Ульяна Каршева - Вороны Чернобога [litres]

Данияр и буркнул Меченой:

– Не отставай!

И зашагал к брошенному друзьями парню, мрачно поглядывая на узкую крышу подъездного крыльца, край которой облепили матохи, поблескивая диковатыми любопытными глазами: будет ли пришлый бугай и этого бедолагу бить?

Внезапно вся стая матох смылась, словно их с крыши вихрем сдуло. Ворона узнали. Испугались.

А Данияр присел перед жертвой – окровавленным парнишкой, одежда на котором была разодрана в лохмотья. Меченая подошла и вполголоса спросила, поглядывая на окна дома, которые начали потихоньку угасать:

– Живой?

И все барабашки качнулись с нее посмотреть на парнишку. Интересно же!..

– Живой, – проворчал ворон и поднял голову. – Спроси-ка у этих, которые у тебя на руках, из какой он квартиры.

Меченая спросила и растерянно перевела:

– Из шестьдесят третьей.

– Так. Наш. И знакомиться не надо. – Данияр примолк, соображая, что делать дальше. Ворон найден. Но что делать с ним сейчас? Отнести домой? Время – половина второго ночи. Пустят ли? Даже если через дверь объяснить, что парень попал в беду? Оставлять его здесь тоже нельзя – а если второго упыря пришлют по его душу?

Будто уловив его мысли, Меченая присела рядом и прошептала:

– Мы же его здесь не оставим, Данияр? Вон сколько крови…

– А то сам не вижу, – буркнул ворон и вздохнул, пытаясь свести мысли в логический вывод. Мысли сводиться не желали. Более того – ворон начинал бояться, что парнишку родичи могут отправить в больницу, а там… Там не допустят в палату обычного человека, но упырь прорвется, потому что поросенок такой, что пролетит по всем коридорам, сбивая с ног всех встречных-поперечных, лишь бы выполнить вложенное в гнилые мозги задание…

– У меня бабуля – травница, – вдруг сказала Меченая. – Жаль, что у тебя машины нет. Можно было бы отвезти к нам.

– Лучше ко мне, – решил Данияр. – Бабуля не откажется ведь подняться на один этаж, чтобы у этого раны осмотреть?

Прежде чем вызвать такси, Данияр снял с себя джинсовый жилет и надел на парнишку, чтобы не испачкать машину.

Они объяснили водителю, что везут своего загулявшего приятеля домой. Водитель, может, и не поверил бы, но ворон улучил момент и сыпанул ему под ноги сон-травы в смеси. Трава сделала обманку реальностью – и таксист даже помог внести бессознательного ворона в салон машины.

– Руся! – недовольно позвал Данияр, когда Меченая замешкалась садиться в такси.

И выглянул из-за машины посмотреть, чем она занимается. Хмыкнул: девушка размахивала руками, прощаясь с недавними ездоками на себе, а вся компания нечистиков воодушевленно прыгала на бетонной плите крыльца и точно так же махала ручонками и лапками. Разве что дрема притулился на краешке плиты и уже дрых, уперев обвислые щеки в ладошки.

Юркнув в машину, к парню-ворону, Меченая чуть придержала дверь. А когда Данияр понял, что она хочет о чем-то спросить его, и наклонился к ней, она прошептала:

– А я теперь их всех буду видеть, да?

– Да.

По ночному городу, в котором не горят светофоры, до своего дома добрались быстро. Когда парнишку выгрузили на скамью у подъезда, а машина отъехала, Данияр тщательно осмотрел окрестности и убедился, что сюда никто не явился, чтобы покуситься на их жизнь. Кажется, те пока так и не узнали, где прячется последний, как они полагают, ворон в городе.

Примерившись к телу и невольно радуясь, что оно бессознательное, Данияр вскинул парнишку на плечо, а Меченая побежала впереди – открывать все двери, и подъездную, и его квартиры, благо ключ он ей отдал заранее.

Когда она закрыла за ним дверь, он осторожно сгрузил молодого ворона на кровать, которой до сих пор не пользовался, предпочитая диван. Глядя на парнишку, Меченая вздохнула и решительно спросила:

– Тряпки или салфетки есть? Хоть кровь с лица отереть, чтобы бабулю не испугать.

– Травницы крови не боятся, – с недоумением сказал он. – Ты просто скажи ей о раненом, а уж она сама во всем разберется.

– Тогда я приведу бабулю, – с некоторым сомнением сказала Меченая, – а заодно и салфетки принесу.

– Ты уверена, что бабушка не спит? – уточнил он.

– Нет, она провожала меня. Ждет, – снова вздохнула Меченая. И убежала.

Данияр успел вымыть руки от гнилой крови упыря и снять с молодого ворона рванье, оставшееся от рубахи, когда дверь квартиры снова распахнулась – и он расслышал торопливый шепоток. Затем в комнате появились обе женщины. Причем бабуля Меченой шла с пустыми руками, зато девушка, шедшая за ней, несла огромную корзину со всем необходимым.

При виде Данияра бабуля остановилась, всмотрелась в лицо.

– Не ворон ли? – поколебавшись, спросила она.

– Ворон, – хмуро ответил он. И кивнул на парнишку: – Тоже.

– Табурет, – решительно сказала бабуля и, оглядевшись, сама придвинула к кровати ближайший стул. – Руся, еще один – куда корзину ставить.

Пока бабуля колдовала над раненым, пока Меченая бегала по ее поручениям то в ванную комнату – намочить тряпки, то в кухню – подогреть воды, постоянно спрашиваясь у Данияра, ворон отошел к окну и насупился. До него только что дошло, что теперь он и в самом деле старший в городе. Что на его совести жизнь не только этого парнишки, но и остальных двоих воронов, которых он еще не нашел. И снова во весь рост встала проблема: что в первую очередь? Поиски упырей – или последних воронов?

Однажды оглянулся. Что-то в единственной комнате изменилось – по настроению. Бабуля продолжала колдовать над молодым вороном. Меченая же стояла посреди помещения и озадаченно осматривалась. Он на минуту отвлекся от дум о деле и попытался увидеть свое жилище ее глазами. Небось у нее самой отдельная комната: он знал, что с той стороны лестничной площадки, где живет ее бабуля, квартиры двухкомнатные. И, наверное, все эти комнаты ухоженные – как же, две женщины живут… А у него… Он нехотя усмехнулся. Холостяцкой берлогой тоже не назовешь. Ни одной купленной вещи – все старье от предыдущих хозяев осталось. И выглядит комната заброшенной, хотя драил он ее частенько. Что-что, а вороны всегда отличались стремлением к чистоте.

Улучив момент, когда девушка снова была послана отмывать тряпки от крови, бабуля вполголоса сказала:

– Ты, ворон, внучку мою обереги. Не бери уж с собой на такие случаи. Она неопытна – мало ли что с ней случится.

– Она посредник – уберегу, – ответил он, немного раздраженный: сама же должна понимать, что внучка ее – настоящая драгоценность.

– Кто этого парня так? – еще более понизив голос, спросила бабуля.

– Упырь.

Женщина видела страшные рваные раны – могла предполагать. Но лучше сразу поставить ее перед фактом, что дело тяжелое.

Руки ее дрогнули только чуть-чуть.