Юрий Никитин - Трое в Песках

— Поторапливайтесь, клишоногие, — покрикивал хмуро. — Вам только улиток ловить! Да и те убегут…

Он люто вскрикнул, прыгнул вбок, поднимая секиру. Рядом рухнуло блистающее искрами яйцо с тыкву, раскололось, брызнув осколками скорлупы. Таргитай успел увидеть нечто ядовито синее, блеснули клыки и когти, воздух закрутился вихрем от взмахов перепончатых крыльев. Тварь метнулась на Мрака, рядом страшно полыхнул слепяще белый огонь. Таргитай зажмурился, а когда раскрыл глаза, в воздухе пахло как после грозы, медленно гасли синие искры. Олег все еще стоял с вытянутой рукой, на побелевших пальцах бегали, как змейки, гибкие молнии.

— Быстро, — хрипло сказал Мрак. Он зябко передернул плечами. — Я думал, ты скорый только за столом.

— Это Тарх скорый… Ты рассмотрел, что это именно она? Если бы Тарх, я бы поверил скорее.

Мрак с уважением посмотрел на волхва: острит! Не иначе, перепужался до икотки. У самого руки трясутся, будто кур крал, хотя где тут найдешь кур или хотя бы курей? Не по себе, а волхв потому ожил, что среди этой мерзости как среди самой что ни на есть родни: заклятия, проклятия, сглазы, летающие твари, прыгающие будяки, жабы с быка ростом, упыри и чугайстыри, мавки, исчезники, мжичники, гавки… Ящер бы побрал этих особенно, по ночам снятся, лучше бы Тарху — тому все бабы являются.

На широкой поляне среди голой глинистой земли ходила кругами грязь. Взметывался столб горячей воды. Пахло серой и тухлыми яйцами. Воздух был влажный, словно после гнилого дождя. Еще дальше, через одинаковые интервалы, под слоем жидкой грязи медленно вздувался бугор, в глубине начинал просвечивать огромный пузырь воздуха, поднимался, продавливая жидкую глину. Оболочка с громким чавканьем лопалась, брызги желтой грязи летели веером, а из глубины со страшным грохотом, от которого даже Мрак присел и зажал уши, взметнулся столб кипящей воды — в облаке пара, шипящий как огромный змей.

На высоте в три-четыре человеческих роста верхушка столба рассыпалась в шляпку гриба, начала опадать крупными каплями. Грязь ходила тяжелыми волнами, медленно застывая. Мрак глядел остановившимися глазами.

— Вот это колдовство! Задницу ошпарит, неделю не сядешь.

— Задницу что, — сказал Таргитай тоскливо, — может ошпарить не только задницу. Как пройдем, хлопцы?

— Зайчиком, зайчиком, — предложил Олег. Взглянув на амазонку, добавил: — Или лисичкой, лисичкой.

Лиска огрызнулась:

— У зайчика тоже есть лапки. Эти взлетают не как попало, разуйте глаза! Если добежать вон до того, а затем свернуть налево…

— Налево столб воды гуще! — вскрикнул Таргитай.

— Зато подпрыгивает реже. Можно проскочить прямо. Там корка твердая, а яму с грязью перепрыгнем с разбега.

Мрак оценивающе пробежал глазами дорогу.

— Это для тебя корка толстая, да для этих недомерков. А я человек настоящий! Подо мной любой лед ломится.

— Что такое лед? — полюбопытствовала Лиска.

Олег сказал хмуро:

— Мрак, другого пути нет. Куда ни кинься, либо попадешь в яму с горячей грязью, либо швырнет под облака. Можно еще вправо, но мы не мухи, чтобы ходить по отвесной стене.

— Может, и походили бы, — бросил Мрак озлобленно, — если бы стена не упиралась в небесную твердь. Куда влезешь? Ладно, попробуем, как речет Лиска. Когда прижаты к стене, то дурное решение всегда самое верное.

Он затянул ремни походного мешка туже, первым пошел через булькающее поле. Лиска несколько раз открывала рот, чтобы подправить, но Мрака вело волчье чутье. Перед хлюпающей лужей остановился, подобрался. Когда столб кипятка с ревом взметнулся чуть ли не до облаков, он набрал в грудь воздух, сделал два быстрых шага, прыгнул.

Хрустнуло, но оборотень уже летел через желтую грязь. Горячая вода, рассыпаясь в воздухе, падала на него сверху, голые плечи покраснели. На той стороне он тяжело упал на обе ноги, резко повернул и снова сиганул, нелепо, вскидывая зад, без разбега. Казалось, попадет прямо в кипящий столб, но тот внезапно резко оборвался, снова выстрелил толстой как бревно струей. Мрак уже проскочил, с разбега перепрыгнул третий.

— Как будто живет в этом болоте, — сказал Олег с уважением. — Нам так не проскочить. Я уж точно по самые уши. А грязь не только горячая, но и липкая…

— У нас одна Лиска чистая как рыбка, — сказал Таргитай наивно. — Видать, вылизывается на привалах.

Лиска метнула в него огненный взгляд, но вместо ответа лишь оттолкнула и бросилась вслед за Мраком. Олег напрягся, не дышал, дергался, повторяя все ее прыжки и движения.

— Фу, отлегло… У женщин просто звериное чутье. Род их позже сделал из зверей, потому чутья у них больше.

— У них звериное, — сказал Таргитай убито, — у Мрака — волчье, у тебя — птичье… А куды мне податься, бедному лесному? Пропаду, как коза без соли…

Олег уже мчался по следу Лиски. Таргитай вздохнул еще горестнее, проследил, как волхв бежал и скакал, подпрыгивал, пропуская огненные стрелы, бьющие из одного водяного столба в другой, помчался вслед, твердя себе, что бежит не он, Таргитай — неудаха и дурак, а неустрашимый Мрак. Или осторожный Олег, который все заранее просчитывает, просматривает, ко всему загодя примеряется… Он не помнил, как оказался на той стороне.

Проломились через редкий кустарник, озверевший в борьбе за жизнь, почти сразу с разбегу оказались на бесконечном зеленом ковре с гигантскими темно-ржавыми кочками. Болото заросло давно, кое-где торчали чахлые каргалистные березки. В одном месте увидели сосну. Мрак тут же предостерегающе раскинул руки: туда, мол, нельзя, и без волхва видно, что сосна — не сосна, а что-то злобное, магическое. Олег вытаращил глаза: Мрак начинает проявлять способности волхва, но Мрак с презрением напомнил, что ни одна нормальная сосна в своем уме не полезет на болото — растут только на сухих песках.

Гора на какое-то время замерла, словно решила вкопаться. Невры перевели дух: хоть так и дальше, но надежнее, однако проклятой каменной дуре снова засвербило, поперлась дальше, да не на авось, а выбирала дорогу, двигалась осторожненько, словно щупала босой ногой воду перед купаньем.

Дорогу загораживали гигантские мухоморы, каждый с быка. Мрак обходил загодя, Таргитай же с любопытством прошел совсем рядом, тут же ядовито-красный гриб, словно насосавшийся чужой крови комар, с чавкающим хлопком взорвался. Брызнули грязные хлопья слизи, со свистом вылетели тяжелые как галька камешки-семена. Одно стукнуло Таргитая по руке, он машинально тряхнул, но камешек прилип, как пиявка. Кожа вокруг начала багроветь.

— Мрак! — заорал Таргитай в страхе. — Они кусаются!

Мрак с отвращением бросил через плечо:

— Что тебя, дурень, только не кусает! Дай ему по рогам… Если нет рогов, дай по башке и не отставай. Видят боги, брошу!