Ольга Болдырева - Тёмные души [litres]

Эльфийка нахмурилась.

– Еще беглец? – Она отставила опустевшую тарелку. – Ты поэтому спрашивал про голос? Знаешь, кто он?

– Знаю. Случайно получилось, сам бы я никогда не нашел сородича – он живет здесь под личиной человека.

– Давно?

– Четверть века.

Келебриэль тут же уловила суть.

– Значит, крадуш… – Она задумчиво потерла подбородок, обошла комнату по кругу и вдруг резко пошатнулась, будто споткнулась обо что-то невидимое. – Нет!

Кажется, я впервые видел сестру напуганной.

То есть по-настоящему. Умирая на полу заброшенного дома, Келебриэль не боялась, а была спокойна и иронична. Теперь же я увидел, как расширяются от страха ее зрачки, не реагируя на солнечный свет, бьющий в окно.

– Кериэль, ты сохранил мне жизнь, поэтому я отплачу тебе тем же, – заявила эльфийка, – мы сейчас соберем твои вещи и уедем из города. Хочешь – вместе хотя бы первое время подержимся друг друга, хочешь – разойдемся десятыми дорогами. Но здесь оставаться нельзя!

От неожиданности я подавился кахве и едва не выронил чашку.

– Так, подожди! – Признаться, у меня самого дыхание сбилось.

Я так-то небезосновательно считал Келебриэль ужасным чудовищем. Страх шел откуда-то из детства, теряясь в тумане памяти. А чудовища боятся только еще более страшных чудовищ. Мне не хотелось даже пытаться представить нечто , что вызывало у сестры страх.

– Кажется, мы друг друга не поняли. В городе Риваэль Хвэста… вы вроде были знакомы. Ну-у, в смысле дружны. Это же ты помогла ему избежать казни?

Келебриэль нервно рассмеялась, отобрала у меня чашку с кахве, сделала несколько больших глотков и с непривычки закашлялась.

– Что за горькая гадость?

– Местный напиток, бодрит. Называется кахве. Тебе стоит попробовать его с молоком или сливками, так горечь не ощущается. Ну что, побег откладывается? Все хорошо?

Сестра провела рукой по еще мокрым волосам и присела на край подоконника.

– Я говорила именно про Хвэста, Кериэль, – эльфийка качнула головой, – и все было иначе… с казнью и побегом. И даже с дружбой, хоть она и была, признаю. Четверть века – большой срок, Риваэль успел все подготовить и вот-вот завершит ритуал. Нельзя здесь оставаться. Тем более эльфам.

В голове что-то громко щелкнуло и встало на место. Четверть века, ритуал, жертвы… неужели за всем стоит Риваэль Хвэста? И зачем ему еще эльфы? Но это бы столько объяснило! Стоило мне прибыть в порт и начать подготовку к встрече с погоней, как что-то в городе завертелось, будто случилось то, что давно ожидали.

Келебриэль пристально посмотрела мне в глаза – я не заметил ни намека на обман или издевку.

– У меня есть определенные планы на этот город. И мною даны обещания, которые я не собираюсь нарушать. – Я сложил руки на груди. – Расскажи мне все. Без недомолвок и прикрас. Хотя бы то, что точно знаешь сама. Будем считать это платой за спасение. А дальше я уже решу – бежать или нет.

– Упрямец, – фыркнула Келебриэль. Она уже успокоилась после эмоциональной вспышки и вернула привычное самообладание. – Даже не знаю, с чего начать… так, чтобы ты сразу понял, насколько все сложно.

Эльфийка прикусила указательный палец, целую минуту о чем-то раздумывала, а потом криво улыбнулась.

– Когда древние боги стали Триединым, они отринули все плохое, что в них было. Злость, зависть, подлость… и далее по списку. «Книгу Создания» ты читал, я надеюсь. И вот незадача – это плохое обрело собственный разум! Триада не сумела создать себе тело и долгие годы оставалась бесплотной злобной тенью. Но потом настал ее час. Сладкими речами Триада соблазнила какого-то глупого эльфа… или эльфийку, уже не важно. Она сожрала его душу, поработила разум, а после заговорами и обманом заняла хрустальный трон. На этом закончилась история прекрасного и бессмертного народа. Триада питалась нашими душами и бессмертием, а взамен превращала эльфов в чудовищ. Природа перворожденных извратилась настолько, что обратилась против нас самих – мы перестали размножаться естественным путем. Пришлось изобретать брачные артефакты, иначе нас ждало вымирание. Историю где-то переписали, где-то стерли, и уже никто не вспоминал, что красивые сказки некогда были реальностью. Затем и вовсе перестали рождаться эльфы с душами. Иронично, но Триада переиграла саму себя. Жизни людей, как и других народов, для нее оказались бесполезны, а тело без поддержки быстро пришло в негодность. Не знаю, с чем это связано, но подходит только сосуд, в котором нет ни капли магии. Вот и прыгает Триада тысячелетия из одного тела в другое, отсюда и такое странное правило наследования престола.

Рассказ Келебриэль оглушил меня. Я безвольно опустился на кровать и схватился за голову. Как? Как мы позволили этому случиться? Почему предки оказались настолько слепы и горды? Сердце Первоземья – место, где в нашем мире зародилась жизнь, – сейчас средоточие зла? И моя кузина, воспитавшая меня после смерти родителей, – Триада?

Келебриэль села рядом и осторожно провела ладонью в перчатке по моему плечу.

– Звучит страшно, понимаю, – прошептала она, – помню, когда сама узнала – металась по комнате, не зная, что делать. Казалось, сердце вот-вот выпрыгнет из груди… или это мне хотелось выпрыгнуть из окна? Но, увы, мой рассказ – малая часть того, что происходит.

Я поднял ошалевший взгляд на сестру.

Может быть что-то еще хуже?

– Риваэль Хвэста – первый крадуш. Безумно древний эльф. Если я правильно поняла, он был другом или братом Владыки, который согласился на сделку с Триадой. Риваэль помог им: интриговал, предавал, убивал… многое сделал, чтобы провести Триаду на трон. А взамен она научила его договариваться со Смертью. Но знаешь, что действительно страшно, Кериэль? Триада не поглотила его душу. Может, это было частью сделки, кто теперь узнает. Сейчас он единственный эльф с душой.

Но подождите-ка…

– Да, – заметив мое недоумение, согласилась сестра, – но он все равно охотится и забирает людские души. Это доставляет ему удовольствие. Хотя бессмертие Хвэста и его силу никто не отнимал. Говорю же – страшно.

– Но ведь есть что-то еще? – заподозрил я.

– Конечно. – Келебриэль опустила взгляд. – Полвека назад Триаде надоело прыгать из одного сосуда в другой. Надоело играться нами. Она решила, что ей мало Первоземья, мало того, что она извратила и испортила первых и любимых детей Триединого. Триада решила поглотить его самого. Ты знаешь что-нибудь про клетку из человеческих ребер?

– Из двенадцатой пары… – тихо уточнил я.

– Именно. Если Триединого запереть в ней, он ослабнет и распадется. Без той части силы, которая у Триады, боги уязвимы. Но для того, чтобы их поглотить, нужно поместить сущности в хитро подготовленные сосуды. Не знаю, о чем точно речь. В такие нюансы меня, увы, не посвящали. Слышала краем уха только, что сосуд должен быть «оскверненным». Хвэста помогал Триаде уничтожить Триединого так же, как когда-то привел ее на трон Первоземья. Но в процессе Риваэль понял, что необязательно все сливки отдавать Триаде. Тогда Хвэста придумал заговор. В него попала и я – глупая курица, ненавидящая свой дар. Риваэль рассказал о том, кто прячется за личиной Владычицы, и представил себя героем, который хочет сразить чудовище. И мы поверили… Я была очарована его словами так, что не видела дальше собственного носа. Еще бы чуть-чуть, и Риваэль получил бы желаемое. Но нас предали. Заговор раскрыли. Других эльфов казнили, я же должна была заслужить прощение, убив Хвэста. Но у меня не вышло. Это потом уже Триада объяснила мне настоящие мотивы Риваэля и что из двух зол я выбрала большее.