Джим Батчер - Фурия Принцепса

— И потом, после того как тебя порицал за подобное, он признает сына Септимуса свободным гражданином. Продолжателя своего рода — без малейшего таланта заклинателя. И это после, как он сам поощрял дружбу Максимуса с ним. Как, должно быть, ты был зол.

Она склонилась отчаянно ища взглядом его глаза. Серое небо стало чернеть.

— Я сожалею. Мне жаль, что это произошло с тобой. Что, из-за интересов Империи, так сложилась твоя жизнь. Что ты потерял ту, что любил, и остался с той, которую ненавидел. Это несправедливо, Рокус. Септимус никогда не позволил бы этому случиться.

— Но его больше нет. И ради будущего ваших сыновей, сына вашего друга, Империи, вы должны отбросить эту н-ненависть.

В этот момент она уже ничего не видела.

— Пожалуйста, Рокус, — взмолилась Исана. Она знала, что ее голос звучит не громче шёпота. — Я прошу тебя воспользоваться мизерным шансом. Но без этого не будет ничего ни для одного из нас. Пожалуйста. Помоги нам.

В животе разгоралось пламя пожара, несмотря на то, что она не двигалась. Было легче сохранять неподвижность. Она слышала шаги неподалеку.

— Ария! — с мукой выкрикнул Рокус.

Холод. И темнота.

Шуар погибал.

Пока они ехали к кораблям, Тави убедился, что дороги последней свободной страны Кании превратились в склепы.

Несмотря на то, что основная масса ворда, возникающего из туннеля, направлялась на северо-запад чтобы ударить в тыл канимов, тысячи существ рассеялись по дорогам.

Где их легкой добычей стали потоки беженцев, когда селения канимов охватила паника.

Трупы рабочих канимов — их фермеров и ремесленников — лежали под открытым небом, непогребенные. Их растерзанный скот валялся рядом.

Канимы легко не сдавались. Трупы нападавшего Ворда лежали вперемешку с павшими волками и местами, казалось, более многочисленным отрядам удавалось справиться с нападавшими.

Кое-где, вероятно, верховые патрули из укрепления атаковали Ворд, тесня их от дорог и оставляя дорожки из раздавленных хитиновых оболочек среди окрестных холмов.

Все равно, предыдущие несколько дней были для шуаранцев кошмаром, наполненным кровью и смертями.

Без подкреплений, поступающих из туннеля или хладнокровного последовательного управления королевы Ворда, направляющей их туда, где они были необходимы, дороги стали менее смертоносными.

В сельской местности всё ещё можно было наткнуться на немногочисленные отряды Ворда, но их передвижения были хаотичны и децентрализованы, — то есть были смертельны только для тех, кого они превосходили по численности или кого заставали врасплох.

Безусловно, если бы вторая королева Ворда, командующая вражескими силами в укреплениях Шуарана, сменила позицию, отсутствие согласованности Ворда могло быть мгновенно устранено.

Отряд Тави мчался по дорогам, вынуждая таургов двигаться в максимальном темпе.

Дважды они подвергались атакам небольших бродячих групп Ворда, но огненная магия Макса и балесты Варга и Анага разрушили броню и охладили пыл нападающих прежде, чем те успели изготовиться к бою.

Как только они отошли достаточно далеко от места появления Ворда, количество столкновений с врагом и рукопашных схваток резко сократилось.

Они ехали всю ночь и остаток дня, останавливаясь изредка, только чтобы напоить таургов. Где-то за час до заката, они пересекали небольшой ручей, где около двух сотен канимов остановились на отдых.

Доспехов у них не было, вооружение многих составляли серповидные мечи, которые здесь служили орудиями труда жнецов. Некоторые из рабочих канимов были ранены, несколько — тяжело.

Хотя канимы никогда не были особенно шумным народом, тишина, окружившая отряд, когда они подъехали верхом, была осязаема. Тави мог остро ощутить вес их взглядов.

Он задался вопросом: забавно, а вдруг они считают алеранцев такими же странными и пугающими, какими ему показались Варг и охранники посольства канимов в Цитадели, когда он столкнулся с ними в первый раз.

— Я поговорю с ними, — сказал Анаг.

Каним с золотистым мехом соскользнул со своего таурга, который так устал, что не сделал даже малейшей попытки укусить или боднуть его, когда он спешивался.

Анаг шагнул к беженцам, направляясь к высокому Каниму, покрытому серо-золотой шерстью, который казался их вожаком.

Тави взял таургов, своего и Макса, и повел их вниз к воде.

Большой антилланец, изнуренный своими мощными заклинаниями и сражением в улье, просто рухнул на землю и уснул.

Тави оказался один на берегу ручья, за исключением нескольких таургов, которые слишком устали и хотели пить, чтобы доставить проблемы, и одинокого Охотника, выжившего при нападение на королеву Ворда.

— Спасибо, — тихо сказал ему Тави. — Вы и ваши люди спасли мне жизнь.

Охотник взглянул на него, его уши дернулись от удивления, что он постарался быстро скрыть. И склонил голову на алеранский манер.

— Как их звали? — Спросил Тави.

— Неф, — пророкотал Охотник. — И Кох.

— А вас?

— Ша.

— Ша, — повторил Тави. — Я сожалею об их утрате.

Долгое время Охотник ничего не говорил и глядел на ручей.

— Так ваш народ отпевает павших, — тихо сказал Тави. — Я слышал об этом прежде. Здесь есть кто-нибудь, кто отпоет Нефа и Коха?

Ша отрицательно махнул лапой.

— Их родственники отпели кровавую песню давным-давно. Когда они стали охотниками.

Тави нахмурился и склонил голову.

— Мы — смертники, — сказал Ша. — Мы посвящаем свои жизни служению нашему господину. И, когда это необходимо, жертвуем своими жизнями. Когда мы становимся теми, кем являемся, мы теряем свои жизни — свои имена, свои семьи, свои дома и свою честь. Остается только наш господин.

— Но благодаря их жертве были спасены, наверное, тысячи жизней, — сказал Тави. — И в вашем роду не принято оплакивать такой героизм?

Ша пристально посмотрел на него, сохраняя молчание.

Тави обдумал слова канима, затем медленно, понимающе кивнул.

— Они правильно служили и правильно умерли, ради цели, — сказал он. — Что тут оплакивать?

Ша снова склонил голову, на этот раз еще ниже.

— Ты понял, — Глаза канима сверкнули, когда он посмотрел на Тави. — Ты тоже готов был умереть в том месте, Тавар. Охотники знают, каково это.

— Я не планировал, что все выйдет подобным образом, — сказал Тави. Но, да, я не исключал такую возможность.

— Почему?

Тави взглянул на него.

— О чем ты?

— Зачем рисковать своей жизнью? — сказал Ша. Он указал на трудящихся. — Варг вам не хозяин. Это не ваши люди. Они не станут служить вам, если планируете использовать наших воинов против наступающего Ворда.

Тави немного обдумал свой ответ, прежде чем озвучить его.

— Моим долгом является защита тех, кто не может защитить сам себя, — в итоге сказал он.