Юрий Никитин - Трое из Леса

Олег шел молча, ответил невпопад:

— Баджеда видел… Как бы не помешал. Надо бы как-то решить…

— Порешить? Это просто, — сказал Мрак. — Чик по горлу, всего-то делов!

— Нет, решить проще… Капюшон надвинуть на глаза, одеться иначе?

— Глупости, — сказал Мрак сердито. — Чик по горлу — и все! Ты лучше про отвары думай. А то Тарх вон свихнулся на Мече. Никогда бы не подумал! Он же только по бабам… Тарх, ты слышал, только бог может ухватиться за рукоять? А в боги ты рылом не вышел.

Олег печально развел руками:

— Травы есть, а книги, по которой готовить отвар, нет… Боромир с травами не знался. Если не получится, не бейте, ладно?

— Не успеем, — сказал Мрак сожалеюще. — Разве что у Ящера?

Караваны прибывали, в доме-конюшне стало тесно от послов и купцов. Мрак отгородил для Олега стойло, завесил шкурами. Тот развел малый костер, варил в трех малых котлах травы, процеживал, выпаривал, снова кипятил. Мрак предлагал наловить летучих мышей или выкопать руку мертвяка, но Олег упорно отказывался, настаивал, чтобы каждый занимался своим делом. У Мрака и Таргитая дел не было, они все-таки притащили целый мешок огромных летучих мышей — Мрак нашел, где они спят днем, а Таргитай вдобавок принес пучок веток омелы. Олег поблагодарил, а когда друзья ушли, их дары вышвырнул. К счастью, Мрак с Таргитаем в это время расхаживали с другой стороны их дома.

По всей площади скрипели тяжело груженные телеги. Нагнали скота, у южной стены дворца устроили бойню. Запах крови растекался по улицам, скот тревожно ревел, колотился в наскоро сколоченных загонах.

Таргитай обратил внимание, что из черной башни вышел сгорбленный старик в остроконечном колпаке — Мардух, как его звал каган. Шаркая, Мардух медленно побрел от дворца. Из заплечного мешка высовывалась труба, через которую ночью смотрел на звезды.

Из ворот дворца вышел десятник, заорал:

— Эй, маг!.. Как тебя… Мардух! Хорошо, что сам выполз, не надо лезть на твою дурацкую башню. Топай сюда, каган зовет.

Старик остановился, повертел головой. Глаза у него были растерянные, будто грубо разбудили и он соображал, где вдруг очутился.

— А?.. Что?.. Каган?

— Каган! — заорал десятник громче. Он побагровел, раздул грудь как петух. — Оглох, старый пень?.. Дуй бегом к кагану. Он изволит зреть твою поганую рожу!

Стражи ворот загоготали, словно услышали удачную шутку. Старик повернулся, заспешил к дворцу. Длинный колпак нелепо трясся, полы старого залатанного халата развевались, открывая ветхие, давно не стиранные шаровары.

Таргитай и Мрак следили за нелепым стариком с брезгливым сочувствием. Он споткнулся и упал, когда одолевал высокие ступени из белого мрамора, вызвав новый приступ хохота, кое-как поднялся, лицо было виноватым, испуганным.

Внезапно на площади раздались испуганные крики:

— Летит!.. Летит!.. Вон там, с востока!

Из-за высоких обгорелых стен вынырнуло летящее по воздуху что-то темно-красное, похожее на толстое одеяло, сшитое из шкур с длинной шерстью. Оно колыхалось, а когда проплывало над домом-конюшней, теплый воздух кузниц подбросил вверх. Там кто-то вскрикнул, Таргитай заметил шапку из туго сплетенных лент и бледное лицо.

За летящим одеялом гнались рассерженные вороны. Одеяло в середке прогибалось, там сидел кто-то грузный. На площади побросали работу — одни стояли, задрав головы, другие суетились, метались с криками. Когда одеяло пошло вниз, там сразу очистилось место, а стражи заорали, разгоняя зевак.

Мардух постоял в растерянности, вскрикнул, заспешил обратно. Летающее одеяло быстро снижалось, уже было видно, куда упадет. В середке сидел, скрестив короткие ножки, пухлый старик с бледно-зеленым лицом. Руками держался за голову — то ли спасал от ветра чудную шапку, то ли боялся грохнуться на каменные плиты. В шапке над самым лбом блестел огромный зеленый камень, торчало длинное перо невиданной птицы.

Одеяло плюхнулось перед мраморными ступеньками. Старик упал вниз лицом, но тут же кое-как поднялся. Его шатало, на лице проступила вымученная улыбка.

Мардух добежал, схватил в объятия:

— Достославный Синкадж! Как я счастлив видеть тебя в добром здравии!

Пухлый старик высвободился из объятий, мотнул головой:

— В добром здравии? Чтобы не пачкать ковер, я высовывался за край, и мой желудок пытался выпрыгнуть вслед за его содержимым… Ты же помнишь, я даже по морю не мог плавать! Даже не женился — укачивало. Но в наш жестокий век так безопаснее…

— Ты самый могучий из магов, — воскликнул Мардух с восторгом. — Я бы не решился!

— Ну, это просто, — отмахнулся старик, которого Мардух назвал Синкаджем. Бледно-зеленое лицо постепенно оживало, проступил слабый румянец. — Ковер слушается любого сильного мага, а ты маг могучий. Веди к себе, Мардух. Ты продвинулся в своих занятиях алмагией?

Мардух оглянулся на дворец, подмигнул Синкаджу и сказал громко:

— Меня требует перед свои грозные очи великий и грозный каган, солнце всех миров, включая подземный… Подождешь? Или пойдем вместе. Каган будет рад. А насчет алмагии не смейся. Она скучна, кто спорит, но будущее за нею…

Ворота дворца за ними захлопнулись, стражи снова скрестили копья. На площади медленно возобновилось движение, но иные из работающих останавливались, тыкали пальцами в небо.

Из дворца выбежали двое в яркой одежде — слуги самого кагана. Ковер свернули в тугой рулон, унесли к башне из черного камня. Олег побежал следом, наблюдал, как первый киммер с руганью возился со старой заржавленной дверью, а второй шатался под тяжестью ковра. Потом втащили вовнутрь, долго не показывались. Невры устали ждать, звали Олега. Наконец оба вывалились из двери — мокрые, в смятой одежде, с прилипшими ко лбу волосами: явно затаскивали на самый верх. Один бессильно прислонился к стене, жадно хватая воздух, второй захлопнул дверь, дважды повернул ключ в большом висячем замке, потряс, затем оба на полусогнутых поплелись к дворцу.

Невры потащились к своему караван-сараю. Внезапно Олег сделал знак неврам помолчать, остановился, вытянул шею. Один богато одетый степняк говорил другому:

— Толстяк прилетел неспроста. Будет просить покровительства!

— Думаешь, там выгнали?

— Или сам сбежал. С магией не всегда получается то, что хочешь. Не то бормотнул, не тем пальцем щелкнул… ха-ха!

— Передерутся, думаешь?.. Эх, эти жалкие твари! Колдуют, огни мечут, а все одно без нас не могут. Оружие — главная сила, главная магия! У кого в руке меч, тот и хозяин всему миру: людям, зверям, насекомым и… магам. А меч в руке кагана.

Начали прибывать отряды самых богатых. Даже кони щеголяли цветными попонами, стремена в золоте, в уздечках — цветные камешки. Всадники как картинки: в новенькой одежке, начищенных бляхах — все сверкает, звякает, поскрипывает кожа.