Юрий Никитин - Человек с топором

Олег вскрикнул, мощная сила скрутила Мрака, забила рот, нос, уши, следом он ощутил плеск… странный плеск, словно он утонул в собственной крови…

Он сжался, все тело ждало страшного удара, треска костей, но странное сладостное ощущение проникло под его кожу и разлилось по всему телу. Огромные ласковые ладони взяли и прижали к теплой, пахнущей молоком груди… Он плавает в теплом океане. Все вокруг, и этот океан в том числе, существует только для того, чтобы защитить его, беречь, а ему хорошо и сладко, счастливо, безмятежно. Он счастлив, бездумно счастлив, а когда откуда-то доносятся странные звуки, он знает, что здесь ему ничего не грозит и не может грозить, вокруг теплая ласковая плоть, дружелюбная, любящая и оберегающая, дающая жизнь и все-все для счастья, существующая только для него, и всей целью этой Вселенной является только он, самое драгоценное, и что эта Вселенная существует только для него…

Он покоился в этом сладостном мире вечность, иногда совершенно растворяясь в бездумной безмятежности, иногда пробуждаясь, когда какие-то мысли вяло ползли в истоме… нет, не мысли, просто чувства, даже они заметны на фоне абсолютного блаженства…

Вынырнул в тот же миг, так сказало сознание, как и занырнул. В том странном и сладостном мире он не дышал, даже не мыслил, ему просто было целую вечность хорошо и безмятежно, но сейчас вокруг возник черный космос, великое множество мельчайших тусклых точек, именуемых звездами, суровое сосредоточенное лицо Олега, и — низкий вибрирующий звук уверенно и мощно вошел в его плоть, начал подчинять ее, перестраивать, перемешивать…

Снова рывок, будто он плыл по реке, а его дернули снизу за ноги. Он с головой ушел в теплую воду… и сообразил теперь, что это не вода, а теплая кровь, а если не кровь, то околоплодные воды, потому ему так уютно и сладостно… Эта последняя мысль тут же растворилась, уступив место сладостному блаженному покою, безмятежному счастью.

Болезненный рывок, в глаза ударил яркий свет. Слева пылало огромное солнце. Крепкие руки держали цепко, потом тело сжало, как тисками, мир перевернулся, а чудовищное ускорение сделало руки и ноги тяжелыми, словно к ним подвесили планеты.

Солнце удалялось, Олег все еще держал, как коршун цыпленка. Мрак прислушался, но от низкого гула не осталось и тени. Устрашенные мышцы поспешно приводили в порядок тело. Мрак наконец высвободился, спросил хмуро:

— Что это было?

Олег вздрогнул.

— Скакнул… чересчур близко!… Вынырнул так близко от Центавра…

Мрак оглянулся на удаляющееся солнце:

— Это близко?

— Мрак, это солнце светит в тысячи раз слабее нашего! Мы чуть было не угодили прямо в него.

Мрак сказал уважительно:

— Ну и точность!

— Да, тут станешь точным…

Мрак еще раз прислушался, повертел головой. Они летят с некоторым ускорением, чернота, космос, далекие звезды, все вроде бы то же самое… но в то же время странное ощущение, что он снова в Солнечной системе. Несколько добавочных атомов на эту пустоту делают ее уже не пустотой, а некой атмосферой, что окружает планетную систему Альфа или, как ее, Центавра. Или не Центавра. Здесь нет планетной системы? Тогда просто некое пространство вокруг этой звезды, где была бы россыпь планет.

— Так что это было? — повторил он.

— Такое… ну… такое!

Олег ответил не сразу, а когда заговорил, Мрак удивился напряжению в голосе волхва:

— Тебя тоже тряхнуло?… У меня даже кости начали плавиться. Первый раз я скакнул на пару световых лет, но, когда вынырнул, тут же по башке этом гулом, ревом, этой жутью… словом, во второй раз меня унесло к Альфе Центавра. Не знаю, почему. Наверное, рефлексы умнее меня. А мы еще думали, таскать их с собой или бросить в лесу? А они вспомнили, что в Солнечной системе этого не было… Может, это случайность, а может, в самом деле весь Большой Космос наполнен этим ломающим кости гулом, а вокруг звезд островки безопасности? В смысле, хоть какая крохотная атмосфера, а глушит, нейтрализирует… Или же присутствие самой звезды как-то уравновешивает. Если так, тогда можно будет прыгать только от звезды к звезде…

Мрак перевел дыхание. Прежнее самообладание вернулось быстро, он сказал без всякой натуги:

— Ага, совсем крохотными скачками.

Он был уверен, что сострил удачно, ведь от звезды до звезды — бездны, звездолетам лететь тысячи лет, но Олег принял его слова совершенно серьезно, кивнул, проговорил тревожным голосом:

— Ты прав. Это ужасно. Но, наверное, можно не останавливаться на полустанках… Ведь звезды — это всего лишь видимые блестки на монолитной стене нуклонов. Мы можем проскакивать дальше…

Мрак вздрогнул:

— Сквозь звезды?

— Да, вероятность ничтожно мала, — ответил Олег отстраненно, он напряженно думал о чем-то другом, хмурился, кусал губы.

— Это ж все равно что… К тому же, а при чем тут звезды? Звезды ни при чем. Мы проскочим либо под звездами, либо над, а если даже и сквозь, то не через эту ерунду термоядерного газа, а… Ладно, не забивай голову. Она и так у тебя уже вытянулась.

— У меня?

Они неслись так сутки, потом еще и еще, а раскаленная огромная звезда оставалась на месте. Мрак уже почти доказал себе, что это не звезда, а просто все звездное небо впереди стянулось в одну точку, так получается при близкой к свету скорости, а сзади потому пустота, что свет звезд их перестал догонять: синие стали сперва оранжевыми, потом красными, а красные и вовсе ушли в инфракрасный диапазон, ставши незримыми. Красные звезды исчезли сразу, едва они двое набрали половину световой скорости, а теперь, когда сзади все так черно, а впереди — страшное горящее пекло, похоже, Олег что-то задумал…

— Готов? — донесся вопль.

Далеко впереди на фоне раскаленного шара несся темный комок. Как Олег это делает, Мрак не знал. Возможно, он сам выглядит комком грязи на фоне этого потрясающего великолепия.

На самом же деле в глазах темнело от ужаса при одной только мысли, что придется ускориться в сотни, если не в тысячи раз и… еще больше приблизиться к этому страшному раскаленному шару, ворваться в него, нырнуть в это море термоядерных реакций, где чудовищная температура в миллиардные доли секунды сдерет с его атомов все электроны и протоны, разорвет его, как страшный зверь разорвал бы его тело из плоти и крови длинными, как ножи, зубами…

Олег прокричал раздраженно и сочувствующе:

— Мрак!… Ты забыл, что до Тау Кита одиннадцать световых лет… с немалым хвостиком? Это вот так ползти… за двенадцать лет приползем!

— Пошел ты, гад, — сказал Мрак, — это мы ползем?

— Мрак…

Это не раскаленная звезда, напомнил себе Мрак в отчаянии. Это мириады далеких звезд со всего неба. Все они на расстоянии тысяч световых лет одна от другой. Это все оптический обман. Это все брехня.