Олег Верещагин - Не остаться одному

Я не сопротивлялся, внутренне готовясь к тому, что меня ожидало (в том, что не будет ничего хорошего, я был уверен, тем более что меня опять-таки не били и вели осторожно). Земля под ногами была сухой и теплой, я ощутил дыхание и жар толпы, услышал сдержанный шум голосов – голосов урса.

Потом меня куда-то столкнули – в яму, неожиданно и резко. Я выставил вперед руки, готовясь к падению… но оно оказалось коротким, и земля больно ударила по ладоням, как всегда бывает, если ты приготовился упасть с высоты, а оказалось, что она невелика.

Я вскочил, одновременно сорвав повязку.

Меньше всего я ожидал увидеть то, что увидел.

Я находился в круглой яме, похожей на конфетную коробку из глины, обожженной до твердости камня – даже цвет у нее был красновато-кирпичный. На верхнем краю ямы – по всему периметру, на высоте примерно двух метров – стояли урса. Они уже почти не болтали, переговаривались заинтересованно, а смотрели с откровенным любопытством. Губастые рты скалились, блестели подпиленные зубы и лезвия наклоненных ассегаев.

Кроме меня в яме – шагов тридцати в диаметре – никого не было.

Я облизнул высохшие губы, не переставая оглядываться. Чувство опасности не просто сигнализировало – оно вопило в голос…

Опасность появилась сзади, но я успел повернуться еще до того, как она стала реальной. Над краем ямы, среди раздавшихся в стороны урса, выдвинулся решетчатый край клетки. Я услышал сиплый… звук, скажем так, похожий на стон, но стон не больного человека, а… а опасного сумасшедшего. Точнее подумать я и не успел.

На окаменелую глину бесшумно и от этого еще более страшно соскочил зверь. Очевидно, его выпихнули силой, и он упал, но, как и все кошки, упал на лапы. Не глядя на меня, поднял голову, осмотрел верхний край ямы, ощетиненный ассегаями. И неспешно развернулся ко мне.

Я был один. Я был ближе. Я был без оружия.

Я не знал, что это за зверюга. Олег Фирсов определил бы, а я видел только, что это странно короткий – метра полтора – но очень высокий – почти столько же в холке! – невероятно широкогрудый хищник с мощными, чуть кривоватыми передними лапами, короткими задними (от чего он весь казался каким-то перекошенным) и куцым хвостом, резко подергивающимся вправо-влево. На длинной, сильной шее сидела неудобно-прямоугольная голова с маленькими круглыми ушами и длинными – в две ладони – клыками, медленно выдвигавшимися сейчас из кожаных «чехлов» на подбородке. Желтые немигающие глаза светились нерассуждающей холодной злобой.

Я увидел, как на загривке зверя поднимается жесткая шерсть. Тихое, страшное рычание заклокотало в горле рыжей твари.

«Саблезубый тигр, – спокойно подумал я. – Так. Меня что, тащили в эту даль, чтобы тупо затравить тигром в паршивой яме?»

Мне стало тоскливо. Тоска сжала горло; тигр двинулся вперед. Я невольно попятился. Сколько он весит? Килограммов триста? Наверное, меньше, но не намного… Собьет прыжком с ног, закогтит и тут же раздавит голову пастью. Не очень долго… Бегать от него по яме? Смешно, урса уписаются…

Нет, не побегу, решил я. Но вновь попятился – тело бунтовало. Припадая на широко расставленные передние лапы, тигр двигался ко мне, клокоча горлом. Его клыки обнажились полностью…

За моей спиной что-то зазвенело – упругим, знакомым звоном. Словно в момент смертельной опасности окликнул друг. Я не оглянулся.

Я уже знал, что это. И продолжал отступать, но уже осознанно, пока не ощутил ступней холодную сталь.

Не глядя, одним движением, я подсунул ногу под лезвие и бросил оружие в правую руку.

Это был хиршфенгер – точно такой же, каким фехтовал против меня Андерс Бользен на мысе Малея в мае 88-го. Два года назад.

«Ну вот и все, – весело подумал я. – Теперь я умру в любом случае, но умру в бою. Кончился плен… Неужели эти идиоты и правда думают, что я отдам оружие, если убью тигра?!»

Я посмотрел на верх ямы и громко сказал:

– Хотите, чтобы я вас поразвлек? Сейчас развлеку, не беспокойтесь…

Я покрутил палаш, отключившись от «зрителей». Тигр медлил. Он увидел сталь в моей руке и не спешил нападать, потому что знал, что это такое.

И было в его глазах что-то от глаз Марюса… или Нори-Мясника… Что-то жестокое, но человеческое, чего не было в глазах наблюдавших за нами урса.

Я усмехнулся и отдал салют тигру…

Тигр все-таки бросился первым – не прыгнул, а именно бросился, взмахнув лапой, на которой выросли разом четыре страшных, чуть изогнутых трехгранных когтя. Я рванулся в сторону, прыжком спас ноги от второй лапы и тут же, приземлившись, вновь прыгнул – еще дальше в сторону, потому что страшные клыки сверкнули у моего паха. Почти тут же я выпадом раскроил тигру нос, и кровь закапала с его клыков – его же кровь. Шарахнувшись вбок, он фыркнул и замотал головой. Я метнулся вперед, но удар оказался неудачным – тигр очень быстро развернулся, и хиршфенгер вместо того чтобы перерубить ему крестец, рассек залившуюся алым рыжую шкуру. Тигр отплатил мне тут же. Он всего лишь зацепил меня когтем – по левому бедру снаружи – и кровь хлынула на глину, расплываясь черными пятнами. Следующий удар лапы выпустил бы мне кишки, но я отскочил и удачно рубанул по этой самой лапе – острие ударилось в кость, и саблезуб, поджав лапу, захрипел от злости и боли.

Тогда я рванулся вперед, держа хиршфенгер обеими руками для укола. Лезвие вошло точно под левую лапу.

Тигр дернулся, отшвыривая меня прочь. Я прокатился по глине, ссаживая локти, колени и ладони, вскочил…

Тигр умирал. Разинув пасть, он выплевывал кровь, одновременно когтями пытаясь достать палаш, сидящий под лапой. Потом – закашлялся, выгнул спину… и рухнул на бок. Скребнул задними лапами.

Все. Кровь еще продолжала течь из пасти, но уже просто вялым ручейком.

Я подскочил к нему и, наступив ногой на еще теплый, еще живой бок, вырвал оружие. На миг кровь хлынула из пасти сильней, но и только.

– Цирк кончился, – пробормотал я, ладонью затирая рану от когтя, – начинается театр драмы… Ну, что притихли? – поинтересовался я уже у урса и громко. – Кто заберет у меня палаш?

Кажется, никому не хотелось этого делать, никто и не стремился. Но и растерянными они не выглядели.

Странно .

Снова какое-то движения я уловил за спиной. Слона они сюда решили спустить, что ли?

Но это была всего лишь удобная приставная лестница, по которой спускался…

Я даже заморгал. В окружении того, что было рядом, фигура, с пыхтением сползавшая про лестнице, выглядела комичной и нелепой. Я продолжал моргать. Этот персонаж, ничуть не напоминавший урса, очень походил на короля Дуляриса из любимого мной фильма «Полет в страну чудовищ» – какое-то полосатое балахонистое одеяние, длинный вислый нос, вывернутые губы, маленькие глазки… Только Дулярис был высоким и тощим, а этот – низеньким и толстым. Даже на расстоянии я ощущал противный запах пота.