Елизавета Шумская - Цена слова

И лишь она одна смеялась, и ничего ей не делалось. Ее давно боялись, старались обходить стороной. Но в какой-то миг поняли, что именно ведьма Вергилия стоит за всем этим. Хотели потащить ее на костер, но, когда пришли в ее дом, ведьмы там не оказалось. Потом ее видели во многих местах, но поймать не сумели, а кто пытался, на утро обнаруживал своих детей без рассудка. Теперь таких начали находить и просто на порогах пустых комнат. Не спасало даже присутствие в доме кого-то из родных или слуг.

Паника охватила город. Люди в спешке уезжали и отсылали своих детей из Стонхэрма, требовали от магов вмешаться, устраивали повсеместные облавы, боялись даже на шаг отпустить от себя молодых родственников. Но страшная судьба умела бороться со всеми предосторожностями. И никто не знал, как с этим справиться. Никто не знал, что делать.

Но однажды случилось чудо. Все прекратилось. Просто само собой. Никого не сожгли на костере и не уничтожили. Не было масштабных боев с нечистью. И никто из магов не сказал, что это его стоит благодарить за спасение. Но однажды из города ушел странный художник-бродяга, видевшие его глаза горожане в один голос утверждали, что в них вспыхивало красное пламя, а в самом Стонхэрме появилась картина-портрет с изображением не молодой и не старой ведьмы. У нее было злое лицо и тьма в глазах. А тот, кто смотрел в них, лишался рассудка. Этой картины нет ни в одной галерее и ни в одном доме, и одновременно она может появиться в любом из них. Сама по себе. Говорят, что в нее неизвестный художник - маг? демон? колдун? - заключил Вергилию, но ее злоба так сильна, что даже сейчас она не может успокоиться. И по-прежнему стоит быть осторожнее, отворяя дверь в пустой дом и смотря на портреты».

Стонхэрм был полон страшных сказок. Ива подозревала, они ему нравились. В его тенях таилось много неизведанного и опасного, и оно имело точно такое же разрешение на жизнь, полученное у этого странного города, как и все остальное, что в нем было.

Но, открывая дверь в свою комнату, травница невольно задержала дыхание, готовая отразить любое нападение. Она отлично понимала, что просто напугана этой историей и что Вергилии, если она действительно была причастна к случившемуся тогда, не могло хватить грани двери. Ей, чтобы появиться, нужен был страх, неосознанный и инстинктивный. А именно его сейчас травница и испытывала, но сделать ничего с собой не могла. Она сама была из ведьмовского рода, и темные силы давно тянули к ней свои лапы. Каждый раз их прикосновения отзывались в ней отчаянным соблазном и невыносимым холодом. Он разливался страшной пустотой, выжигающей все, что составляло ее жизнь, не события, а чувства, ощущение того, что любима - друзьями, тетушкой, может, кем-то еще, - оставляя лишь боль и страх.

И потому она отлично понимала, сколь много может настоящая ведьма. Как проходить через грань между мирами, как проникать в страхи, тянуть из людей силы и… легко потерять свою душу, себя в этой тьме.

Ива осторожно закрыла дверь, не удержалась и оглядела стены. Никаких неучтенных картин на них не было. Юная чародейка тут же обругала себя трусихой и бесхребетной паникершей и попыталась успокоиться. «Как же не хватает Щапы!» «Ага, может, тебе еще тряпичную куклу в постельку положить?» - тут же съязвила она самой себе и начала раздеваться, чтобы лечь в постель. Потом долго еще ворочалась, пока не забылась нехорошим сном.

И в нем ей вновь виделась черноволосая женщина с резкими чертами лица, сидящая в большом кожаном кресле и задумчиво подпирающая подбородок кистью тонкой руки. Ива в который раз поразилась, как можно выглядеть настолько сексуальной - по-женски сексуальной - и одновременно жесткой, по-мужски жесткой. А еще она подумала о том, что с каждым разом Катерина выглядит все менее похожей на ту девушку, которую Ива когда-то лечила в незнакомом враждебном лесу.

Травница отлично помнила их первую встречу, если это можно так назвать. Помнила ее бледное лицо, черные локоны с парочкой цветных прядей, какие любят жители южных островов. На ней была странная одежда и какие-то украшения. Но она была… нормальной. Обычной девушкой, каких много вокруг. Потом Ива и Т’ьелх выяснили, что у нее повышенная регенерация и глаза иногда светятся в темноте. Она странно порой реагировала на вполне привычные явления.

- Что это за земли?

- Самая граница земель клана Кошек.

- Красиво-то как. У нас нет таких лесов. И тишина какая-то особенная… Костер потрескивает, птицы перекликаются, деревья скрипят - и все равно тишина. А воздух… что за воздух! Я таким и не дышала никогда…

Она не знала самого обычного и говорила странные вещи. А еще она могла общаться с духами. Но более всего Иве запомнилось то, как она смотрела на Т’ьелха - будто в любой момент может взять. Меньше чем год назад знахарка была гораздо наивней и думала, что ее возлюбленный устоит перед соблазном, потому что любит ее. Теперь она просто понимала, что такой тертый калач, как капитан пиратского, то бишь, простите, контрабандистского судна, просто печенками чуял, что с этой женщиной лучше не связываться.

Иногда Ива думала, как все сложилось бы у нее с Т’ьелхом, встреться они сейчас или еще через пару лет. Тогда ее влюбленность была детской, открытой, доверчивой. Нет, она не мечтала, что они всегда-всегда будут вместе, но она распахивала перед этим эльфом всю душу, полностью отдавала себя в его власть. И надо отдать ему должное, он берег ее, защищал, потакал, баловал, но однажды ушел. Это было неизбежно. И было обставлено так, что она не страдала. Ни предательства, ни склок, что неизбежно следуют при окончании любви, - он просто ушел. Уплыл на своем грациозном стремительном корабле, что до сих пор виделся ей во снах. Где плавает он сейчас? И каких девушек перевозит в своей каюте? Называет ли Темный эльф их «Аллори’а»? [2]

Травница открыла глаза, и внезапно на них навернулись слезы. «Я вижу его отражение в твоих глазах», - сказал ей еще осенью Ло. И сейчас она наконец поняла: он больше не вернется. К ней. Нет, не то чтобы она ждала или мечтала об этом. Просто нужно было идти дальше. Не просто жить как живется, но и смотреть на других мужчин. Встречаться, влюбляться, заниматься любовью. Ведь ей на самом деле этого тоже хочется. Магия и друзья - это не все, что есть в жизни. Кто-то может ограничиваться только любимым делом и теми, кто рядом, но ей… ей нужен тот, кто будет любить и видеть в ней женщину.

Слезы все лились и лились из карих глаз. Минуты три. Потом знахарка перевернулась на другой бок, подушку тоже положила обратной стороной и признала, что не прочь сейчас оказаться в мужских объятиях. Крепких и сильных. Однако мир не был совершенен, и уж тем более мужчины, так что Ло упустил столь удобный момент, сладко посапывая в своей кровати в домике по соседству. Пришлось Иве засыпать в гордом одиночестве.