Таргитай ответил, опережая Мрака, не обращая внимания на отчаянные знаки Олега не выказывать свою дурость: