Роман Артемьев - Хроники Аскета. Третья сила

Попасть на территорию больничного комплекса оказалось традиционно сложно. Даже если отбросить в сторону веские доводы о необходимости покоя для пациентов, нужно учитывать, кто здесь лечится и какие именно силы недовольны развитием псионики в стране. По поводу «кто» можно сказать просто — элита. Чиновники не самого низкого уровня, богатеи, кинозвезды и прочие люди, обладающие статусом в обществе. Пациенты с улицы быстро оперировались, а затем раскидывались по другим больницам или санаториям, хотя для особо тяжелых случаев существовал специальный корпус. К счастью, на мое имя Фролов заказал пропуск.

Встретили меня торжественно.

— Виктор Андреевич! — Навстречу спешила целая делегация во главе с главврачом. — Здравствуйте, Виктор Андреевич!

— Здравствуйте, Олег Михеевич, — кивнул я в ответ, отмечая кислые лица некоторых представителей свиты. Похоже, рады видеть меня тут далеко не все.

Но и друзей здесь тоже немало. Среди целителей я пользуюсь определенным уважением из-за разработок в области нейрофизиологии и нейрохимии. Для псиона со стажем нормальной практикой является совершенствование собственного таланта сразу в нескольких направлениях: Злобный, например, большой специалист по ядам и эксперт в лечении ожогов, Дед известен работами в области регенерации тканей, Белоснежка могла бы зарабатывать на жизнь коррекцией зрения. Я остановился на мозге и нервной системе. Постольку, поскольку до меня использовать экстрасенсорику в таком ракурсе никто не додумался — или же на разработки прочно прилепили гриф «совершенно секретно» — приоритет первооткрывателя автоматически закрепился за мной. Одно время я даже преподавал в Академии, правда, недолго.

С Олегом Михеевичем Харченко судьба меня свела во время очередной операции против чужаков. Он штопал одного из моих бойцов, я случайно проходил мимо. Псионов тогда было мало, большинство знали друг друга в лицо и почти ничем полезным не владели. Харченко недавно инициировался, поэтому работал так, как умел, мне же Даниил к тому времени показал несколько полезных методик. Слово за слово, разговорились. Я кое-что подсказал врачу, он в ответ поделился своим опытом. Так и познакомились.

— Когда Фролов сообщил, что вы приедете, я сначала не поверил, — улыбался целитель. — Случай не выглядит настолько запущенным. Мы с вами сколько не виделись? Года четыре?

— Примерно. У вас здесь красиво.

— Спасибо, — откликнулся врач. — Хотите осмотреть поближе? Я проведу, покажу, что поменялось. Мы только за последний год два новых корпуса построили.

— В другой раз. Я слегка ограничен во времени.

Харченко хмыкнул:

— Когда он наступит, другой раз? Впрочем, как скажете. Давайте пройдем ко мне.

Кабинет главного врача находился на четвертом этаже центрального здания. После того как молоденькая секретарша принесла нам крошечные кофейные чашки с каким-то печеньем впридачу, Олег Михеевич засыпал меня разными вопросами. Он фанатик науки, других интересов в жизни у него практически нет.

— Насчет вашего одержимого, — наконец перешел он к теме моего сегодняшнего визита. — С ним произошло что-то особенное?

— Нет, насколько мне известно. Я занимаюсь этим вопросом по причинам личного характера. Или дух выглядит необычным?

— Как вам сказать… — замялся Харченко. — Небольшая странность. Пришелец слабенький, таких рядовой волхв изгнать способен, но почему-то наш шаман в этот раз не справился. Хотя прежде у него неудач не было.

Действительно странно.

— Шаман дал какое-нибудь объяснение?

— Он ничего понять не может, только руками разводит.

— Дух как себя ведет?

— По сравнению с предшественниками — спокойно. Над персоналом не издевается, вреда носителю не причинил. Попросил мелки и рисует узоры на стенах.

— Пытается кого-то призвать?

— Пускай пытается, — пожал плечами целитель. — Палата неплохо защищена, там даже знаки слабо действуют.

Как сказать. Все ныне существующие тюрьмы для псионов построены по одному и тому же принципу — по периметру камеры размещаются высасывающие энергию оболочки артефакты. Против обитателей ментала подобный фокус может и не сработать. Для призыва не обязательно использовать оболочку — должный опыт позволяет переводить сознание в тонкий мир без дополнительной поддержки. Поэтому арестованных колдунов или ментатов редко оставляют без наблюдения.

Помещения для содержания одержимых располагались в отдельном здании неподалеку. Целители не любят здесь бывать. Тягучая атмосфера, наполненная эманациями безумия и боли, действует на них слишком угнетающе. Зато некромантам наверняка нравится… Каждому свое.

Охранник открыл бронированную дверь, предварительно посмотрев в дверной глазок. Иногда пленные одержимые, точнее говоря, сидящие в них духи развлекались, синтезируя внутри занятого ими тела кислоту и плюясь в заглядывающих людей. Поэтому стекло начали вставлять закаленное, способное выдержать яд, огонь, резкую заморозку и еще много чего. Нам с Харченко опасаться нечего — внешняя часть ауры даже здесь, внутри периметра из артефактов, надежно защищала псионов от опасностей. Хотя задерживаться надолго все же не стоило.

Я оглядел разложенные на полу широкие листы бумаги с нанесенным на них сложным рисунком и с некоторой оторопью перевел взгляд на местного обитателя. В ответ тот ухмыльнулся, растянув рот едва ли не до ушей и показав подозрительно длинные и острые зубы. Окруженные глубокими синими кругами глаза с победным выражением уставились прямо на меня. Если бы мое имя — то, которое возникает при попадании сознания в ментал и считается среди духов истинным, — можно было перевести в двухмерный вид, то оно выглядело бы примерно так, как его изобразил одержимый. Я еще раз осмотрел узор, не нашел привнесенных извне элементов — и запутался окончательно. Дух мог предвидеть, что я приду за ним. Они воспринимают время по сравнению с людьми совершенно иначе, поэтому для пришельца не составит труда вычислить, кто отправит его обратно в тонкий мир. Но тогда где формулы проклятий, которыми он мог бы защититься? Судя по рисунку, меня не пытались отвадить — скорее, надеялись призвать.

И вот я здесь. Интересно, насколько сильно повлиял проведенный духом ритуал на мое решение посетить больницу? Вне ментала истинные имена слабы, здесь их почти не используют.

— Получилось, — тонким голосом захихикал пришелец.

— Получилось, — согласился я, садясь на пол напротив скрючившегося парня. — Что скажешь?

— Покурить бы, а?

— Перебьешься. Ты пришел сам или по воле старшего?

Общаться мыслями не хотелось, потом голова болеть будет, поэтому приходилось подбирать приемлемые термины. Старший в данном случае — один из тех, кого родяне зовут богами. Сущности высших порядков, все простые духи подчинены кому-то из них.