Женевьева Горничек - Сердце Ведьмы [litres]

Он повернулся и окинул её пристальным внимательным взглядом – оценить её реакцию.

– Я не собираюсь ничего от тебя скрывать.

Ведьма сжала руки на коленях в кулаки:

– Ты любишь её?

А потом, после долгого и страшного молчания, задала неизбежный следующий вопрос:

– А меня ты любишь?

– Я… – он вздохнул, встал и, опустившись перед ней на колени, накрыл её руки своими. – Могу я тебе кое-что сказать?

Ангербода без выражения уставилась на их соединённые руки и ничего не ответила. Никогда прежде Локи не спрашивал разрешения говорить. Это прозвучало так же, как если бы проплывающая мимо рыба спросила, можно ли ей плавать.

Мужчина, казалось, собирался с мыслями, и Ангербода редко видела его таким – обычно слова лились из него непрерывным потоком. Это привело её в такое замешательство, что она наконец смогла встретиться с ним взглядом, сморгнув слёзы разочарования.

– Думаю, именно благодаря тебе я понял, что смогу кого-то полюбить, – произнёс он наконец. – Зачем мне было возвращать тебе твоё сердце только для того, чтобы разбить его? Я полагаю, это должно что-то значить, верно?

– Ты полагаешь ? – пробормотала она, смахивая слёзы.

Он протянул руку и вытер слезу, которую она упустила, и его слова были тихими и хриплыми от тех чувств, что он так старался скрыть поначалу.

– Так ненавистно мне видеть, как ты плачешь, но ещё более ненавистно то, что я стал этому причиной.

– До того, как появился ты , я тоже не была уверена, что смогу кого-то полюбить, – сказала она, стараясь, чтобы в её голосе не прозвучало обиды. Затем она смягчила свои слова, добавив: – Мне всегда было хорошо одной. И до сих пор хорошо. Но когда ты рядом, мне ещё лучше.

– Что ж, мне приятно слышать, что ты не тоскуешь по мне целыми днями.

Что-то в его тоне подсказало ей, что он будет только рад завершить этот разговор про любовь и прочие чувства, так что она с облегчением сменила тему и шутливо закатила глаза:

– Кто станет скучать по такому, как ты?

– А кто бы не стал? – надменно спросил Локи.

– Я, как видишь, не стала.

– А вот Сигюн скучает. Вероятно, она занимается этим прямо сейчас, в этот самый момент.

– Я не Сигюн, – отрезала Ангербода, и ей показалось, как что-то тёмное и ужасное расцвело в глубине её души, когда имя другой женщины слетело с губ.

– Конечно, нет, – согласился Локи. – Ты же живёшь в пещере.

– Что? – Колдунья огляделась вокруг, изображая удивление.

Локи весьма снисходительно похлопал её по руке и произнёс сочувственным тоном:

– Я думал, ты в курсе.

Ангербода не могла не восхититься его способностью сохранять невозмутимое выражение лица, и в ответ она прижала руку к груди:

– Что бы я без тебя делала?

– Знаю-знаю, я всем необходим. Так вот, как я уже сказал, ты живёшь в пещере. Кроме того, она явно более высокого мнения обо мне, чем ты. – Он посмотрел на неё с притворным подозрением и постучал себя по виску. – Я помню все твои саркастические замечания.

– Она явно знает о тебе не всё. Хотя, полагаю, и в тебе есть некоторые качества, искупающие недостатки характера.

– Был бы не прочь услышать об этом поподробнее.

– Ну, во-первых, ты отдал мне моё сердце. – Она сжала его руки и переместила их себе на живот. – И ещё вот это.

– Он меня толкнул, – произнёс Локи, удивлённо моргая.

– Полагаю, это означает, что ты ей нравишься. Кроме того, она икнула.

– Откуда ты знаешь, что это она?

– Я и не знаю. Скорее выдаю желаемое за действительное.

– По большому счёту мне всё равно, кто там, лишь бы не убирать за ним.

– Серьёзно?

– Серьёзней некуда. Наверно, я мог бы… например, подержать его или что-то в этом роде, или, может быть, даже попробовать рассмешить. Но как только он обделает пелёнки, я тут же верну его тебе.

– Ты совершенно бесполезен.

– Дети постоянно плачут и устраивают беспорядок, и их нельзя нигде оставить, потому что они просто укатятся с этого места.

Ангербода фыркнула.

– Может быть, я вообще не позволю тебе держать малышку, если ты собираешь беспорядочно класть её на столы и скамейки, откуда она может укатиться.

– И головы у них большие. Просто огромные. – Локи поднял руки вверх, на расстоянии полуметра друг от друга. – Вот такущие. Такую голову даже тебе, с твоими-то широченными бёдрами, будет довольно непросто вытолкнуть наружу.

– С моими, прости, чем ?

Локи моргнул, открыл рот и тут же снова его закрыл. Ангербода уставилась на него, приподняв брови и ожидая, что он повторит своё последнее высказывание.

– А попробуешь их усадить, – продолжил он после паузы, – и их головы попросту запрокидываются – настолько они большие. Одним словом, от младенцев одни неудобства.

– Это от тебя одни неудобства.

– Знаю, и мне даже иногда приходится эти неудобства исправлять. Младенцев же абсолютно не волнуют последствия.

Ангербода покачала головой. Локи усмехнулся, наклонился и поцеловал её – и этот поцелуй был получше того, которым она наградила его, когда он вошел. Это был настоящий поцелуй.

– Теперь мы можем перейти к следующему пункту? Всё же я не видел тебя целую зиму.

– Я уже начала думать, что ты никогда не спросишь, – ответила она.

В конце концов они расположились на поляне у входа в пещеру, свернувшись поверх одеяла. Весенняя ночь была по сезону тёплой, но Ангербода не помнила, когда в последний раз спала на улице. Она всегда удивлялась, глядя, сколько на небе звёзд. По какой-то причине ей казалось, что за горами, граничащими с Железным Лесом, будет только пустота. Возможно, это было одной из причин, почему колдунья редко выходила из пещеры после наступления темноты, – из-за страха перед этой пустотой, из-за опасения осознать, насколько далеко она на самом деле забралась.

И всё же небо рассказывало совсем другую историю.

– В Асгарде так же много звёзд? – спросила она Локи. Они лежали на боку, лицом друг к другу, его живот прижимался к её животу, руки и ноги были переплетены.

– Практически, – ответил он. – Это всего лишь звёзды. Они выглядят одинаково отовсюду, уверяю тебя. – Он указал на две точки, которые горели ярче остальных. – Хотя вот эти совсем новые.

– Откуда ты знаешь?

– Ну, ты помнишь свою подругу Скади?

– Естественно, я помню свою подругу Скади. – Ангербода с трудом села.

Она опасалась самого худшего, так как не получала вестей от Охотницы с тех пор, как та уехала, чтобы отомстить за отца. Ведьма была удивлена, услышав из его уст имя подруги, но потом вспомнила, что он неоднократно видел её: например, это она привезла сено в пещеру, когда он застрял в обличье лошади, и потом весной она удивлялась необычному виду жеребёнка Слейпнира. И, конечно, Локи видел Скади осенью прошлого года, когда прилетел навестить Ангербоду как раз перед отъездом на зимовку в Тримхейм.