Наталья Павлищева - Против «псов-рыцарей»

– Вятич, но время-то идет. Может, просто предупредить князя, что летом приплывут шведы, чтобы уже готовился, а? И нам самим надо что-то придумать. Я хорошо помню, что даже в самые теплые годы Ладожское озеро подо льдом почти до конца марта, мы однажды в апреле дрожали от холода, когда по Неве из Ладоги лед шел. А корабли плавать начнут и того позже. Сколько нам времени останется? Пока доберемся до Швеции, пока поймем что к чему…

– Я и сам об этом думал, но как иначе? Нам придется добираться через Висбю. Но в одном ты права, надо на всякий случай осторожно предупредить князя Александра. Только вот как это сделать, вокруг него и вообще в Новгороде трется столько странного люда…

И все-таки мы нашли способ пообщаться с будущим Невским. Вернее, нашла Анея. Выслушав наши страдания по поводу невозможности нормально, без любопытных ушей поговорить с князем, она лишь коротко кивнула, чуть приоделась и отправилась к своему приятелю архиепископу Новгородскому Спиридону. О чем говорила, нам не рассказала, но объявила, чтобы были готовы назавтра поговорить.

– С кем, с епископом или с князем?

– Зачем тебе епископ? С князем, конечно.

– Что ты ему сказала?

– Что есть люди, которым стоит доверять и которых стоит послушать. Не обманите ожиданий.

– Ты только молчи, – наставлял Вятич, – я сам скажу все, что нужно.

– Не доверяешь?

– Нет, просто ты у нас девушка увлекающаяся.

Пришлось согласиться, есть такое.

Вятич действительно говорил сам. Он спокойно объяснил, что, вообще-то, мы из Козельска, того, который уничтожил Батый. Князь вздохнул:

– Да он много что уничтожил.

Из этого заявления я поняла, что не одна я понятия не имела, где находился, например, Вщиж, князь Александр, кажется, и Козельск плохо себе представлял. Ошиблась, оказалось, что даже бывал, и не единожды.

Вятич стал говорить о том, что крестовый поход на Русь может начаться совсем скоро.

– Да знаю, который год собираются.

– А в этом году придут. В середине лета в Неву, потом на Псков.

– Откуда знаешь?

Вятич уклончиво объяснил, что знаний много и получены они праведным путем. Внимательно приглядевшись к сотнику, князь, видно, что-то для себя понял, потому что махнул рукой:

– А, какая разница. Говори.

Объяснения про летний морской ледунг шведов, датчан, норвежцев и остальных слушал внимательно, покусывая небольшие пока усики. Голубые глаза чуть прищурились, видно, Вятич задевал больные струны.

– Уже который год торговать не дают, не все, конечно, но многие. И чем мы им помешали? Если морской поход объявили, значит, на Ладогу пойдут, а если всей армадой, то Ладогу не удержать. Возьмут Ладогу, Новгород будет отрезан от моря. И биться нашими ладьями против них тоже никак. У нас больше торговые, а у них боевые. Нет у нас столько ладей, чтоб против всех сканов биться!

Кулак князя грохнул по столешнице так, что звякнула стоявшая на ней посуда.

– Куда ни кинь – всюду клин. Ополчение на ладьях только переправляться куда-то может, к морскому бою не приучено, и быстро не выучишь. Выходить против них в море – заведомо людей губить. И в Ладоге ждать нельзя. Новгородцы биться на земле приучены, а тут против такой силищи в море… Если все сразу пойдут, как их папа зовет, то не сдюжим.

Моя душа не вынесла таких княжьих страданий, было до смерти жаль юного Невского:

– Да поссорить их надо!

– Кого?

– Шведов, норвежцев, датчан… Биргера с кем там, с Улафом Фаси… Чтобы действовали врозь и вообще не все в поход пошли.

Я смотрела не на князя, ошарашенного таким предложением, а на Вятича. Тот даже глаза сузил, видимо прикидывая возможность такого развития событий.

– Как же их можно поссорить, если они там, а мы здесь? – усмехнулся Невский.

– А это уж наше дело, князь. Готовь дружину к пешему бою и оставь дозор по берегу, чтобы загодя предупредили о подходе. Настасья права, мы чуть помозгуем и снова к тебе придем. Только пока никому говорить не стоит, в Новгороде лишних ушей ох как много.

– Твоя правда, даже в ложнице иной раз боишься что-то сказать, так и подслушивают.

– Ничего, справимся… и не только со шведами!

Князя я, может, таким бодреньким заявлением и обнадежила, а вот со стороны Вятича вызвала бешеный взгляд. Чего он, я же не собиралась заранее рассказывать ни о Невской битве, ни о Ледовом побоище. Я почти обиделась.

Так и есть, стоило остаться одним, Вятич принялся выговаривать, что не умею держать язык за зубами.

В хоромах Анеи разговор пошел немного другой.

– Как ты мыслишь поссорить шведов и датчан?

– Вотрусь в доверие к Биргеру или вообще королю, другого не дано…

– И ты думаешь, я отпущу тебя туда одну? Нет, опасно, это не по ордынским тылам мотаться.

– Конечно, – с места поднялась Анея, – поедем все втроем.

– Чего?! – Лушка не просто возмутилась, у нее даже дыхание перехватило.

Анея спокойно кивнула:

– Ты третья.

– А… тогда ладно.

– Мало мне одной Насти, чтоб вас троих охранять! Все дома останетесь.

И тут я увидела такое, чему не сразу поверила. Анея просто скрутила кукиш и сунула его Вятичу под нос:

– Сами поплывем! То, что три бабы сделают, и сотне мужиков не сделать.

Мы сплотились и стояли плечом к плечу, словно готовые умереть друг за дружку. Наверное, так и было, но никто нападать не собирался. Несколько мгновений Вятич ошалело глядел на нас, а потом вдруг захохотал:

– Ну, Биргер, берегись!

– А что, мы ему покажем кузькину мать!

Лушка тут же принялась выдумывать, каким образом мы будем эту самую мать показывать. Бедный Биргер, если ему икалось от Лушкиных фантазий, то не завидую, потому как быть просто вздернутым на суку, причем обязательно за ноги, оказалось самым легким наказанием за одно только намерение плыть в сторону Руси.

– А давайте его в лесу раздетым к сосне привяжем и оставим на ночь, чтобы комары сожрали? А давайте вниз головой в кадушку? А давайте…

– Стоп! Биргер не Тишаня, как телок за нами в лес не пойдет и в кадушку головой добровольно не полезет. А давай без давай?

Лушка чуть похлопала на Вятича глазами и покорно согласилась. Ох, что-то мне не слишком верилось в послушание сестрицы… Вятичу, видимо, тоже. Он усмехнулся:

– Луша, и не выдумывай, наделаешь глупостей, не расхлебаем. Иначе оставим здесь.

– Нет!

Лушка с надеждой смотрела на мать, как-никак мы только что были солидарны против Вятича, но на сей раз Анея оказалась на стороне сотника. Да и я тоже. Бедолага со вздохом согласилась:

– Ладно, придумывайте сами…

– А мы здесь и придумывать не станем, там будет видно, как с ним бороться.

В словах Анеи был резон, но Вятич почему-то не согласился:

– Чего вы к Биргеру привязались? Одна жизни себе не мыслила, пока Батыя не убьет, теперь вы…