Сергей Лукьяненко - Наваждение. Лучшая фантастика – 2022 [сборник litres]

Журналист оказался настойчивым, в какой-то момент Лео решил, что проще дать согласие, чем объяснять, почему затея обречена на провал. Он потратил несколько часов, отвечая на вопросы журналиста, передал ему архив рассекреченных старых дел и тут же обо всем забыл.

Каково же было удивление Лео, когда через полгода он обнаружил себя на презентации, а свое имя на обложке. Со страниц отлично изданной, чуть пахнущей типографией книги на Лео глядел незнакомый человек, литературный персонаж, чья способность распутывать сложнейшие дела строилась на безупречной логике, а острый аналитический ум искал развлечений в постоянных парадоксах. Зачем-то журналист приписал своему герою любовь к шахматам – это была часть образа, как и вечно начищенные ботинки, как и походы в филармонию каждую неделю.

Книга имела оглушительный успех. Избыточная авторская фантазия спасла Лео от лишнего внимания: никто из благодарных читателей не мог узнать в блестящем герое прототипа, который вместо туфель носил тряпичные кроссовки, ненавидел шахматы с детства и давно забыл, где находится филармония. Тем не менее выдуманного детектива тоже звали Лео Парсель, и совпадение имен рано или поздно должно было сыграть с ним злую шутку.

Вот и сыграло.

– То есть ты хочешь сказать, – Лео недоверчиво смотрел на великаншу на экране, – что ты потребовала пригласить меня… из-за книги ?

Она почуяла подвох. Ее глаза из ореховых сделались темно-каштановыми.

– Кроме текстов, у меня нет информации о вашей стране, извини. Мне нужен был толковый детектив, способный работать в посольском особняке. Сама я не могу все время ползать с лупой!

Все великаны дураки, меланхолично подумал Лео. Это расистское суждение, которое не делает чести приличному человеку. Все дураки поступают глупо, Эльза – великанша, стало быть, я попал в переплет оттого, что тексты, изданные у нас, доступны на Альтагоре в электронном виде…

– А теперь оформляй изъятие тела, – сказала она тоном, не терпящим возражений. – Позже я поделюсь с тобой данными экспертизы и, возможно, выслушаю твои соображения, а пока что допроси свидетелей!

– Изъятие отменяется, – сухо отозвался Лео. – После того как я осмотрю место происшествия, тело посла отправят спецрейсом домой.

– И затянут экспертизу на пять или шесть часов? – Она, кажется, растерялась. – Ты что, не доверяешь нашей лаборатории?!

– Я все сказал.

Ее глаза окончательно почернели, веки опасно сузились.

– Вы не будете здесь распоряжаться, детектив!

– Я уже здесь распоряжаюсь, – проговорил он еще суше. – И у меня не двадцать четыре часа, а гораздо меньше, и тратить время на пререкания я не намерен.

Он оборвал связь. Несколько секунд сидел на ступеньке, прислушиваясь: он боялся, что во внешней комнате сейчас откроется гигантская дверь, содрогнется пол, как при пятибалльном землетрясении, и послышится рев сразу нескольких великанов. Что им стоит проломить стены, переловить всех, кто находится в особняке, забрать тело посла силой… При помощи микрохирургов провести микровскрытие… Несчастный посол не заслужил такого унижения.

Было тихо. Лео потихоньку выдохнул и посмотрел на часы: журналист-соавтор присочинил для красоты, что Лео носит серебряный хронометр с секундной стрелкой. Хронометр у Лео где-то был, но таскать на руке он предпочитал дешевый пластиковый корпус с электронным табло. Просто потому, что его можно никогда не снимать.

Правительство Ортленда уже собралось на экстренное заседание. Армия Альтагоры уже перешла в состояние повышенной готовности. Великанша Эльза была излишне оптимистична, когда говорила про двадцать четыре часа.

– Когда вы вошли в комнату, окно в кабинете было закрыто или открыто?

– Открыто. – Секретарь нервно сглотнул. – Я хорошо помню, потому что был сквозняк. Незапертая дверь хлопала и привлекла мое внимание. Я постучал… Андерс… господин посол не ответил… Тогда я вошел и увидел. Половина второго ночи…

– Вы ничего не трогали в комнате?

– Нет. Я только закрыл окно, потому что сквозняк…

– Но сейчас окно распахнуто, и защелка сломана.

– Так ведь… это сделала великанша, уже после убийства. У нее был щуп… с камерой. Она пальцем выдавила окно снаружи, просунула внутрь камеру и сняла… В смысле, осуществила съемку…

Окно кабинета на втором этаже. Лео представил, как Эльза Бауэр встает на четвереньки, склонив широкое сосредоточенное лицо над посольским особняком, и гигантским пальцем без маникюра выдавливает пластиковую раму…

– Вы были здесь, когда великанша осматривала комнату?

– Э… нет. Это не для моих нервов, – секретарь принужденно усмехнулся. – Ее лицо было прямо здесь, напротив окна… Я вышел.

– То есть вы не знаете, касалась ли она предметов, брала ли что-то?

– Вроде бы все на месте, – неуверенно проговорил секретарь.

Все на месте, кроме орудия убийства, подумал Лео.

Следов борьбы в комнате нет. Смерть наступила вследствие удара в область правой височной кости. Нанести удар мог человек того же роста, что и посол: в этом случае убийца был правшой и подошел сзади, и в руках у него был тяжелый предмет. Либо нанести удар мог некто, находившийся снаружи, просто щелкнув пальцем.

Лео силой воли изгнал из воображения картину: щелчок, вроде как сшибающий насекомое. Удар, сокрушающий череп. Тело отлетает внутрь комнаты, к столу. Вот он и лежит у самого стола, и кресло чуть сдвинуто…

– Вчера ночью к особняку приближались великаны?

– Совершенно исключено, – твердо сказал секретарь, поймал взгляд Лео и чуть переменился в лице. – То есть… Я обычно слышу, когда открывается та дверь, снаружи… великанская. И как в большой комнате кто-то ходит. А вчера я не слышал.

– Вы правша, господин секретарь?

– Д-да…

Из-за жесткого цейтнота Лео был вынужден совмещать обыск с допросом свидетелей. Или подозреваемых. Официального статуса у сотрудников посольства до сих пор не было. А между тем, судя по первым же впечатлениям, убийцу следует искать именно здесь, в особняке.

– Покажите вашу коллекцию молотков, – сказал Лео.

– Коллекцию, – механически повторил секретарь, как если бы ему задали убийственный вопрос на экзамене, – коллекцию… чего?!

Все инструменты в особняке хранились в строгом порядке, Лео смог в этом убедиться, когда менеджер распахнул перед ним дверь склада в цокольном этаже.

Менеджер в отличие от тощего секретаря был сложен плотно и основательно, по-крестьянски. Этот человек знал толк в хозяйствовании, был педантичен и опытен. По молодости проворовался, был осужден, потом амнистирован, покаялся и бросил пить. А теперь, похоже, переживал срыв, и хорошо бы отобрать у него бутылку.