Андрей Максимушкин - Не герой

Виктор Николаевич как вернулся из госпиталя, так, недолго думая, нанялся на грузовой теплоход. Человека тянуло к воде, не мог он на берегу жить. Димон, Санек и Вовка тоже без дела не остались. Санек в приказчики пошел, тканями и одежей торговать. Дима и Вовка Конопатый нашли себя на механическом заводе. Пока рабочими у станков, затем видно будет – если подучиться, можно и выше подняться. Девушки и так без дела не сидели. Лиза, Катя и Женя трудились счетоводами. Лене сами боги велели пока дома с ребенком сидеть, это дело святое.

В августе из армии вернулся Гельмут Брянский. Пирушку по этому поводу закатили знатную. Ученый познакомил новых друзей со своей женой и детьми. Они приехали в Святославль сразу после войны. Ближе к осени Димон и Женя сыграли свадьбу. Дело хорошее, стоящее. Дом есть, надо и со второй половинкой объединяться. Да и дом без детей не дом. Скучно жить бобылем, и друзья-соседи не поймут. У вендов в почете были мужчины, имевшие детей.

Поначалу Владмир в академии осматривался, прислушивался к разговорам, много читал, готовился, изучал свою работу. Он тяготел к истории и землеведению. Нравилась ему механика, искренне интересовался строительными науками. Какое именно направление выбрать, он пока не решил, но твердо знал, что в свободное время будет собирать материалы по Империи, провальцам и всему, что касается соседних миров.

Учиться приходилось много. И школьные уроки вспоминать, и полученные в институте знания освежать, и новое впитывать. Зачастую вечером после работы Владмир открывал справочники и читал допоздна. Лена старалась мужа не беспокоить, понимала все. Но и Владмир не отлынивал от домашних дел, маленький ребенок – большие хлопоты. Жене одной трудно, приходится помогать, даже просто сидеть с малышом, пока милая отсыпается после бессонной ночи и тяжелого дня. Самому Владмиру времени на сон катастрофически не хватало, но человек он был крепкий, держался. Он вполне мог не спать сутки напролет, а потом наверстать упущенное, армейская привычка сказывалась.

На почве общего интереса к Империи Владмир еще больше сблизился с Гельмутом Брянским.

– Да, маловато мы знаем о нашем западном соседе и покровителе, – заметил Владмир, облокачиваясь на дубовый стол в профессорской деловой комнате.

Дело было вечером, после работы. Они за чаркой меда обсуждали, что им удалось выяснить за последний месяц.

– Внешне они открыты, но в действительности не говорят того, что не хотят, чтоб мы услышали, – согласился профессор.

– Идеальное общество. У них нет лишних людей. Достижение.

– Это кажется идеальным обществом. Помнишь судьбу нашего беженца? Не вписываешься в рамки – тебя перевоспитывают или изгоняют. Или ты сам уходишь.

– Для моей родины это недостижимо, – грустно молвил Владмир.

– А что у вас делают с отребьем?

– Ничего. Такие либо всю жизнь проводят на каторге, либо во власть пробиваются.

– Жуть. И много у вас татей во власти?

– Да, почитай, все. Достойные люди там не задерживаются, съедают их.

– Страшны дела твои, Род, – покачал головой Гельмут. – Ладно, что в архивах нарыл?

– Ты говорил, что Империя управляет тремя соседними ветками, так?

– Так. В том числе и твоей. Опытное поле.

– А мне кажется… нет, не кажется, а так и есть – ваш мир тоже давно живет не по своей правде.

– С Империей это немудрено. Тормозят или разгоняют?

– Тормозят. Обрати внимание: Вендия постоянно воюет с ханством. Каждое десятилетие вспыхивает война между саксами, франками и римлянами. Греки на ножах с финикийцами и арабами. Финикия сама не помнит, когда у нее был мир на границах.

– Ты хочешь сказать, что войны должны подстегивать развитие оружейного дела?

– Верно! В моем мире именно большие войны подгоняли прогресс, оружейники всегда открывали новое, бежали вперед, а потом уже передавали свои разработки другим. Нет, не передавали, а старались выжать из них как можно больше. А что у вас?

– И мы развиваемся. Полсотни лет назад бронеползы были хуже, пушки слабее, только-только первые самоходы на громовом токе появились. Громовые кадки за два десятилетия стали меньше, мощнее и более емкими.

– Мало. У нас за полвека появились атомные бомбы и атомные громодельницы, ракеты. Ракеты стали самонаводящимися, реактивные самолеты летают на самом верхнем небе, быстрее звука в три раза. Раухеры появились и быстро стали очень мощными и очень маленькими. Мы в космос вышли, врачебное дело вперед шагнуло.

– Да, быстро. У нас на это лет сто ушло, а кое в чем отстаем… – Гельмут задумчиво потер подбородок. – Ты думаешь, мы должны были расти быстрее?

– Да!

В ответ на это горячее восклицание Гельмут загадочно усмехнулся, молча разлил по чаркам мед.

– Ну, промочим глотку.

Они выпили.

– Ты говоришь, мы должны были расти быстрее, – продолжил профессор, поставив чарку. – Так посмотри на Империю. Давно другие планеты осваивают.

– Империя – это Империя, – не сдавался Владмир. – А Вендия? А ханство? А другие страны? В одном обгоняете, в другом сильно отстаете. Военное дело. Космос. Самолеты.

– Да, Вендия отстает. Но Империя-то всех опережает. Мы говорим о нашей ветке, а не отдельной земле нашей ветки.

– Но ты согласен, что Империя тормозит развитие?

– Спору нет. Давно всем известное дело. Нам мягко, но настойчиво рекомендуют не спешить, не лезть поперек темных богов.

– И, кроме того, война у нас – это добрая традиция. Это поединок воинских сословий, боярская потеха. Потому и не спешим оружие улучшать.

– Непривычный взгляд… – Владмир еле сдержался, чтоб не брякнуть что-нибудь похабное. Уж слишком не вязался образ современной Вендии с обычаями былинных времен.

А впрочем, что здесь думать? Прав боярин. Вендия до сих пор страна позднефеодальная. Сословные различия имееются, кровная месть и наследный долг почитаются, до сих пор о человеке по его роду судят. Почему б не остаться рыцарскому отношению к войне? Настоящему рыцарскому отношению, не из романов, а из жизни.

– Избавить Вендию от влияния Империи сложно, – сказал Владмир. – А вот найти своих людей в Империи, найти недовольных Империей, предложить им цель – это можно.

– Сильно. Я лично полагал, что нам легче будет решить вопрос межмировых пробоев, найти дорогу в соседние ветки.

– А как? – Владмир считал эту задачу неразрешимой, по крайней мере наличными силами. Воображение рисовало циклопические реакторы, промышленные комплексы, космические станции будущего, огромный ускоритель, некую машину, рвущую пленку реальности, перебрасывающую мост в родной мир.

– Работать. Искать ученых, выкапывать забытые открытия. Раз Империя смогла, то и мы можем. Вендская наука сильна. Чтоб создать свою разведывательную сеть в Империи, надо ездить в Империю. Мы не можем. Не пустят… – Гельмут взглянул на часы и с хитринкой посмотрел на Владмира. – Сейчас должен прийти один наш старый знакомец… Посыльного с запиской присылал. Я его пригласил на девять.