Ульяна Каршева - Вороны Чернобога [litres]

К первому крику присоединился второй, более слабый и недолгий.

Оба вскоре начали пропадать в неистовом вое упырей, обнаруживая себя только редкими, из последних сил вскриками.

По пути вороны не разговаривали: оба понимали, что тратить силы на слова нет смысла. Они примерно уже представляли, с чем и в каком количестве придется сейчас столкнуться. Да и дорога не позволяла отвлекаться, слишком уж опасная и скользкая.

Данияр знал, что Александр Михайлович хотел бы кое о чем его спросить. Видел, как он быстро взглядывает на смутные верхушки фонарей. Все правильно. Этого вороны-новички еще не проходили. Когда силовая масса любого колдуна превышает обычные показатели, электричество не выдерживает. Одно дело – одинокий упырь, проходящий под мигающим от силового напряга фонарем. Другое – сплоченная свора упырей, уничтожающая одним своим появлением все на своем безумном пути: и материальное, и не различимое глазом. Электрикам наутро придется повозиться, восстанавливая в этом поселке оборудование.

Крики затихли. Или людям не до бесполезных воплей о помощи, или…

Когда дорога стала чуть ровнее, Данияр увидел даже в темноте: в конце асфальтированной двухполосной дороги кипел черно-серый сумасшедший муравейник. Адова свора уже не вопила с торжеством, а пыталась прорваться вперед, к затихшим жертвам, и только грызлась и рычала. Плотность упырей на этом участке была такой, что первый же взмах топора, затем опустившегося в это месиво, оставил после себя два безголовых тела.

Два ворона прорубались к центру участка вместе с упырями, по их перерубленным телам, превозмогая укусы от остатков зубов и клыков и порезы от когтей. Судя по столбам, здесь намечалась постройка каркасного домика. На фоне ночного неба можно было разглядеть женскую фигурку, залезшую на один из столбов и спихивающую палкой лезущих к ней упырей. Чуть дальше упыри толпились еще тесней, и вороны, догадавшись, что там второй человек отбивается от наседающих мертвецов, бросились вперед, насколько это было возможно.

Ночь… Бесконечная бойня…

А в ушах звучит собственная фраза: «Ты понимаешь, что будет бойня?!»

Навий глаз открылся первым, и Данияр уже видел, куда обрушить лезвие топора. Рядом с хеканьем рубился Александр Михайлович…

Поглядывая на него иногда, Данияр закусывал губу и с хрипом бился дальше. Кто из них двоих первым… Кто?!

Первым стал Александр.

Он вдруг затих со своим хеканьем, выпрямился, расправляя плечи, продолжая рубить визжащую и рычащую нежить. А топоры просто замелькали около него, словно он крутил вокруг себя тонкие ивовые прутья. Упырей сносило от него, как от взбесившегося вентилятора, – перемолотыми в крошку.

А потом пришла очередь Данияра. Усталость пропала. За спиной появились крылья – по впечатлениям, металлические. Они жестко выпрямили ему спину и толкнули вперед. На земле не должно быть псевдомертвых порождений другого навьего представителя…

Упыри гибли десятками под топорами воронов, чьи души и сердца перешли границы человеческого и полностью отдались колдовской, вороновой ипостаси.

Третий этап перевоплощения навьих воронов тоже начался внезапно. От обоих воронов во все стороны хлынули убийственные для упырей волны. Поднятые некромантом животные еще пробовали сопротивляться, пока в их мертвые мозги не влезло подспудное, глубинное понимание, кто именно их уничтожает.

Упыри прыснули во все стороны – подальше от воронов-берсерков, окровавленных, но продолжающих бойню.

В границах неогороженного участка вскоре не осталось ни одной псевдомертвой твари. А оба ворона, подходя к этой границе, отчетливо ощущали ее – и останавливались… Потом они вернулись к центру участка, к незаконченному срубу.

Александр сунул за ремень топоры, забыв, что они в гнилой крови и плоти, и подошел к лежащему на отесанном бревне телу. Ни слова не говоря, не оглядываясь на Данияра, он склонился над полумертвым мужчиной, легко взял его на руки и выжидательно обернулся к Данияру.

Данияр подошел к столбу, поднял голову.

– Они не вернутся?! Они не вернутся?! – истерически плакала плохо видная наверху женщина. – Он жив?! Мой муж жив?!

– Спускайся, – равнодушно велел ворон.

Он видел, как ее лицо исказилось от страха, но повелительные интонации сделали свое дело, и женщина принялась осторожно съезжать со столба. Она бы долго возилась, если бы Данияр не поднял руки и не подхватил ее под мышки.

– Что с ним?! Что?!

Он перехватил ее на полпути к Александру, который уходил с участка со своей полуживой ношей. Так что Данияр легко поднял растерянную женщину на руки и понес ее следом за старшим вороном.

Они вороны-воины – оба. Не сновидцы, не прорицатели. Он знал это, еще только увидев Александра, еще не подозревая о его военном прошлом.

Сегодняшняя ночь, всего каких-то несколько минут, это знание подтвердила.

Женщина на его руках замолчала, только постоянно напрягалась – тянула шею посмотреть на своего мужа, чьи ноги и голову только и видела. Она даже не стала спрашивать, куда их несут. Кажется, ее успокаивало то соображение, что они двое пришли им на выручку, а значит, им помогут и далее.

Нести их обоих было легко: навья ночь все еще поддерживала своих воронов.

У калитки участка Мрака их поджидали. И эту калитку открыли поспешно, испугавшись, что старшие вороны устали.

– Данияр! – пискнула от волнения Руся, которая странно махала руками: и всплескивала ими, и разводила в стороны – наверное не зная, с чего начинать помощь пострадавшим.

А вот воронушка среагировала быстро.

– В комнату обоих! – скомандовала она. – Мужика на кушетку, женщину – в кресло! Я видела тут аптечку, сейчас перевяжем.

Кажется, Карину не смутили ни кровь, ни страшные порезы. Не то что сморщившегося от ужаса Митю, который, возможно, не переносил вида крови. Воронушка унеслась на кухню, потом появилась вновь, прижимая к себе небольшую коробку аптечки.

– Дай мне тоже, – твердо сказала Руся и обеспокоенно спросила: – Карина, а ты умеешь оказывать первую помощь?

– У нас на первом курсе была военная кафедра! Практику проходили в больнице, – пояснила воронушка, ловко промокая кровь на мужчине, рядом с которым очутилась женщина, глядевшая на нее как на сошедшего с небес ангела.

– Вы как? – бросилась к воронам Руся и ваткой начала промывать лицо сначала Данияру, рухнувшему в кресло, а потом и усевшемуся на подлокотник кресла Александру Михайловичу, кажется чем-то обескураженному. – Сильно ранены?

Данияр, время от времени шипящий, когда дезинфицирующее средство попадало на царапины и порезы, заметил, что Митя на кухне поставил на газовую плитку кастрюлю с водой. Наверное, Карина велела.