Кирилл Корзун - Выбор клинка [litres]

– Ты сам меня вынудил! Потомки меня не осудят!

В его руках появился причудливый, странно изогнутый нож, как будто составленный из различных кусков. Его зазубренное лезвие засветилось, разбрасывая каскады миниатюрных искр. Оружие, слишком хорошо знакомое главе клана и способное пробить любую защиту из тех, что мог использовать мастер.

– Артефакт Древних… – презрительно сплюнул Харуки, не меняя позы, и царственно приподнял подбородок, словно подставляя свою шею под удар. Но на самом деле он всего лишь посмотрел на потолок и, встретившись глазами с ожидавшим своего часа Нобуо, согласно смежил веки…

Увесистый цилиндр светошумовой гранаты разорвался ещё в воздухе – небрежно уронивший её вниз стратег клана не намеревался давать заговорщикам ни единого шанса. Ослепительная вспышка света сопровождалась настолько мощным акустическим ударом, что даже Харуки болезненно поморщился от неприятных ощущений – закалённый организм мастера выдержал это нелёгкое испытание.

А вот дезориентированные на пару секунд учителя стали лёгкой жертвой для профессионального военного. Отцепившись от потолочной балки, Нобуо камнем рухнул вниз, уже привычно взывая к Силе Крови и отсекая противников от бахира. Жёстко приземлившись позади убийц, он жёстким ударом кулака под колено сбил Широ с ног и следом провёл подсечку, сшибая Саичи. Используя инерцию движения, стратег перекатом ушёл в сторону и, вынув из набедренной кобуры плазменный пистолет, одним точным выстрелом поразил полуоглушённого Акиру, стоявшего на страже возле задвинутых сёдзи. Клубок плазмы угодил держащемуся за уши аристократу в голову, и она лопнула, забрызгав бумагу перегородок неряшливой россыпью кровавых клякс и отметками плоти…

– Попытка свержения главы клана и покушение на его жизнь, а также хищение кланового имущества, – разъярённо проревел Нобуо, снимая с головы глухой тактический шлем и отбрасывая его в сторону. – На колени!

Проморгавшись, заговорщики ощутили всю глубину своего безнадёжного положения. Приставив ствол пистолета к затылку Широ, Нобуо подобрал выроненный им артефактный нож, терпеливо дождался исполнения приказа и только после этого умиротворённо произнёс:

– Вот так-то лучше. А сейчас глава клана озвучит вам приговор…

Оглядев коленопреклонённых, Харуки укоризненно покачал головой и тяжело вздохнул, взвесив в руке вручённый ими танто:

– Вы пошли против традиций, нарушили устои клана и даже не вспомнили о чести. Но как много слов о ней произнесли ваши уста! Двуличные, трусливые псы, тявкающие за моей спиной, осмелились сбиться в стаю и, позабыв о родстве, замыслили предательство! Это вы – позор нашего рода! А позор смывается только кровью…

Коснувшись дисплея планшета, всё это время лежащего на котацу перед ним, Такэда Харуки настроил изображение и, подключившись к каналу шифрованной связи, сухо поинтересовался:

– Фуума-сан, у вас всё готово?

– Да, мой господин, – немедленно ответил хрипловатый бас Котаро. – Все в сборе, как вы и приказывали. Желаете взглянуть?

– Мне бы хотелось показать действие моим гостям. Можете приступать к зачистке, – усмехнулся глава клана и, подняв планшет с котацу, развернул его в сторону пленников. – Широ-сан, Саичи-сан, полагаю, что вам будет любопытно взглянуть…

В переполненных ужасом глазах заговорщиков он увидел отблески происходящего – то, как от рук взращиваемых им убийц погибают их семьи и слуги, то, как жестоко и деловито вчерашние уличные оборванцы вскрывают глотки членам младшей ветви правящего рода. Харуки видел это и не испытывал ничего, кроме мрачного удовлетворения.

– Тва-а-арь!!! – крик ненависти вырвался из груди Широ, и он дёрнулся, пытаясь встать и наброситься на врага. – Я убью те…

Плазменный плевок пистолета, выставленного на минимальную мощность, попал ему между лопаток и оставил в теле мужчины глубокий уродливый кратер, мощно впечатав труп в деревянные доски пола. Прижав раскалённый кончик ствола к затылку второго пленника, испуганно дрожащего и потерянно смотрящего в планшет, Нобуо выбрал слабину спускового крючка и медленно проговорил:

– Передай Акире, что с его семьёй произойдёт то же самое, но в отличие от него, они, как невинные, не попадут в холодное пламя Дзигоку. Мы и так слишком поздно решили выполоть дурное семя вашей ветви…

Кровь, брызнувшая ему на лицо после выстрела, ничуть не смутила стратега. Холодно улыбнувшись бесстыдно довольному брату, он не стал её стирать, убрал пистолет в кобуру и, молча развернувшись, на прощание произнёс:

– Всё во имя клана! Надеюсь, ты сможешь использовать эти смерти максимально эффективно.

– Они послужат нам даже после своей смерти. Мне есть кого обвинить в расправе, – ответил Харуки ему в спину и, дождавшись, когда заляпанные кровью сёдзи вновь задвинутся, взял в руки планшет: – Фуума-сан, для вас есть ещё одно задание. Повышенной сложности. Необходимые подробности придут вам на планшет в течение пяти минут. От себя добавлю лишь одно: мне необходимо заполучить тело цели.

– Будет исполнено, господин…

Отсутствие жалости к самому себе разрушает границы, воздвигнутые инстинктом самосохранения. Преодолевая эти искусственные барьеры, следующий по Пути воина осознаёт свои истинные возможности, обостряет восприятие мира и самого себя, используя боль как инструмент познания…

Сконцентрированные в виде игл энергии Света и Тьмы поочерёдно и очень медленно погружались в узловые точки сплетения моих «чудесных меридианов», перенасыщая и переполняя «внутренние озёра бахира». Восемь основных каналов – шестнадцать игл…

– Не блокируй боль. Прислушайся к ней, – наставительно пробурчал дедушка, мановением руки формируя ещё сорок восемь игл, по две для каждого «простого меридиана». – Прислушайся к истечению бахира и…

– А-а-аргх! – сдавленно прорычал я, ощущая десятки извилистых молний, опаляющих моё духовное тело, и стараясь не шевелиться. Меня охватил бешеный жар, сердце набрало сумасшедший темп, на лбу и вдоль позвоночника выступили частые капли пота, а грудная клетка, казалось, вот-вот лопнет от перенапряжения.

– Будь ты моим учеником пять веков назад, я бы всыпал тебе полсотни палок за этот выкрик. Ты непозволительно несдержан, – сухо прокомментировав мои мучения, дух задумчиво обошёл меня по кругу и, встав напротив, продолжил руководить и вести лекцию: – Сконцентрируйся на источнике болезненных ощущений. И назови мне его точное местоположение.

– Чуть выше солнечного сплетения. Это средний «котёл» даньтянь – сфера эмоций и чувств, – с трудом процедил я сквозь зубы, утопая в океане бушующей боли.