Роберт Сальваторе - Древнейший

— То есть?

— Если откажетесь, то лишитесь жизни, — пояснил вангардец и, заметив, как глаза Брансена сузились, а плечи расправились, добавил:

— Равно как и ваши спутницы.

Если бы Маккидж поднял на дыбы своего коня и заставил его ударить Брансена копытами по лицу, то вряд ли это подействовало бы сильнее, чем только что сказанные слова.

— Да как ты смеешь?! — вскричал молодой человек, но Доусон отъехал назад, в то время как охрана стала теснить Брансена и женщин.

— Попрощайтесь с ними, Разбойник, — настаивал Маккидж. — Мы уезжаем немедленно. Вы должны будете исправно служить нам в течение зимней кампании, и если мы дадим отпор самхаистам, то вы вернетесь. Все преступления будут прощены. Я сам отвезу вас на «Мечтательнице» куда угодно, — пообещал он и, развернув лошадь, посмотрел в упор на взбешенного Брансена. — Это лучшее, что вам могут предложить, Разбойник. По распоряжению самой дамы Гвидры я имею законное право хоть сейчас отдать приказ воинам убить вас. Так что собирайте вещи и прощайтесь. Сегодня ночью нам предстоит долгий путь, а завтра придется пройти еще больше.

Брансен ощутил внутри такую же пустоту, как тогда, когда узнал о казни Гарибонда.

В голове молодого человека вертелась единственная мысль: «Шанс упущен».

Он не понимал, как быть дальше и что делать. Царившая в душе сумятица порождала чувство вины, которое лишь усугубляло ее. Брансену казалось, что его засасывает куда-то вниз.

«Как ловко Доусон Маккидж обвел нас вокруг пальца! Отряд воинов за порогом, наше положение безнадежно. Этот хитрец заманил нас в идеальную ловушку», — думал Брансен, сидя в маленьком доме, спиной прислонившись к двери, с гематитом на лбу под черной шелковой косынкой.

— Можно сбежать через заднее окно и перелезть за стену, — предложила Кадайль, повязывая мужу на руку повязку, которая теперь, когда его разоблачили, была не более чем украшением. — Мы скроемся в густом лесу прежде, чем Доусон и его люди обнаружат наше отсутствие.

— И куда пойдем? Нет, — Брансен решительно покачал головой, — этому лесу нет конца. Даже если допустить, что ты сможешь идти, подумай о матери. Она уже немолода.

— Тогда иди один, — настаивала Кадайль. — Прошу тебя, Брансен. Какой из тебя наемник? Разве ты будешь получать удовольствие, убивая альпинадорцев, которые ничего плохого тебе не сделали?

— Выбирать не придется, — ответил молодой человек, повторяя слова Доусона.

— Беги!

— И оставить вас на милость леди Гвидры? Ты же слышала, что сказал Доусон.

— Он нас не обидит.

— Еще как обидит, миледи, — отозвался Маккидж, заглянув внутрь. — Это прискорбно, но верно.

Брансен зло посмотрел на вангардца и инстинктивно схватился за свой великолепный меч. Но Доусон был прав. Если бы не он, монахи уже убили бы Разбойника, опасаясь гнева владыки Делавала.

— Вы не понимаете, в каком мы положении, — продолжал воин, входя в дом. — Нас прижали к заливу. Самхаисты и их монстры вырезают наш народ целыми деревнями. Мужчин, женщин, детей — всех! Даже скотину не щадят. Поймите, я вовсе не горжусь тем, что обманул вас, но, если что, свою угрозу выполню, можете не сомневаться, — сказал Доусон и в упор посмотрел на Брансена. — А теперь пора, — объявил он и исчез в дверном проеме.

Кадайль, а затем и Каллен, ошарашенные произошедшим, в отчаянии бросились на шею Брансену. Их плечи сотрясались от рыданий. Молодой человек тихонько отстранился, чтобы устоять на ногах, поцеловал жену в щеку и вытер ее слезы, хотя на их место тут же набежали другие.

— Я вернусь, — пообещал он. — Не сомневайся.

С этими словами Брансен вышел вслед за Доусоном.

— Не отвлекаться! Иначе не выживете. — Брат Джавно старался перекричать шум битвы, снова разгоревшейся под крепкими стенами часовни.

Снизу летели копья, наспех выструганные из палок, в ответ на варваров градом сыпались камни. Слышался постоянный стук деревянных молотов о каменную кладку — это варвары безрассудно пытались пробить неприступную стену, вызывая насмешки монахов.

Два молодых абелийца переглянулись с очевидным беспокойством, и это было понятно. Им сейчас предстояло оказаться в самом центре вражеского войска!

— Брат Фальдо, ваша задача в том, чтобы удержать силу серпентинита, — повторил Джавно. — Любой ценой! Даже если вам в грудь воткнут копье, не позволяйте его магии рассеяться!

Фальдо надел на плечо большой, но удивительно легкий щит и послушно кивнул. Второй доброволец, брат Муркрис, взял напарника за руку, и они вместе нехотя подошли к секретной двери в той стене, у которой шла самая горячая схватка. Муркрис подставил Джавно ладонь. Тот кивком приказал брату Фальдо установить серпентинитовую защиту и вложил в руку подающего надежды собрата рубин, камень огня.

Через мгновение обоих монахов охватило бело-голубое сияние.

— Идите в самую гущу, — шепнул Джавно.

По его сигналу двое других братьев быстро распахнули дверь. Джавно вытолкал перепуганную парочку наружу, заскочил обратно и без сил оперся о стену, понимая, что они не продержатся долго.

Действительно, не успели монахи и шагу ступить от двери, как их уже заметили. Фальдо благоразумно заслонился щитом и сосредоточился на серпентините. В щит попало сначала одно копье, затем другое, но он сумел сохранить магическое прикрытие. Варварское оружие из многослойного дерева, обтянутое кожей, не могло пробить хитроумный волшебный кокон.

Но альпинадорцы отважно наступали и в какой-то момент протаранили Фальдо так сильно, что тот ударился плечом о свой щит, пошатнулся и едва не упал. Абелиец кое-как удержал серпентинитовую защиту, но руку напарника выпустил как раз в ту секунду, когда Муркрис с помощью рубина создал огромную шаровую молнию.

Связь с Фальдо порвалась. Муркрис остался без защиты от созданного им самим огненного шара и полыхнул вместе с несчастными варварами.

Отовсюду раздались крики, стоны, кругом гудело пламя. Растерявшийся и потрясенный брат Фальдо, не зная, что делать, сквозь дым попятился назад к двери. Кто-то ударил его по спине, но монах успел забежать внутрь. Джавно и другие товарищи заперли за ним дверь.

— Я держал защиту, — сквозь рыдания пытался объяснить молодой абелиец, внезапно осознав, что смерть друга Муркриса на его совести.

Не успев договорить, он упал. Оказалось, что в спину Фальдо ударило копье, пробившее почку.

— Отнесите его к отцу де Гильбу, — крикнул Джавно двум другим монахам и устремился вверх по лестнице, ведущей к парапетам.

Там он обнаружил, что собратья почему-то перестали швырять камни в противника, перегнулся через стену и все понял.