Сергей Джевага - Тотем Козерога

кувшинками. Кое-где вспухали плотные пузырьки газа, лопались с мокрыми

всхлипами. Воняло гнилью и газом, в воздухе клубились целые тучи назойливой

мошкары. На заднем фоне высокие деревья, подозрительно напоминающие папоротники.

Среди ветвей и пышных мясистых листьев кипела жизнь — порхали птицы, возились

неприятные на вид существа, похожие на громадных летучих мышей. Но поразило не

это… Сквозь кроны деревьев пробивались ослепительно-белые жаркие лучи солнца.

Виднелся кусочек неба чудесного изумрудного оттенка с неспешно плывущими алыми

перистыми облаками.

Воздух густой, влажный и горячий как в бане. Дышалось с трудом. От страшной вони

болела голова, желудок вообще сошел с ума — не знал где спрятаться от таких

издевательств. Я подавил рвотные позывы, еще раз огляделся и помрачнел. Да-а…

Как говорится — из огня да в полымя. Лучше подохнуть на камнях, чем медленно

гнить в болоте. Не похоже, что рядом есть твердая почва. Мир напоминает

каменноугольный период в истории Земли. Не удивлюсь, если рядом бродят зубастые

динозавры.

Словно в ответ на унылые мысли вода всколыхнулась. Пузыри стали лопаться чаще,

со дна поднялся мутный ил, водоросли, полусгнившие трупики животных. Толстое

бревно, за которое я так упорно цеплялся, покачнулось, начало вращаться. Я

уцепился покрепче, притих и затаился. Мало ли, а вдруг тут живут крокодильчики?

Ма-ахонькие, с подводную лодку размером…

Поверхность болота вновь успокоилось, приняло первозданный вид. Я вздохнул с

облегчением, погрузился в грустные мысли о своей тяжкой судьбине. Но внезапно

почувствовал движение под собой. Ноги задело плотной волной, в глубине быстро

проплыло громадное тело. Щиколотку тут же резануло болью, я ощутил крепкую

хватку. Заорал от ужаса, попытался освободиться. Тщетно. Руки соскользнули со

скользкого бревна, меня рвануло вниз. Снова теплая вода, вязкие илистые потоки и

щупальца водорослей. Неведомый хищник тянул на дно. Я не выдержал, закричал и

захлебнулся. Задергался как червяк на рыболовном крючке. Грудь сдавило тисками,

в глазах потемнело от недостатка кислорода.

Давление воды неожиданно отпустило. Только погружался в теплый ил, и тут кожу

резанул холодный ветер, по щекам ударила мелкая ледяная крупа. Я лежал на спине

в мягком сугробе, раскинул руки наподобие морской звезды. Стонал и кашлял, с

трудом выплевывал густую болотную жижу. Под рубашкой что-то шевелилось,

дергалось — то ли рыбки, то ли пиявки. На лице и волосах налипла какая-то

гадость, омерзительные водоросли, ракушки. Сразу же заледенели, прилипли

намертво.

Сквозь пляшущие перед взором красные и зеленые пятна проступила белая

заснеженная равнина. Вокруг целые барханы снега. Вдалеке темная полоска хвойного

леса, извилистая линия дороги. Небо серое и угрюмое, затянутое покрывалом туч.

Снегопад прошел совсем недавно. Порывистый ветер еще кружил запоздалые снежинки,

ворошил мягкие сугробы.

— Час от часу не легче, — пробормотал я настолько усталый, что даже не удивился.

С трудом выбрался из сугроба. Несмотря на адский холод и колючий ветер, снял

рубашку. Подвывая и поскуливая, растер торс и лицо пригоршнями снега, стряхнул

замерзших пиявок, слизняков, тину и водоросли. Затем оделся и решительно побежал

к лесу. Там дорога. И естественно предположить, что куда-то ведет. Второй

вариант — встречу машину. Авось подбросят по доброте душевной к ближайшему

населенному пункту. Мир слишком похож на Землю. Возможно, она и есть…

Мягкий снег очень обманчив. Раз пять я проваливался по пояс. Еле-еле выбирался,

из последних сил бежал дальше. Ног и рук не чувствовал. Несмотря на активное

движение, кровь постепенно густела в сосудах. Холод пробирался к мягким теплым

внутренностям, сердце билось неровно и медленно.

Темная полоска леса на горизонте превратилась в высокую стену. Я пробился через

снежный заслон, споткнулся и покатился по твердому насту. Ударился головой, но

боли не ощутил. Перевернулся на живот и уперся ладонями в землю. Замер и грязно

выругался. Поверхность дороги во множестве тонких колей, круглых отпечатках

копыт. Привычных следов шин и масляных пятен нет. Все-таки зазеркалье… Но

плевать, лишь бы найти приют, согреться.

Земля задрожала. Я увидел вдали облако снежной пыли, блеск металла, цветастые

тряпки. Гул перешел в отчетливый грохот копыт. Я различил отдельные фигуры.

Рыцари или средневековые воины. Плотно упакованы в блестящие доспехи, в руках

щиты и длинные копья с развевающимися на оголовках флажками. Конный отряд. Идут

галопом, видимо спешат.

Я встал с земли, тускло улыбнулся. Подумал с иронией, что только тем и

занимаюсь, что поднимаюсь и падаю. Карма, блин! Ничего, дождемся дикарей и

попросимся в отряд. А вдруг не зарубят сразу и решат поговорить?

— Вот ты где! — рыкнуло за спиной. — Попался!..

Резко обернувшись, я столкнулся с взглядом желтых щелевидных глаз. Демон возник

из пустоты, оскалился в злорадной усмешке. Шагнул и выбросил когтистую лапу.

Горло сдавило, земля ушла из-под ног. Я захрипел, ударил ногами в выпуклую

грудь. Но бесполезно, хватка как у бульдога. В глазах потемнело, вновь накатило

удушье.

— Как ты мне надоел, — грустно сказал монстр. Добавил нравоучительно: — Если б

не бегал, то не пришлось делать больно. Сам виноват.

— Хррр… — ответил я со злостью.

— Что-что?.. — хихикнуло чудовище. — Не слышу. Будь добр, говори внятно.

Грохот копыт стал оглушительным. Послышался звон доспехов, крики, ржание

лошадей. Отряд совсем рядом… Я засипел, напряг заиндевевшие мускулы и немного

ослабил пальцы демона. С усилием уперся ногами в широкую костяную грудь,

дернулся… Сработало. Кадык едва не остался в ладони твари, шею пронзила острая

боль. В спину ударился твердый утоптанный снег. В груди хрустнуло, вспыхнула

боль. Я не обратил внимания, перекатился и встал на четвереньки. Поднял голову и

увидел над собой оскаленную лошадиную пасть, кожаную сбрую, железный латный

сапог с длинной рыцарской шпорой. И как в замедленной съемке — гигантское копыто

с блестящей полукруглой подковой, что опускалось сверху… Послышался

разочарованный и злобный вой демона. Картинка дернулась, размазалась и

расползлась в клочья как мокрая бумага.

…Воздух теплый и немного спертый. Пахло дорогим вином, благовониями и свечной

гарью. Слышалось тихое потрескивание огня, по коже скользил ветерок. Я глубоко

вздохнул и открыл глаза готовый к чему угодно.

Большая комната, скорее всего спальня. Полумрак, разгоняемый неверным золотистым