Наталья Павлищева - Убить Батыя!

Стало смешно, притащил, а теперь выпихнуть не может. Вятич внимательно вгляделся мне в лицо, то ли на нем все написано, то ли сотник тоже умел читать мысли…

– Что?

– Думаю о том, что ты меня притащил, а теперь обратно выпихнуть не получается.

– Что в этом смешного?

– А зачем ты меня вообще притащил?

Вятич чуть усмехнулся:

– Если останемся живы завтра, так и быть, расскажу.

– Если?! Да мы не имеем права погибать, пока не прикончили Батыя!

Почему-то взгляд Вятича стал жестким:

– Ты предлагаешь бросить деревню на съедение этой нежити?

– Ничего я такого не предлагаю! Я предлагаю выжить в борьбе с нежитью, потому как у нас не решена главная задача – убийство Батыя.

– У тебя, – уточнил сотник.

– А у тебя нет, что ли?

– Маньячка у нас ты, а я считаю, что вместо Батыя тут же найдется другая пакость, возможно, худшая, и все покатится дальше. Куда важнее запугать их так, чтобы к Руси приближаться боялись и поняли, что любой шаг на этой земле будет даваться трудно, дохода не принесет, зато грозит гибелью, причем бесславной.

– Кто бы спорил…

– Но для этого, ты права, завтра надо выжить самим. А поэтому ты сейчас внимательно меня послушаешь, но так, чтобы завтра это все не вылетело у тебя из головы, как вылетело при виде Вуги. Кстати, она нас там поджидает.

– Что?! Она же сгорела? Вятич, я сама видела, что она сгорела!

Я была в ужасе, неужели ведьмы не горят?!

– Сгорела, сгорела. Но это означает только то, что теперь она не может выйти из круга. Боишься? Я очень не хочу тебя туда брать, но у меня нет выхода, одному не справиться, мне нужна помощь.

– Боюсь, – я вздохнула, – но пойду. Не могу же я допустить, чтобы какая-то Вуга погубила моего Вятича!

– С каких это пор я стал твоим?

– А чей ты, интересно знать?

– А ты чья? – Что-то в голосе Вятича было странное…

– Я – твоя! Сам меня сюда притащил, а теперь отказываться будешь?

– От тебя откажешься, как же…

В лес я тащила себя уже не с таким усилием, как в избу к Веченеге, решив, что справлюсь и здесь. Но стоило переступить какую-то невидимую черту, как вокруг начало твориться то, от чего нас в предыдущий раз уберегли волки. Заколдованный лес показал себя в полную силу…

Это было жутко: я вдруг явственно услышала звук боя. Вокруг раздавались крики, звон оружия, ломались ветки, слышались удары мечей о щиты и о стволы деревьев… И при этом никого вокруг! По краю лес был еще не густым и между стволами деревьев и редким кустарником пока проглядывался шагов на двадцать в глубину.

Как же это жутко – слышать бой и его не видеть! Рука сама дергалась ответить, посечь кого-нибудь или уклониться от занесенного меча. Помня наставление Вятича, я с трудом, но удерживалась.

– Вуга, останови свою рать, мы не биться пришли!

Мы с Вятичем стояли спина к спине, чтобы нападение сзади не застало врасплох. Я напряженно вглядывалась в пространство между деревьями, но ничего пока не видела. Потом показалось, что какие-то неясные тени все же мечутся чуть подальше, словно не решаясь приблизиться.

Но вот перед нами возник огромный призрак Вуги.

– Ну что, пугать нас вздумала? Уменьшайся до нормальных размеров, мы тебя что маленькую, что большую не очень-то боимся.

Вуга действительно уменьшилась, проворчав:

– А чего она Гуглом грозила?

Невзирая на весь ужас положения, мне стало смешно, я ответила раньше, чем это успел сделать Вятич:

– Ладно, не буду!

– А фейсом?

– Живи пока. Только веди себя прилично.

– Как?

Вятич толкнул меня локтем, давая понять, что теперь в переговоры вступает он.

– Вуга, мы не хотим вредить ни тебе, ни твоей деревне. Послушай меня, души не могут оставаться вот так вечно, их надо упокоить. И славян, и врагов тоже. Хватит биться, позволь людям похоронить сородичей по чести, чтобы на могилу прийти, помянуть. Да и вражьим душам упокоиться не мешает.

– Закапывать станете? Крест поставите?

Я растерялась, едва не задав идиотский вопрос: а как же? Вятич опередил:

– Не мне решать, как сородичи сделают, так и будет. Души отпусти, они же маются.

Вуга вдруг почти плаксиво поинтересовалась:

– А я?

– А ты как хочешь. Захочешь – помогу отправиться в Верхний Мир.

– Хочу.

– Помоги сначала с лесом разобраться, нельзя же, чтоб жители подойти боялись, а души маялись.

– Чего надо-то?

– Ты же заклятие накладывала, думай, как успокоить.

– Ладно, посоветуюсь с Никлом. Жди.

Вятич быстро прошептал:

– Настя, смотри в оба, сейчас начнется.

Ни фига себе, эта тварь собирается нам устроить круговерть после моего обещания не травить ее Гуглом или Яндексом? Я не вынесла такого вероломства:

– Эй, ты только про Яндекс не забудь!

– Ты обещала…

– Я про Гугл обещала, а про Яндекс ничего не говорила. И про Рамблер тоже. Знаешь, сколько их в Инете есть…

Вуга явно вернулась:

– Чего ты хочешь?

– Того, чего и Вятич, – позволь упокоить души павших. Если не знаешь, как помочь, так хоть не мешай.

Я совершенно нечаянно наступила на любимый мозоль ведьмы, та взвилась:

– Чего это не знаю?! Сама наложила заклятие, сама и снять могу!

– А зачем тогда советоваться?

Ведьма, видно, почувствовала себя прижатой к стенке, проворчала:

– Ладно… Ты заговор против нежити знаешь?

Вятич фыркнул:

– Голову не морочь. Он не работает.

– Я не буду мешать – получится.

Сотник обратился ко мне:

– Ладно, Настя, держи-ка Яндекс наготове, я вижу, с этой бабушкой надо осторожно, она не хозяйка своему слову.

Вуга обиделась:

– Чего это не хозяйка? Сказала же – не буду мешать.

– А помогать?! – взвилась я.

– Я помогу. – Второй голос был мужским. Это явно пропавший колдун Никл. Соперничество есть соперничество, даже теперь, в бестелесном состоянии. Так и есть:

– Сама справлюсь!

– Ты сможешь отделить наших от чужих? Чтоб своих не покалечили?

– А с чужими справитесь?

– Я помогу, – снова заявил Никл.

– Настя, ты все помнишь, что я тебе говорил? Никакой самодеятельности, здесь поможет только настоящий заговор, потому повторяй, как я, и руби мечом. Сейчас на нас полезет вся татарская нежить, что столько времени томилась. Их надо перебить, чтобы угомонились.

Так и есть, в воздухе замелькали какие-то тени, завихряясь в темные клубки. Теперь мы не могли стоять спина к спине, чтобы не поранить друг дружку, Вятич только успел напомнить:

– Далеко не отходи.

Какой тут не отходи, на меня перло что-то такое, от чего хотелось либо заорать «ой, мамочки!» и броситься со всех ног, либо с матами кинуться в атаку. Я вовремя вспомнила, что ни то, ни другое нельзя, заорала выученное со слов Вятича, правда, все равно с вариациями, но без Гуглов и Яндексов: