Кирилл Корзун - Выбор клинка [litres]

– У меня довольно деликатное дело к вашему отцу, прекрасная Мэйли, – не без труда, но довольно осмысленно сказал Николай, меняя позу и врождённо небрежным жестом указывая на место рядом с собой. – Очень деликатное…

– И вы не хотели бы, чтобы в нём фигурировало ваше имя, Николай Дмитриевич, – понимающе кивнула девушка, присаживаясь рядом и рефлекторно разглаживая на коленях складки чересчур строгой юбки. И удивилась, когда постоянный клиент «Фонаря», против обыкновения, не удостоил её точёные ножки заинтересованным взглядом.

Аристократ едва заметно кивнул.

– Клан Во Шин Во может взять на себя посреднические обязательства. Ваши пожелания уже сформулированы? – продолжила Мэйли, лихорадочно прокручивая в голове различные варианты. Ей было известно достаточно, чтобы, сопоставив всю имеющуюся информацию, прийти к очень неприятным выводам.

– Мне нужна команда наёмников экстра-класса. Требуемый профиль: слежка, сбор информации и ликвидация. Троих будет достаточно. Минимальный ранг – Ветеран, – слова аристо лишь подтверждали её предположения. – Конфиденциальность и профессионализм. Иных требований у меня нет.

– Это не должно составить труда, Николай Дмитриевич, – невозмутимо кивнула Мэйли, впервые порадовавшись недавней травме, что не позволила её лицу выдать обуявшее девушку беспокойство и тревожность. – Мне понадобится кое-что уточнить и посоветоваться с отцом. У нас на примете есть подходящие люди. И я займусь этим немедленно.

Китаянка плавно поднялась и уже собралась уходить, когда её руку требовательно остановила холодная и неожиданно цепкая ладонь аристо.

– Только мёртвые умеют надёжно хранить молчание. Остальным приходится доверять, – многозначительно произнёс Николай и ослабил хватку на запястье девушки. – Надеюсь, что мы понимаем друг друга, прекрасная Мэйли…

Притворив за собой дверь ВИП-кабинета, принцесса Тёмного клана на мгновение прикрыла глаза, переосмысливая произошедшее, и недовольно покачала головой. Отец дал ей всего несколько дней на завершение и передачу текущих дел. Если она не успеет и пожеланиями Астахова займётся её преемник, то…

Традиция казнить гонца, доставившего дурную весть, понятна в полной мере лишь тому, на чьих плечах лежит тяжеловесная ноша власти и ответственности. Россыпь тревожно-алых индикаторов на дремлющем комплексе связи призывно мерцала в темноте, слегка рассеянной светом из коридора, льющимся через дверной проём. Дверь за спиной хлопнула – раздражённо и зло. Глубоко вздохнув, я приблизился к управляющему блоку комплекса, нажатиями клавиш «пробуждая» его из спячки.

И вздрогнул, ощутив, как из монитора повеяло холодным дыханием смерти. Клинописные чёрточки иероглифов поплыли перед глазами, в уголках которых скопилась влага. А следом пришла ярость.

Комок непроницаемой, густой и пульсирующей Тьмы с грохотом врезался в голую, ничем не защищённую бетонную стену кабинета – врезался и угас, отдавая заложенную в него ненависть. Звучный хруст плиты, сеть извилистых и глубоких трещин, смятая и разорванная арматура, выглянувшая сквозь образовавшиеся прорехи…

Свет моргнул раз, другой, третий, прежде чем угас окончательно, на мгновение погрузив комнату в непроглядную тьму и уступая свечению кровавых ламп системы оповещения. С незначительным запозданием безжалостно взревели баззеры боевой тревоги, а в коридорах штаба базы наёмников гулко затопали стальные подошвы тяжёлых пехотинцев в МПД. Но всё происходящее вокруг для меня как будто и не существовало. Захлестнувшая ненависть застилала глаза, утягивая на дно неведомого океана и отсекая от остального мира, оставив нас наедине. Только я и ненависть.

– Сэнсей… Они заплатят за то, что сделали. Вы были правы – нельзя было оставлять их за спиной! – мой шёпот, обращённый к погибшему наставнику, звенел сталью. – Клянусь, что возложу головы убийц к подножию вашей могилы…

Концентрированные волны яки незаметно для меня пронизывали пространство, заставляя находившихся поблизости наёмников корчиться от невыносимой головной боли и терять сознание. И это вызвало с их стороны попытку противодействия.

Входная дверь вылетела с грохотом – выбитая мощным ударом ноги, закованной в сталь доспеха и усиленной псевдомускулатурой экзоскелета, она гулко рухнула на пол. А следом по полу покатился серо-стальной шар светошумовой гранаты. Отреагировав на выбитую дверь раздражённым взглядом через плечо, я плавно сместился вправо, разворачиваясь к непрошеным гостям, и щелчком пальцев отправил импульс Силы в заброшенный «сюрприз».

Граната вылетела обратно в развороченный дверной проём – как бильярдный шар после удара кием – и срикошетила от стен коридора, взорвавшись в рядах штурмовой группы. Осознанно усилив давление яки, я удовлетворенно кивнул собственным мыслям, слушая громогласные вопли боли вперемешку с матом, и, на всякий случай окутавшись тёмным пламенем «Покрова Тьмы», громко крикнул:

– Заходим по одному! Пора объяснить вам, кто тут теперь начальник…

Прохаживаясь среди выстроившихся в коридоре штаба подчинённых, низкорослый кучерявый крепыш в камуфлированной форме заковыристо и громко ругался, виртуозно выстраивая многоэтажные матерные конструкции, призывая богов в свидетели и грозя карами всем провинившимся. Я хладнокровно наблюдал за процедурой воспитания – скрестив руки на груди и привалившись плечом к остаткам железной рамы, когда-то служившей основой для двери. Что забавно, конструктивная критика действий тревожной группы и офицеров штаба состояла в том, что они не сумели обезвредить источник угрозы, неожиданно появившийся в сердце базы.

– Что случилось, Лео? – вскользь поинтересовался Гена, вставая рядом, и положил свою гигантскую лапищу мне на плечо: – Отголоски «жажды крови» докатились даже до ангаров…

– Если вкратце, то вчера ночью убили одного из самых преданных слуг моей семьи. Убили в тот момент, когда он, якобы по моему приказу, вырезал младшую ветвь правящего рода Такэда. Клан уже выдвинул обвинения против меня, требуя справедливости у самого Императора, выступавшего гарантом договора в подписанном перемирии.

Лаптев тяжело вздохнул и ничего не сказал, только крепче сжал моё плечо. Понимающе кивнув головой, я продолжил наблюдать за воспитательным процессом, мыслями витая абсолютно в других местах.

Смерть сенсея ранила меня значительно глубже, чем ловкая интрига моих врагов. Образ сурового самурая, «ковавшего» Клинки для рода Хаттори и заменившего мне отца, стоял перед глазами и не давал покоя. Последствия ошибок неизменно оборачивались кровью близких и дорогих людей…