Юрий Никитин - Трое в Песках

Олег осторожно потрепал по плотной шее, похожей больше на ствол матерой сосны.

— Спасибо, птица… Неплохо летела.

— Да и села лучше тебя, — сказал Мрак. Он приподнялся, голос его был неустойчивым, но от того еще более язвительным. — Правда, не шибко.

Рух, словно выходя из зимнего сна, медленно повертела занемевшей шеей, повернулась к людям, посмотрела сперва одним глазом, потом другим. Желтый зрачок расширился, хищный клюв начал приоткрываться. Мрак по серьезному лицу волхва понял: от птицы, что приходит в себя, надо поскорее избавиться, взял секиру и уже приготовился шарахнуть ее по голове.

— Не смей, — прошептал Олег. — Только разозлишь!

— Тогда по лапам? — предложил Мрак. — Чтобы упорхнула.

Олег торопливо делал знаки, рисовал в воздухе кривые линии. Рух даже шею вытянула, смотрела, потом грозно заклекотала, взмахнула крыльями, пробуя их на прочность, тяжело побежала прочь, переваливаясь с боку на бок как простая деревенская утка.

Все четверо с облегчением смотрели вслед. Олег сказал с нотками тревоги:

— Дальше придется пешком. А мы одолели едва половину пути!

— Зато миновали Пески, — напомнил Мрак бодро. — Теперь пойдет все как у людей: звери, разбойники, жулье, враги, продажные девки для Тарха.

— Размечтался, — бросил Олег предостерегающе. — С обычным набором справимся. Но против нас выступили незнаемые силы. А незнаемого не люблю.

— Тогда ты вовсе жизнь не любишь, — обвинил Мрак.

Таргитай намерился было сесть обедать, или хотя бы поиграть на дуде, но место было голое, укрыться негде, а вдали темнел лесок — как сказал бодренько Мрак, всего верст десять с гаком. А гак еще с крюком.

Они тащились по ровной как стол и голой как лысина Степи. Земля от сухости лопалась, плитки грязи сворачивались, загибались по краям. Мрак топал впереди насупленный, но едва не нахрюкивал песню: горы сыпучего песка остались за спиной. Конечно, еще не родной Лес, но Степь уже чем-то ближе к благословенному Лесу. Во всяком случае, лучше богами проклятой Пустыни.

Олег углядел в трещинке зеленую травку, больше похожую на мох. Мрак ворчал, зло оглядывался на отставшего волхва, но Олег готов был зубами грызть иссохшую землю, только бы выколупнуть жизнестойкую траву: в ней наверняка особые магические силы!

Когда среди деревьев, довольно чахлых, разожгли в ямке костер, Таргитай сказал озабоченно:

— Два дня уже тю-тю!.. Осталось десять дней. На чем полетим дальше, Олег?

Даже Мрак воззрился на дудошника с удивлением.

— Во ухарь! Ножками-то не изволит. Теперь то Змея подай, то Руха, то еще чего…

— Лучше еще чего, — согласился Таргитай простодушно. — Мы маги аль не маги? На ковре летали? Летали. На Змее сидели? То-то. Лучше, конечно, с магом-пустынником, хотя нехорошо нож к горлу человеку… Правда, он прямо в грязь вывалил. Зато враз на месте. А сейчас продуло, вот и Лиска в соплях путается. И вши кусали. Не верю, что не кусали! Вон у меня спина зудит.

— Шелудивый и после бани чешется, — сказала Лиска брезгливо. — Если бежать быстро, то можно успеть куда угодно. Белый свет не так уж велик.

Олег молчал, невидяще смотрел в сгущающиеся сумерки. Для них белый свет тоже был невелик, пока жили в лесной деревне. А раз так, сказал себе с нажимом, надо обязательно найти на чем или как добраться на остров в Славии. В таком разнообразном мире есть все. Надо уметь запрячь и сказать «Но!» или «Цоб-цобе!». Тем более, что даже не знаю, далеко ли до зачарованного острова. Как сказал один местный волхв, в Гиперборее нет дорог, есть одни направления.

— Олег, — прорезался в его уши напряженный голос Мрака. — Глянь-ка, что там ползает?

Олег проследил взглядом, огрызнулся:

— Думаешь, у меня волчьи глаза?

— Волхв должен зреть внутренним взором.

— Он зрит незримые миру вещи. Что тебя напугало?

Мрак ответил предостерегающе:

— Меня напужать трудно, я не волхв, а волк. А беспокоит вон то облачко… Пренизковато над землей, формы не меняет.

Олег сразу насторожился:

— В нашу сторону?

— Пройдет близко.

Олег долго всматривался, Таргитай и Лиска тоже вытянули шеи, щурились. Мрак сказал нетерпеливо:

— Я думал, народ пошел мелкий да пузатый, а он еще и подслеповатый! Все еще не зрите?.. Облачко больно похоже на каменную гору. Только гора эта движется, словно ее несет ветром.

Все видели, как побледнел Олег. Лицо его в одно мгновение похудело, кожа на скулах заострилась. Голос стал хриплым:

— Это… замок Мардуха.

Лиска и Таргитай переглянулись, Мрак спросил настороженно:

— Точно знаешь?

— Гольш говорил о нем. Мардух умеет двигать горами… по крайней мере — башней или замком размером с гору.

— Ты тоже можешь, — сказал Таргитай ободряюще.

— Телегу бык тянет, но возчик сильнее! А человек с копьем бьет самого сильного медведя. По воле Мардуха гора движется, куда изволит хозяин. А у меня бы сразу рассыпалась…

Таргитай пристально смотрел на темнеющую тучку, что вроде бы стала крупнее. Наивное лицо посуровело.

— Почему бы сразу не наказать злого колдуна? Ведь наша цель — побить Зло магов, а вовсе не добывать для Гольша волшебные вещи. Пойдемте к Мардуху и разрушим его башню!

Даже Лиска воззрилась удивленно. Мрак спросил саркастически:

— Вот так пойдем и разнесем все к чертям собачьим?

— А что? У Олега враз все вдрызг, за что ни берется! Пусть колдуна задавит камнями. Я не люблю, когда ты отсекаешь руки-ноги своей ужасной секирой.

— А ты своим чертовым Мечом? — огрызнулся Мрак.

Олег сказал торопливо:

— Я не смогу разрушить башню Мардуха. Не по зубам. Она создана сложными заклятиями, а мне бы разобраться с простейшими.

Таргитай не отрывал взгляда от темного облачка, что постепенно растворялось в темнеющем небе.

— Жаль… Сразу бы покончили со Злом на белом свете!

Ранним утром, когда птицы верещали во всю мочь, Мрак растолкал спутников.

— Зимой отоспитесь. Лето кончается!

Таргитай сразу повернулся на юг, где вечером темнело облако. Уже не тучка — каменная гора, похожая на столб, грубо высеченный из дикого камня. Окон еще не видно, далеко, но мелкие с этой дали черные зубцы уже видны на светлом небе.

— Прет наперерез, — заметил Мрак. — Ежели бы на конях, то к обеду бы перехватили.

— И попали бы как жабы под колесо, — сказал Олег. — Мокрое место было бы на версту. А то и больше. От тебя с твоим пузом — версты на три.

Глаза Таргитая стали холодными.

— А ежели бегом? Помнишь, как бежали из Леса?

Лиска с великим удивлением рассматривала Таргитая, словно узрела впервые. Добрый и растяпистый дудошник казался совсем другим человеком — напряженным, собранным и даже злым. Мрак сказал с кривой усмешкой: